Лариса Чурикова - Никогда не говори мне «нет». Книга 4
И теперь этот момент прожигал её насквозь. Ей казалось, что Олег видит её лживую натуру, знает коварный замысел. Она посматривала по сторонам, и постепенно её одолевало чёткое осознание неестественности всего, что происходит. Того, что она здесь. Ради чего она здесь. Почему она здесь. И вообще полной нелепости её фигуры среди всей этой роскоши, рядом с учтивым хозяином, который в своей простецкой одежде смотрится здесь более органично, чем она в своём любимом нелепом наряде.
– Диана, что у тебя случилось? Ты сама не своя, – не выдержал Олег.
– Зачем ты всё это делаешь? Почему? – вырвалось без раздумий то, что крутилось в голове.
– А неужели непонятно? – Олег усмехнулся, – Почему и зачем свидания, встречи, поцелуи, цветы и свечи, в конце концов. Я, думаю, выполнил весь положенный список атрибутов и условностей, чтобы ты поняла, что нравишься мне.
– Но я думала, бабушка…
– Бабушка твоя мне тоже нравится, но поверь, не настолько, чтобы ради неё совершать все эти безумства.
– Вот именно, безумства, – вцепилась Диана в последнее слово, – Безумство то, что ты делаешь. Я видела твою женщину. Я серая мышь в сравнении с ней. Я никто для тебя… ведь ты такой… такой…
– Какой? Недостаточно хороший для тебя? – пытался шутить Олег, чтобы хоть как-то сбить её серьёзный настрой.
– Ты идеальный. И я недостаточно хороша для тебя.
– Идеального во мне мало, поверь, а вот в тебе куча комплексов, от которых мы сейчас будем избавляться.
Он поднялся с кресла, потянул её за руку, заставляя тоже встать рядом с ним. Приподнял за подборок голову, заставляя смотреть в глаза.
– Ты самая замечательная девушка, какую я только встречал. Ты добрая, заботливая, отзывчивая, чуткая и ранимая. Ты готова жертвовать собой ради близких. Ты очень красива, в тебе есть внутренний свет. Ты терпелива и трудолюбива. Уравновешена и спокойна. Надеюсь, я ответил на вопрос «зачем?», а теперь отвечу «почему?». Почему я всё это делаю? Потому что хочу тебя.
Он замолчал. Она тоже молчала, глядя на него удивлённо распахнутыми глазами. Отступила на шаг, словно опасаясь, что не только в словах, но и в нём самом прослеживается безумство.
– Олег, как ты не понимаешь… Нас свело сумасбродство моей бабушки, ты пожалел меня, потом подумал, что испытываешь ко мне нечто большее, чем жалость. Но у тебя это скоро пройдёт, а мне будет больно. Для тебя это какое-то развлечение, а я не могу отнестись ко всему несерьёзно. Это глупо, но, чувствую, по-другому не получится. Я знаю, как это: влюбиться, а потом горько разочароваться. Уж лучше вообще никогда не испытывать это…
– Ты признаешься, что влюбилась, – каким-то чудом вставил Олег реплику в её сбивчивый монолог, но она его словно не слышала, торопясь высказать всё, что теснилось в голове.
– Ты ведь пожалеешь, что связался со мной. Я неудачница по жизни. У меня сумасшедшие родственники, особенно одна из них. Я далеко не красавица, а такому мужчине, как ты, действительно нужна какая-нибудь модель, и она у тебя есть. И я не хочу разрушать ваши отношения, влезая между вами.
– Диана, не говори глупости…, – попытался остановить её самоуничижительную речь Олег, но это было не так-то просто, она торопилась высказаться:
– У меня нет почти никакого сексуального опыта, хоть я и была замужем, я даже целоваться не умею, я какая-то тетёха…
И тогда он просто закрыл ей рот. Буквально. Властно протянул руку, обхватив её за шею, приблизил к себе и впился в потрясённо приоткрывшиеся губы. От неожиданности она с силой упёрлась руками в его грудь, стараясь увеличить расстояние и отстраниться, но он был иного мнения.
