Бремя одежд. Болотный тигр - Куксон Кэтрин

– Что, не отпускает? Владыка Небесный, и достается же вам! Уж я-то знаю – натерпелась. Она самого дьявола обратит в бегство, да еще и с бесенятами. Да смилостивится над нею Господь! Хотите лимонной водички? Давайте сюда кувшин. Если хозяину не дать передышки, его ненадолго хватит. Вымрет, как малочисленные народы. Где взять терпение?

Розамунда не реагировала, а лишь наблюдала за тем, как старуха погружает в кипящую воду кусочек лимона. Прежде чем отдать ей кувшин, Мэгги добавила:

– Раньше-то она не была и вполовину так плоха – там, за морем. Я два года ее нянчила. У меня было всего три клетушки, так что дитё постоянно на виду, а коли и выйдет во двор, так все равно знаешь, что рядом. А в этом проклятом доме второй этаж для нее – как другой мир. Помню, когда я сама впервые сюда попала, – тринадцать годков мне было, сопливая девчонка, больше ничего, – так и то рот разинула: сколько же здесь всего: и домина, и земли, и все прочее.

Она передала Розамунде питье в кувшине, и та со словами: "Спасибо, Мэгги," – выскочила из кухни.

Значит, Мэгги уже служила здесь – тринадцатилетней девочкой. Вот почему она на днях обмолвилась, что вынянчила мистера Майкла. Должно быть, в трудную минуту он повез ребенка к ней на родину, в Ирландию. Поднимаясь на второй этаж, Розамунда живо представила себе, как он мечется по свету, из одной страны в другую, в поисках… чего? Покоя? Решения своей проблемы? Утешения? Кто знает…

Он поджидал ее в дверях.

– Как только уснет, сразу уходите. Не задерживайтесь ни одной лишней минуты. Вы и так валитесь с ног.

На губах Розамунды проступила слабая улыбка.

– Не беспокойтесь, мне ни капельки не трудно. Устану – скажу.

Брэдшоу окинул взглядом голую лестничную площадку.

– Если бы я верил в Бога, сказал бы сейчас: Господь ниспосылает человеку тяжкие испытания, но и дарует утешение.

Потупившись, Розамунда прошла мимо него в детскую и наткнулась на бдительный взгляд сидевшей на кровати Сюзи.

К горлу Розамунды подступили слезы. Как всегда в минуты волнения, ей захотелось бежать – как можно дальше от хозяина этого дома.

Она поставила на ящик кувшин и присела на край кровати. Сюзи, моментально успокоившись, опустилась на подушку и, повернувшись на бочок, принялась жадно сосать большой палец.

Примерно через полчаса Розамунда осторожно встала.

Девочка хрипло дышала во сне. Розамунда подошла к окну и поглядела вниз, на некогда бывшие садом джунгли. Справа, довольно далеко от дома, ритмично мелькали серебряные вспышки: это солнце отражалось от стального лезвия – мистер Брэдшоу орудовал мотыгой. Розамунда обвела взглядом его обширные владения. Разве тут справишься вручную? От пруда до границы с Эндрю – добрая сотня акров. А наступит зима – что он будет делать? Что будут делать трое обитателей Торнби-Хауза в неуютных, сырых комнатах с голыми стенами и высокими потолками? И почему она так переживает, словно это касается ее самое?

Внезапно внимание Розамунды привлек быстро бегущий вдоль опушки леса человек. Глаза девушки расширились. Отец! Что он здесь делает? Неужели с Дженнифер…

Розамунда на цыпочках вышла из детской, сбежала вниз по лестнице и открыла дверь как раз в тот момент, когда Генри Морли достиг каменной ограды. Розамунда бросилась бежать по аллее к сломанным воротам, крича:

– Папа, что случилось?

– Ничего, ничего, не волнуйся, – он, прерывисто дыша, приблизился к дочери. – Вот, пришло авиапочтой. Мистер Браун был в деревне, зашел на почту, и его попросили передать: вдруг что-то срочное? Письмо – из Америки.

Да, из Америки: Розамунда узнала почерк Клиффорда. Он уже в Штатах…

Обычно она уходила читать его письма на мельницу, но сегодня ей не хотелось следовать ритуалу. Да и папа ждет, волнуется. Словно подтверждая ее мысли, Генри Морли заискивающе улыбнулся.

– Может, он приглашает тебя приехать?

– Ох, папа…

Откровенно говоря, у нее самой мелькнула подобная мысль, но почему-то не обрадовала. Розамунда надорвала конверт, вытащила письмо и начала читать, но одолела всего три строки и вскинула голову.

