Тэми Хоуг - Плач волчицы
У Лорел пересеклось дыхание от предчувствия. Руки вцепились в подлокотник:
— Как это может быть подарком, когда это то, чем я уже владею?
Он склонился еще ниже, совсем приблизился, пока их 'не разделил один лишь вздох. Он опустил густые черные ресницы.
— Ты рассуждаешь, как юрист. — прошептал он. — Если бы я предложил тебе луну, ты бы, верно, захотела узнать, как я ее заполучил.
Все, что она могла возразить, потеряло свой смысл. И когда Джек прижался к ее губам, она забыла обо всем, о чем думала. Он целовал ее глубоко, нежно, неторопливо. Твердые, теплые губы потерлись о ее рот, раскрыли его. Она не колеблясь ответила ему, растаяла. Его язык проникал все глубже, напоминая о теплоте и нежности ночи, которую они провели вместе.
Когда он наконец-то оторвался от ее губ, у него вырвался низкий воркующий звук удовольствия, потом он хитро, двусмысленно ухмыльнулся.
— Почему ты краснеешь, ma jolie bille? [51] — спросил он низким прокуренным голосом. — Прошлой ночью ты отдала мне неизмеримо большее.
— Но, вероятно, у вас не было аудитории, не так ли, Джек? — резко спросила Саванна. Она выступила из-за колонны, подошла к столу и поставила сахарницу, не отрывая взгляда от Джека. Она подняла красный коробок спичек и прижала его к щеке. — Или ты уже ввел в заблуждение мою сестру?
Он выпрямился, на лице застыла каменная маска, глаза заледенели.
— Это не твое чертово дело, Саванна!
— Нет, мое, — вступила она в пререкания. — Я не хочу, чтобы ты трахал мою младшую сестру, Джек!
— Почему же? Потому что я не переспал сначала с тобой?
Саванна швырнула коробок и сжала руки в кулаки, опустив их по бокам. Она дрожала, кровь прилила к щекам.
— Ты сукин сын.
— Прекратите, — резко сказала Лорел, отбрасывая волосы назад и поднимаясь. Она повернулась к Саванне и была поражена, увидев ненависть, бледно-голубым огнем пылающую в ее глазах. — Сестра, я ценю твою заботу, но я уже взрослая девочка. Я сама могу о себе позаботиться.
Ее ответ оглушил Саванну.
— Нет, не можешь. Я нужна тебе.
— Мне нужна твоя поддержка, — уточнила Лорел. — Ты мне не нужна, чтобы вмешиваться в мою личную жизнь.
Из всего сказанного Саванна выхватила четыре слова, и они острым ножом поразили ее сердце: «Ты мне не нужна». Она не нужна Малышке, она не хочет ее, оца предпочитает компанию Джека Бодро. Паника цепкими ланами охватила ее, обида, жгучая и красная, как кровь, хлынула из ее ран. У нее была единственная возможность сделать что-либо важное, значительное, и ее лишили этого шанса.
Все, чего она хотела, оказалось недосягаемым — Купер и Лорел. Малышка променяла ее на мужчину. Она осталась ни с чем, как любая другая проститутка на юге Луизианы.
— После всего, что я сделала для тебя, ты не нуждаешься во мне, — горько сказала она и иронично сжала губы.
Лорел даже рот приоткрыла от удивления:
— Но это совсем не то, что я сказала!
— Что ж, хорошо, — продолжала Саванна, не обратив внимания на слова Лорел. — Давай проводи с ним время, а обо мне просто забудь. Ты мне тоже не нужна. Ты просто неблагодарная маленькая лицемерка, и я не могу понять, почему я должна была спасать тебя от чего-то.
Слезы, как драгоценные бриллианты, сверкали на глазах. Она закусила нижнюю губу, отчего краска прилила к лицу.
— Я больше никогда не сделаю этого, — обиженно поклялась она. — Можешь не рассчитывать на это. Я» больше никогда этого не сделаю.
— Саванна! — Лорел бросилась за ней, когда та вихрем вскочила и побежала в дом, но Джек удерж-ал ее, нежно положив руку на плечо.
— Пусть она идет, ангел. Она не в настроении, чтобы выслушать, пусть сначала остынет.
Через несколько секунд они услышали звук заведенного мотора, злое шипение шин.
Лорел развернулась и тихонько ударила Джека маленьким кулачком по плечу, не для того, чтобы сделать ему больно, а просто ей нужно было сделать что-то, чтобы разрядиться.
— Я не понимаю, что с ней происходит!
— Она ревнует.
— Нет, — тихо сказала Лорел, прильнув к Джеку, когда гнев утих, оставив слабость и дрожь в мышцах. — Все это не так просто.
— Да ну… — Он выдохнул, обнял ее, шутливо уткнувшись подбородком ей в макушку. — C'est vrai [52], жизнь очень сложная, ничего не бывает просто так…
Конечно, в жизни Лорел все не просто. Он хотел немного облегчить ей жизнь, хотя бы ненадолго дать ей передышку… иметь ее всю целиком для себя, чтобы обмануться, поверить хотя бы на какое-то время, что она принадлежит ему.
— Так когда мы поедем на рыбалку? — спросил Джек.
— Я никогда не говорила, что поеду с тобой на рыбалку, — ответила Лорел, слегка нахмурившись.
— Точно говорила, прошлой ночью. — Он взял ее за подбородок и заглянул в лицо. — Ты шептала это мне на ухо, когда мы занимались любовью. Ты сказала, что поедешь со мной куда угодно. Так вот — поедем удить рыбу.
Разговаривая так, они дошли до симпатичной гавани, закрытой со стороны берега зарослями камыша. К старому пню была привязана пирога.
Узкая и полая, как вылущенный стручок гороха, она была сделана из выдержанного кипариса и болталась на темной маслянистой поверхности реки. Пока Джек укладывал принадлежности для рыбалки, Лорел с сомнением смотрела на лодку.
— Ты думаешь, это безопасно?
— Абсолютно. — Он добавил к грузу, который уже был в носу лодки.
Пирога немного нырнула в сторону и закачалась на воде, как будто протестуя даже против такого небольшого груза. Ие обратив на это никакого внимания, Джек протянул руку Лорел:
— Эту пирогу сделал для меня мой друг. Он говорил, что она может плыть по росе.
Ступив в лодку и почувствовав, как она осела, Лорел, чтобы удержаться, схватилась за крепкие руки Джека.
— Он был тогда трезв?
— Трудно сказать, — пошутил Джек, помогая Лорел сесть на сиденье лодки, сделанное из легких планок. Он надел ей на голову красную бейсбольную кепку и аккуратно перешагнул через сиденье, чтобы оттолкнуться.
— Старый счастливчик Доусеб, он был каким-то очень диким.
Джек оттолкнулся от пристани, и они отплыли. И казалось, пирога скользила по воде так же грациозно, как коньки по льду. Лорел глубоко вздохнула и приказала себе расслабиться.
— Был? — отодвигая со лба кепку, которая ей была велика на несколько размеров, спросила Лорел. — Он умер?
— Не-е, он женился. Заимел красивую жену, маленькую дочку, и еще один ребенок на подходе.
— Занятой человек, — сухо сказала Лорел. «Счастливый человек», — подумал Джек, направляя пирогу через заросшую ряской поверхность воды. Он помрачнел. Тоска тяжелым, сосущим комком давила на грудь. У него был шанс, и он не воспользовался им, растратив эту возможность самым худшим образом. Он не заслуживает другого.
