Ольга Свириденкова - Ведьмины цветы
Он замолчал, увидев, как Алексей угрожающе поднимается со стула. Затем быстро выбрался из-за стола и встал поодаль от разъяренного противника, приготовившись к обороне. Однако Алексей уже справился со своим бешенством – ведь нельзя же было сцепиться с Глебовым в рукопашную на глазах десятков людей.
– Ладно, мерзавец, ты сказал мне все, что хотел. А теперь давай обсудим условия дуэли, – процедил он сквозь плотно сжатые губы. – Когда, где, во сколько?
– Полагаю, нам не стоит с этим затягивать, – голос Вадима дрожал от ненависти. – Кто будет вашим секундантом? Граф Воронцов?
Алексей быстро оглядел гостиную. Нет, жениха Наташи он не должен впутывать в эту неприятную историю. Тогда кто же? Внезапно его взгляд встретился со взглядом Стрешнева, делавшего ему какие-то знаки из другого угла комнаты. Да, этот, пожалуй, не откажется. Да и связи у него при дворе слишком большие, чтобы опасаться последствий участия в поединке.
– Граф Михаил Стрешнев, – объявил Алексей, махнув сослуживцу рукой. – Сейчас я переговорю с ним, и можете присылать своего секунданта.
– Прекрасно, – ответил Глебов. И тут же затерялся в толпе.
Опустошив еще один бокал бренди, Алексей перевел дыхание и направился к Стрешневу. Вскоре к ним подошел секундант Глебова. Не прошло и двадцати минут, как все было решено. Оставалось переговорить с Сергеем Воронцовым и Лизой.
Глава 32Лиза только что закончила танец, когда увидела направлявшегося к ней Алексея. Обрадовавшись и несколько удивившись, молодая женщина поспешила отпустить кавалера и с улыбкой повернулась к мужу.
– Надоели карты? – понимающе спросила она.
– Да нет, – ответил он деланно небрежным тоном. – Знаешь, у меня появились неотложные дела. Давай выйдем отсюда на минутку, мне нужно поговорить с тобой наедине.
Озадаченно поведя бровями, Лиза подала Алексею руку. Они вышли в картинную галерею, где неспешно прохаживались уставшие от танцев гости, затем проследовали через какую-то залу и оказались в небольшой ротонде. Здесь было пусто и тихо, только отдаленные звуки шубертовского вальса напоминали о том, что во дворце бал. Тусклый свет бра освещал розовые стены помещения и одинокую мраморную статую. Лиза не могла отчетливо видеть лицо мужа, и ей пришлось подойти к нему совсем близко.
– Что случилось? – настороженно поинтересовалась она. – Мне кажется, ты чем-то расстроен или даже раздражен.
Алексей с трудом сдержал рвущийся наружу стон. Конечно, Лиза должна была узнать о существовании Вадима Глебова. Но не сейчас. Только не сейчас! Это можно будет сделать лишь после дуэли, когда он отправит виновника ее терзаний в преисподнюю, где тому самое место. Но ведь все может обернуться и по-другому. Только в эту минуту Алексей осознал, насколько ужасна ситуация, в которой они оказались. Если Глебов убьет его, кто защитит Лизу от преследований этого страшного человека? А в том, что он продолжит ее преследовать, Алексей не сомневался.
Наверное, ему не следовало вызывать Вадима. Но, с другой стороны, можно ли было простить столь чудовищное оскорбление? Ответ был однозначен: нельзя. И все-таки один-единственный выход из создавшегося положения имелся – написать письмо императору и просить защитить Лизу в случае его, Алексея, смерти. Да, это было хорошим решением. Приняв его, Алексей немного успокоился и посмотрел на жену с наигранно бодрой улыбкой.
– Ты права, – сказал он. – Я действительно немного расстроен. Точнее, раздосадован. Мне только что сообщили, что я должен ехать в Петергоф.
– Как? Прямо сейчас?
– Да. Государь собирается устроить торжественный въезд в столицу, и всем кавалергардам необходимо его сопровождать. Поэтому мне нужно уже к утру быть в Петергофе. Но не беспокойся, я быстро вернусь назад. Досадно только, что приходится все бросить и нестись куда-то на ночь глядя.
– А мне… Что мне теперь делать? Ты хочешь, чтобы я поехала домой?
– Вот еще глупости! Зачем это? Оставайся на балу, я попросил Сергея Воронцова проводить тебя.
Лицо Лизы озарилось искренней радостью.
– Сергей здесь? Так что же он до сих пор не подошел ко мне?
– Подожди немного, я сейчас пришлю его к тебе.
Алексей на секунду замялся, потом без улыбки посмотрел на жену, изо всех сил стараясь не выдать своего беспокойства. Способен ли Глебов причинить Лизе какую-нибудь неприятность в тот короткий промежуток времени, что остался до дуэли? Это казалось сомнительным, но все же принять некоторые меры безопасности было нелишним.
– Послушай, Лиза, – проговорил он с едва уловимым напряжением, – у меня имеется к тебе одна настоятельная просьба.
– Да, Алексей?
– Я прошу тебя все оставшееся время бала держаться Воронцова. Он наш будущий родственник, и его опека будет выглядеть вполне естественно. Не возражаешь?
– Да нет, отчего же? – Лиза посмотрела на мужа с нежной улыбкой. – Только я не совсем понимаю, для чего мне… его опека. Здесь ведь тетушка Марья Семеновна.
«Как ужасно, что мне снова приходится ей лгать», – с горечью подумал Алексей. Однако рассказать Лизе о том, что здесь находится Вадим Глебов, было никак невозможно. Мало того что вечер окажется для нее испорченным, так она еще и о дуэли догадается.
– Ну… мне так будет спокойнее, понимаешь?
– Понимаю, – ответила она, хотя на самом деле ничего не понимала. Что это? Он снова ревнует ее и боится оставить без присмотра? – Хорошо, Алексей, я буду держаться Сергея, а потом поеду вместе с ним домой.
– Вот и прекрасно, – он облегченно вздохнул и нерешительно потоптался на месте. – А теперь я провожу тебя в залу и мы простимся.
Он взял ее за руку, но вместо того, чтобы идти к дверям, вдруг остановился и повернул жену лицом к себе. Их взгляды встретились, и Лиза почувствовала, как паркетный пол уходит у нее из-под ног. Последнее время они так отчужденно держались, что она никак не ожидала увидеть в глазах Алексея столько тепла и нежности. Лиза чувствовала себя совершенно сбитой с толку. Ее хрупкое спокойствие стремительно таяло, словно непрочный ледок под лучами весеннего солнца.
Смятение Лизы усилилось, когда руки Алексея медленно заскользили по ее голым плечам. Потом он порывисто притянул ее к себе, и его губы жадно прильнули к ее пересохшему от волнения рту. Ее сердце затрепетало от внезапно вспыхнувшего желания. Но еще больше – от неясной, но весьма ощутимой тревоги. Алексей целовал ее так, будто они прощались не на каких-то пару дней, а на долгий срок. Наконец он с усилием оторвался от ее губ и глубоко вздохнул. Его руки еще раз быстро обежали округлости ее тела. С минуту Алексей так пристально смотрел на Лизу, что у нее зарябило в глазах. Потом снова вздохнул и церемонно взял ее под руку.