– Ох, папа! Нет! Дядя Эдвард!..

– Что? Что такое?

Розамунда снова опустила глаза.

– Скончался от сердечного приступа… Прямо в аэропорту…

Она, всхлипывая, дочитала короткое послание до конца и, передав листок отцу, схоронила лицо в ладонях. Генри Морли положил руку ей на плечо.

– Боже милостивый! Он был еще совсем молод. Прекрасной души человек. Не плачь, дочка, не терзайся так. Ну-ну, успокойся. Я знаю, ты любила дядю Эдварда. Он был единственным, кто протянул мне руку помощи. Рози, попытайся взять себя в руки.

Он обнял дочь и погладил по голове.

– Не нужно так убиваться. Интересно, привезут ли его в Англию – похоронить на родине? Конечно, нас не пригласят – всем распоряжается его жена… Теперь все изменится, Рози. Идем домой.

Ей потребовалось несколько минут, чтобы обрести дар речи.

– Нужно предупредить мистера Брэдшоу.

– Иди, конечно, я подожду здесь.

Майкл Брэдшоу издалека заметил Розамунду и, выпрямившись, какое-то время стоял и ждал. Потом не вытерпел – бросил мотыгу и поспешил навстречу.

– Что она натворила?

Розамунда закрыла глаза и мотнула головой.

– Ничего. С ней все в порядке. Папа только что принес письмо… – у нее брызнули слезы из глаз. – Мой дядя умер… едва только они прилетели в Америку.

С минуту Майкл Брздшоу молчал, а когда заговорил, не стал тратить время на соболезнования.

– Тот, что купил мельницу?

Она кивнула.

– По закону она принадлежит вашему отцу?

Розамунда подняла заплаканное лицо.

– Что?.. Что вы сказали?

– В прошлый раз вы упомянули, что, пока ваш отец жив, вы можете распоряжаться мельницей. Есть соответствующий документ?

– Наверное. Думаю, дядя позаботился об этом… но… неважно. Он был еще совсем молодой… и такой добрый…

– Вам нужно… – Брэдшоу резко оборвал фразу. – Идете домой?

– Да, папа ждет.

– Вам придется ехать на похороны? Они привезут тело в Англию?

– Нет, не думаю.

– Завтра сможете прийти?

– Да, непременно.

Она не осуждала Брздшоу за вопрос, придет ли она, чтобы ухаживать за его дочерью. Он не знал ее дядю… Однако в тот момент Розамунда не могла думать ни о Майкле Брэдшоу, ни о Сюзи, ни о ком-то еще. Сердце щемило от утраты человека, который долгие годы был ее земным богом.

– До свидания.

– До свидания.

Брэдшоу не пошел провожать ее, но и не сразу приступил к работе. Просто стоял и смотрел вслед.

Вечером они все трое сидели в гостиной. Общая беда сблизила, сплотила членов семьи Морли, тем более что они предчувствовали: это первый, но далеко не последний удар судьбы. Искренне горюя о дяде, Розамунда подспудно ощущала, что от былой защищенности не осталось и следа. Даже если дядя успел юридически оформить передачу им Герон-Милл, есть еще один животрепещущий вопрос. Пособие…

Вот что было у всех на уме, и Дженнифер первая облекла свою тревогу в слова:

– Как ты думаешь, Рози, теперь деньги перестанут приходить?

Розамунда коротко вздохнула.

– Почти наверняка.

Генри Морли патетически покачал головой.

– Да, как ты выразилась, почти наверняка. Не сомневаюсь, он делал это втайне от жены – вот почему деньги шли не через банк, а заказным письмом. Эдварду тоже приходилось нелегко – бедняга, он не привык обманывать. А теперь… – он беспомощно развел руки в стороны и бросил вопросительный взгляд на Розамунду.

Дженнифер тоже с надеждой смотрела на младшую сестру. Розамунде хотелось бросить им обоим в лицо: "Что уставились?" Господи, как ей осточертело отвечать за всю семью! Не будь Дженнифер дурой, давно бы уже вышла за Эндрю, а отец, если бы хоть чуточку постарался держать себя в руках, мог бы найти приличную работу. Она устала думать за троих. Ощущение своей молодости снова испарилось, и Розамунда превратилась в старуху. Дядя Эдвард был ее единственной поддержкой финансовой и моральной. А теперь его нет. Она в еще большей степени станет опорой для близких – тогда как ей страстно хочется самой на кого-нибудь опереться. Господи, как все надоело!