Екатерина Мурашова - Детдом
Когда Кешка вернулся из зимовья с сухой одеждой, спичками и котелком, на берегу никого не было. Не было и никаких следов того, куда делась девочка. Зверей, питающихся человеческими детенышами, на Беломорье нет. Если бы малышка, ослушавшись его приказа ждать, ушла в лес, он легко отыскал бы ее следы, да и ее саму – измученный ребенок просто физически не мог уйти далеко. Кешке оставалось предположить только одно: море каким-то образом забрало-таки причитающуюся ему жертву. И вот эта-то последняя потеря и оказалась роковой для рассудка девятилетнего мальчика…
– Да-а, – сказал Вадим. Его любование собой и обстоятельствами незаметно куда-то подевалось. Теперь он был серьезен и, пожалуй что, печален. – Скорее всего, как-то приблизительно так оно все и было…
– Не говоря уж об Ольге, оба юноши имеют право знать… – заметила Анжелика.
– Оба? – переспросил Вадим.
– Конечно. Кай и Владимир. Я же, кажется, говорила вам: Ольга (словно чувствовала что-то!) проявляла к Каю повышенный и недвусмысленный интерес. Слава богу, что это не успело ни во что вылиться (только инцеста нам в этой мексиканской истории и не хватало!). Ну, а бедняга Владимир, сравнивая себя с Каем, кажется, уже решил, что у него нет шансов… Я думаю, что они оба очень обрадуются такому обороту событий – и это еще мягко сказано! Мне надо срочно увидеть их!
– Подождите, Анджа! – вздохнул Вадим и призывно постучал ложечкой по чашке, вновь привлекая внимание женщины. К сожалению, это еще не все мои новости.
– Ах да, остались еще неприятные, – поморщившись, вспомнила Анджа. – Ну давайте, говорите, что ли. Куда же деваться!
– Разведка выяснила, что Юрий, новый звукорежиссер ансамбля «Детдом», который так эффективно работал с Каем и Владимиром над новой программой, одновременно является достаточно активным членом неонацистской партии. Национал-большевики или как они там еще называются…
– Вы думаете…
– Я пока ничего не думаю, я просто констатирую факт, от которого, по-моему, в сложившихся обстоятельствах не стоит отмахиваться… И еще одно – на мой взгляд, куда более серьезное. Помните, я говорил вам, что в основе благосостояния продюсерского центра «Гармония» лежат отмытые криминальные капиталы?
– И вы же, помнится, утверждали, что в самом этом явлении нет ничего удивительного или настораживающего, – напомнила Анжелика. – Это, дескать, для постперестроечной России дело самое обычное…
– Совершенно верно, – согласился Вадим. – Но тогда я еще не знал конкретных лиц и имен. Теперь знаю. Одним из финансовых покровителей этого дела является некий персонаж по имени Алексей Иванович Крутиков, более известный вам и мне под кличкой Алекс…
Анжелика вздрогнула и уронила на пол ложечку. Вадим зачем-то полез ее доставать и долго и неуклюже возился под столом. Женщина поджала ноги под стул.
– Это тот самый Алекс…? – нерешительно уточнила Анжелика, когда Вадим все-таки вылез из-под стола, и отдал ей ложечку. Непонятно было, что с ней теперь делать. А вот с Алексом и так все ясно – можно было и не спрашивать.
– Тот, тот самый, – подтвердил Вадим. – Охотник за сокровищем Большого Ивана, криминальный покровитель и первый городской воспитатель Кешки. Если помните, у Кешки даже фамилия в его честь – Алексеев. Трудно себе представить, чтобы сегодня Алекс не узнал своего бывшего воспитанника в экзотическом Кае-Маугли…
– Господи, – прошептала Анжелика и потерла пальцами виски. – Господи! Куда ты только смотришь! Как все запуталось! Нацисты, церковники, бандиты… Я уже ничего не понимаю! Неужели всем этим бедным ребятам мало уже свалившегося на их головы! Почему бы не дать им пожить спокойно! Несчастный Кай!… Вадим! У вас же черт знает сколько лет стажа работы со всем этим барахлом. Что сейчас надо делать?
– В первую очередь – предупредить всех заинтересованных лиц о вновь открывшихся обстоятельствах, – твердо сказал Вадим. – Предупрежден, значит вооружен. А что касается Кая, которому, как я понимаю, угрожает наибольшая опасность, так он, насколько я помню, и в четырнадцать лет уже был крепким, никому не по зубам, орешком. А теперь уж и вовсе на овечку не тянет. Вспомните хоть его последние подвиги с этими дезертирами…
– Ладно. В принципе, вы правы, – подумав, сказала Анжелика. – Пусть я уже не очень четко понимаю, кто в этой истории плохие парни, а кто – хорошие, но слабаков в ней не было и нет – это точно. Стало быть, давайте вооружать информацией участников…
* * *Чета пожилых бухгалтеров в ответ на вопросы Вадима и Анжелики только развела руками.
– Уехали, не сказавшись, – хором сообщили они. – Все разом. Собрались, как будто надолго. Рюкзаки взяли. Ключи вот оставили, на всякий случай. А куда, зачем – извиняйте, добрые люди, не сказали ничегошеньки. Да они и всегда так… Слова лишнего не скажут. А как Оленька пропала, так и вовсе… Егорушка смурной был, и все оглядывался, а остальные ничего, бодрые вроде… Нет, того, который у них прыгает и скалится по-звериному – того не видели. Но, может, он к ним уже потом где присоединился…
* * *– Здравствуй, Олег!… Я понимаю, что ты ужасно рад, но про себя, к сожалению, не могу этого же сказать… Олег, я совершенно не расположена сейчас выяснять с тобой отношения. Мне нужно срочно поговорить с Каем. Как его найти? Невозможно? Почему?… Куда? Не знаешь? Какая записка? Длинная? Ты можешь прочесть ее вслух? Слушайте, Вадим… «Олег, я решил уезжать на некоторое время. Так нужно. Не волнуйся за меня. Всем привет. Кай»… Что ж, по-своему исчерпывающе. Спасибо, Олег…
* * *«Популярная группа „Детдом“, вокруг которой в последнее время происходит так много разноплановых и даже трагических событий, в полном составе уехала на гастроли. Но вот беда – никто не знает куда именно… Продюсер группы Светлана Александровна хранит загадочное молчание, поклонники в панике…»
«Музыкальное обозрение»* * *Когда-то Ирка росла с Анджей в одном дворе, и значит, на сегодняшний день она знала ее больше тридцати лет. Да что там – даже больше тридцати пяти. И за все эти годы она ни разу не видела и не слышала, чтобы Анжелика ныла. Все неприятности (да и приятности, если припомнить, тоже) Анджа встречала спокойно и строго, испытующе глядя исподлобья и заранее готовясь посмеяться над собой и окружающими, если ситуация это позволит. Никто и никогда не видел Анджу жалующейся на кого-то конкретного или на жизнь в целом. И тем не менее в настоящий момент Анжелика именно – ныла.
– Ирка, я больше так не могу! Ты знаешь, я всегда готова была допустить, что чего-то в этой жизни не понимаю и даже в принципе не могу понять. Все люди разные, кто-то глупее меня, кто-то умнее, кто-то просто лучше разбирается в каких-то конкретных вопросах. Но сейчас мне кажется, что все вокруг – просто идио-оты! И я тоже идио-отка-а!