Другой рукой он погладил спину, вынуждая её изгибаться и сильнее касаться его тела. Он чувствовал, что с каждой секундой её сопротивление тает, растворяясь в захлестнувшем с головой возбуждении. Она мягко выдохнула в знак капитуляции, послушно приоткрыла губы, тая от ощущения тёплого языка, исследующего в лёгкой эротической ласке её рот. Забросила руки Олегу на шею, животом ощущая внушительную эрекцию, которую не могла скрыть одежда.
Их тянет друг к другу, непреодолимо, неотвратимо, и не имеет смысла скрывать, отрицать или объяснять словами. Логике это всё равно не поддаётся, значит, следует отдаться воле чувств. И будь что будет. Ты обещала не сопротивляться обстоятельствам, напомнил внутренний голос. Тем более что сопротивляться абсолютно невозможно.
Её пальцы жадно заскользили по широкой груди и плечам, наслаждаясь ощущением тёплой кожи, пусть и через одежду. Проворная ручка скользнула за ворот футболки, погладила основание шеи, скользнула кончиками пальцев по выступающим позвонкам, потом спустилась вниз, прошлась под футболкой по полоске кожи над тугим поясом джинсов. С самодовольством уловила его лёгкий стон от этой смелой ласки. Он ещё раз коротко и страстно поцеловал её губы, спустился по щеке к шее, прихватил губами бешено бившийся пульс. Она резко, тяжело выдохнула, конвульсивно сгребла мягкую трикотажную ткань в руках. Олег виртуозно расстегнул десяток мелких пуговиц на её платье и слегка спустил его с плеч. И не понадобилось много поцелуев, хватило одного касания мягких губ к её груди, лёгкого покалывания только что начинающей пробиваться жёсткой щетины, горячего дыхания, чтобы она слабо застонала. Удовольствие было ярким, резким, лишающим контроля. Каждый поцелуй, касание, дуновение дыхания, били точно между бёдер, и внутри словно натягивались тонкие прочные нити, соединяющие нежную кожу и возбуждённое лоно. А Олег, как опытный кукловод, с уверенностью и грамотно ими дёргал, лишая всего, заставляя захлёбываться в море удовольствия.
Ей приходилось стоять на носочках и всем весом налегать на него. И сейчас, когда тело превратилось в какую-то непослушную массу, а ноги переставали держать, от каждого умелого прикосновения, поглаживания рук хотелось упасть. Она практически висела на нём, когда он уселся на край стола, удерживая её, обхватив за бёдра. Стол выдержал вес обоих, а вот хрупкая посуда… От одного слишком порывистого движения бокал на тонкой ножке упал, оглушительно звякнул о деревянную поверхность. Диана вздрогнула, словно очнулась, попыталась отодвинуться, но Олег не выпустил её из рук, только слегка отстранился, с самодовольством и какой-то мужской гордостью взглянул на её покрасневшие, припухшие губы. Диана попыталась заглянуть через его плечо, чтобы оценить масштабы катастрофы, учинённой ими на столе. А вот хозяину было не до разбитых бокалов. Он только удобнее уселся на столе, поместив её между колен.
– Диана, я хочу тебя, – проговорил он, глядя ей прямо в глаза, – Но не только в том смысле, о котором ты можешь сейчас подумать, хотя это тоже отрицать не стоит: в прямое свидетельство, в данный момент, упираешься своим животом. Да, я хочу твоё тело, но я хочу так же твою душу, твоё время, твою улыбку, твоё настроение. Хочу, чтобы ты была рядом. Я хочу тебя всю. Мне не нужны модели. Я знаю тебя недолго, но всё это время ты не выходишь у меня из головы. Меня тянет к тебе. Это не временное помешательство, это всерьёз и надолго. Я непростой человек, у меня непростая работа, но если ты согласишься быть со мной, я постараюсь сделать всё, чтобы ты была счастлива. Обещаю не причинять тебе боль, которой ты так боишься, по крайне мере, умышленно. Я люблю тебя, Диана.
