Екатерина Красавина - Кофе с перцем
ГЛАВА 14
На работе Губарев порыскал по Интернету и узнал о Васине немало любопытного. Если составить список его врагов, то туда следовало бы отнести добрую половину Союза кинематографистов. Складывалось впечатление, что Васин — любимчик фортуны. Он дружил со многими известными зарубежными режиссерами и артистами, его часто приглашали в жюри международных фестивалей. Он много снимал. Естественно, что при таком раскладе завистников у Васина было немало. Кроме того, режиссер вел себя так, как считал нужным, руководствуясь только собственными целями и амбициями. У одного он отобрал здание кинотеатра и оборудовал его под развлекательный центр с игровыми автоматами и боулингом, у другого — перехватил проект фильма об истории кадетских корпусов, у третьего — отобрал престижную премию. Когда жюри российского фестиваля «Балтийские ночи» раскололось: одни хотели дать главный приз молодому режиссеру Петру Пономареву за фильм «Оправданный риск», посвященный жизни тинейджеров, а другие — «маститому и заслуженному» Роману Толкачеву за патриотическую сагу «Будни заставы», то Васин, как председатель жюри, склонился на сторону старейшего, опасаясь в ближайшем будущем конкуренции со стороны молодых, как ехидно написала в своей статье одна зубастая критикесса. Пономарев все равно получил свое: немецкие кинематографисты предложили ему снять ленту о проблемах наркоманов. Но в своем интервью молодой режиссер в открытую сказал о мафии в среде кинематографистов: «Это — закрытый клан со своими традициями и привычками. По своей законспирированности и кастовости он ничем не уступит знаменитым сицилийским родам. Горе тому, кто решится нарушить сложившуюся иерархию и бросить вызов „донам“. Его попросту сожрут. Не поморщившись».
Губарев оторвал глаза от экрана и посмотрел в сторону. За всеми этими строчками вставали конкретные судьбы конкретных людей. Обиды, эмоции, разрушенные надежды. Могли кто-то из них придумать план мести и пойти на отчаянный шаг? Теоретически мог. А практически? Майор с шумом вдохнул и выдохнул воздух. Доказательств никаких. Сплошное топтание на месте! Интересно, Васин всегда был акулой и сволочью или таким его сделала жизнь? Губарев, просматривая Интернет, наткнулся на описание детских лет Васина. Отец занимал видный пост в Союзе художников, мать — поэтесса. Знаменитая семья, которой многие завидовали и восхищались. Безоблачное, счастливое детство. Как сегодня бы выразились, в полном шоколаде. Так… юность… учеба во ВГИКе. Среди однокурсников есть люди, ставшие впоследствии известными и популярными. А вот… любопытный факт! Оказывается, Васин учился вместе с печально знаменитым олигархом Брусиловым. Надо же! Страна потеряла режиссера, а приобрела ворюгу и кровопийцу. Какие пируэты порой выделывает жизнь!
Губарев набрал поисковые «позывные»: «Васин. ВГИК» и стал внимательно читать раскрытую информацию. И вновь всплыла фамилия Брусилова, который в те годы отчаянно конкурировал с Васиным. Брусилов хотел быть первым. Но на всех этапах Васин обгонял его. В студенческой среде ходило следующее шутливое изречение: «Если нет Брусилова, где его искать? Ответ: позади Васина». Дипломная работа Васина получила первое место, Брусилова — второе.
Губарев решил переключиться на Брусилова. Просмотреть информацию, относящуюся к его молодым годам. В глаза бросилась большая статья из английской газеты «Индепендент тайме». Перевод. «Известный стальной магнат Брусилов в юности мечтал стать режиссером и снимать фильмы о воинах-пограничниках. Но его мечте не суждено было сбыться. Во время учебы в пропагандистском ВГИКе он испытывал на себе давление со стороны „золотых мальчиков“ из элитарных семей, одним из которых был Георгий Васин, ставший впоследствии известным режиссером и видным чиновником Союза кинематографистов. О своих студенческих годах Брусилов вспоминает с горечью: „Тогда я понял: одних способностей маловато, чтобы пробиться в этой стране. Нужны еще связи и возможности. Я испытал настоящий шок, когда осознал, что меня всегда будут обходить на повороте только потому, что я — никто. У меня нет влиятельного папы и популярной мамы. Эта мысль, что отныне я должен всего добиваться сам, произвела революционный переворот в моем сознании. Я понял, что я могу рассчитывать только на себя“.
Губарев отвлекся и задумался. Вообще — интересная получается штука. Если проанализировать биографии многих людей, добившихся в жизни успеха, то можно проследить определенную закономерность. Чтобы подняться, сначала надо упасть. Конечно, существуют и примеры, когда на вершину успеха поднимались выходцы из благополучных семей и с ровной биографией. Но это — редкость и исключение. Большинство, карабкаясь вверх, чувствовали себя отщепенцами и изгоями. И это помогало им двигаться вперед. Подстегивало и стимулировало. Чувство мести, желание доказать всем, что ты чего-то стоишь! А сколько великих мужей шли в гору после того, как их отвергла любимая женщина! Стиснув зубы и пролив скупую мужскую слезу, они кидались в водоворот жизни, желая прославиться и продемонстрировать неверной возлюбленной, какого гения она отвергла. Пусть потом кусает себе локти с досады, что не разглядела и не оценила в свое время такого замечательного человека!
Возможно, это было и с Брусиловым? Вечно второй. На шаг позади Васина. Надоело все, расплевался с кино и ушел в бизнес. Где стал первым. Имеет ли Губарев право строить версии на таком шатком фундаменте? Это всего лишь догадки, некое интуитивное предчувствие. Которое может здорово подвести. Но кто даст ответ на этот вопрос? Сам Брусилов?
Губарев вгляделся в фотографии Брусилова, размещенные в Интернете. В молодости — худощавый подвижный молодой человек. С годами — он тучнел и обрастал солидностью. В лице появлялось что-то жабье, надутое. Брезгливость и высокомерная снисходительность: «Я — король, а вы — мои подданные!» Но на фотографиях последних лет в его лице появилось нечто нездоровое. Как будто тайный недуг подтачивал изнутри организм олигарха. Может, он чем-то болен? Майор еще раз внимательно просмотрел информацию. Только в одной маленькой заметке говорилось о том, что, по слухам, у олигарха неизлечимая болезнь крови.
Губарев подумал, что он порядком нафантазировал. Если завтра он расскажет Витьке о своей версии, тот покрутит пальцем у виска. И скажет, что Губарев совсем спятил. Но что-то не давало майору отмахнуться от этой идеи. А что? Может, еще раз поговорить с Васиным? Нужно попробовать и это. Бить, бить и бить в одну точку! Если догадка будет неверной, тогда — стучаться в другую дверь.
Губарев придвинул к себе записную книжку и написал в ней:
