Даринда Джонс - Третья могила прямо по курсу
– Вот еще что. Мне нужно, чтобы ты встретился со мной в больнице и принес туда кое-какие вещи, включая бутылку цитрусовой газировки.
Диби повернулся ко мне.
– Неужто начинаешь вести здоровый образ жизни?
– Как бы не так, – проворчала я. – Как только все закончится, я первым же делом отправлюсь в Маргаритавиль.
* * *Дорога до Альбукерке заняла у меня больше часа. Еще полчаса ушло на то, чтобы принять душ и переодеться в чистую одежду. Чтобы добыть ордер на обыск дома Йостов, дядя Боб угрохал еще сорок пять минут. Вот почему мне пришлось позвонить агенту Карсон с плохими новостями – на доказательство виновности Айболита у меня уйдет куда больше тридцати минут, на которых мы с ней сошлись. Однако, учитывая время на дорогу и тот факт, что чистота – лучшая красота, она заверила меня, что все в порядке. И это было супер.
Ноге Терезы Йост операция не потребовалась. Зафиксировав перелом, ее перевезли на каталке в отдельную комнату, потому что срочно понадобилось сделать еще несколько анализов, спасибо дяде Бобу и его изворотливости с женщинами. В данном случае – с одной конкретной медсестрой, которая глазела на него так, будто он лакомый кусочек, покрытый толстым слоем шоколада.
Двое копов, изображающих санитаров, провезли Терезу до родильного отделения, а затем вкатили прямо в родильную палату, где находилась целая куча любопытного оборудования. Здесь мне было еще более неловко, чем в тот раз, когда я сидела на самом настоящем электрическом стуле. Так, просто забавы ради. Когда ушли мужчины, я кивнула им напоследок и вошла в тускло освещенную палату, закрыв за собой дверь. Тереза лежала на каталке в полусонном состоянии. На ней была бледно-голубая больничная сорочка, такого же цвета простыни укрывали ее. Поврежденную ногу поддерживали несколько подушек, а сама нога была зафиксирована временными скобами, пока не спадет отек, чтобы можно было наложить гипс.
– Тереза, – позвала я, медленно приближаясь.
Она открыла глаза, моргнула и сдвинула брови.
– Я Шарлотта Дэвидсон. Помнишь меня? Я была с тобой в шахте.
В ее глазах отразилось узнавание.
– Да. Вы меня нашли.
Кивнув, я подошла еще ближе.
– Не знаю, сколько из всего этого ты помнишь. Я частный детектив. Меня вроде как наняли Моника и Лютер.
Услышав их имена, Тереза сонно улыбнулась.
Однако у меня было мало времени. Йосту хорошо известно, что держать Терезу в родильной палате никаких причин нет, если только она не скрывала от него что-то очень-очень важное. Слава богу, ему пришлось отлучиться на обход.
– У нас не много времени, Тереза, поэтому я просто расскажу, что мне известно и о чем я пока только догадываюсь. А ты мне скажешь, где я ошибаюсь. Идет?
От беспокойства ее губы превратились в тонкую линию, но Тереза кивнула.
– Во-первых, я знаю, что обвал в шахте устроила ты. – Без всяких возражений она лишь отвела взгляд, и я продолжила: – С помощью квадроцикла и лебедки ты ослабила опорные балки. Но мне кажется, ты не планировала оказаться внутри, когда шахта рухнет.
– Я забыла оставить там сотовый, – вяло проговорила она. На меня волнами накатывало исходящее от нее стыдливое замешательство. – Я вернулась, чтобы подбросить телефон к остальным вещам. Так бы все подумали, что я была внутри.
– И тогда произошел обвал.
Секунду поколебавшись, Тереза кивнула, подтверждая слова шахтера.
– Тоннели тянутся очень глубоко под землей. Рано или поздно меня бы перестали искать.
– Перед тем, как все это организовать, ты застраховала свою жизнь в пользу сестры, чтобы она получила необходимое лечение. – Она потрясенно уставилась на меня, но я не отступала. – Каким-то образом ты узнала о том, что случилось с первой женой Нейтана. Что он ее убил, когда она пыталась его бросить. – Выражение лица Тереза оставалось прежним. – Он тебя притесняет. Пытается контролировать каждый аспект твоей жизни. – На ее лице мелькнул намек на стыд. – И ты задумалась наконец, как докатилась до такой жизни. И почему все зашло так далеко.
– Да, – прошептала она. Ее подбородок подрагивал. Теперь Терезе было невыносимо стыдно.
– Тереза, твой муж большой профи в этих делах. Он опытный хирург не только в физическом, но и в эмоциональном смысле. Он знал, что делает. Знал, как держать тебя на коротком поводке. Знал, что ты не станешь рассказывать брату о том, как обстоят дела, потому что боишься, как бы он не натворил непоправимого.
Тереза тихо ахнула, подтверждая каждое мое слово.
– С какой стати брату платить за твои ошибки, да? Он бы покалечил Нейтана, а может, даже убил бы, а потом всю жизнь за это расплачивался. – Тереза так слабо кивнула, что я едва заметила. – Поэтому ты оформила страховой полис, спланировала побег и попыталась исчезнуть. Но ты бы ни за что не смогла навсегда бросить родных. Ты бы нашла способ дать им весточку, что с тобой все порядке, и Нейтан бы об этом узнал, солнышко. А потом отправился бы за тобой. Или Лютер убил бы его, выяснив, почему ты сбежала. В любом случае конец был бы не радужным.
Тереза поджала губы и крепко зажмурилась, пытаясь сдержать подступившие слезы.
– Но все равно ты поступила очень храбро, Тереза. Я безмерно тобой восхищаюсь.
– Глупый был поступок.
– Нет. – Я накрыла ладонью ее руки. – Самоотверженный.
Прикрыв рот простыней, она рыдала не меньше минуты. От нее исходила такая печаль, что меня будто оттесняло назад какое-то силовое поле. Глубоко дыша, я придвинулась обратно, силясь оставаться рядом с ней.
– Я была беременна, – задыхаясь, проговорила Тереза. – Думаю… думаю, он мне что-то дал. Однажды вечером мне стало плохо, и я… потеряла ребенка.
Я скрипнула зубами. Об этом я не знала, и мое сердце зашлось от боли в ответ на ее утрату.
– Не удивлюсь, если так оно и было. – Я взяла ее за руку. – Тереза, мне нужно кое-что тебе сказать, но ты должна быть очень сильной. И не забывай: я работаю с полицией и ФБР, чтобы положить этому конец.
Не глядя на меня, она кивнула, все еще затерянная в пучине своей скорби.
Меня выбивал из колеи тот факт, что приходится говорить ей это прямо сейчас, но Тереза имела право знать.
– Мне кажется, Нейтан травил твою сестру ядом. – Тереза подняла на меня ошеломленный взгляд. – Газировка, которую ты ей приносила. Он наверняка понял, что ты ее не пила, потому что не заболела. Зато заболела твоя сестра. – В диком ужасе она закрыла руками лицо, и я поспешила ее заверить, что мы уже приняли меры: – У нас есть ордер на обыск вашего дома. Воду уже проверяют в лаборатории.
– Но как вы…
– Ее ногти. На них полоски. Они называются лейконихия. – Тереза явно пыталась вспомнить, о чем я говорю, затем рассеянно кивнула, и я продолжила: – Эти полоски – один из симптомов отравления тяжелыми металлами. Это мог быть таллий. Или даже мышьяк.
