Алена Винтер - Женщина с прошлым, или В кольце ночных желаний
Он удалился. Борис с кроткой улыбкой смотрел ему вслед, с радостью думая о том, что Никлогорский недвусмысленно выразил доброе отношение к своим самым близким помощникам.
Марат подошел к широкому окну и посмотрел на дорожку, ведущую к дому. По ней ехала машина, за рулем сидел Виктор, рядом с ним – Ирина. Радость охватила его: через несколько минут она войдет в эту комнату.
– А чай? – в гостиной с подносом появился Гаврила и, увидев, что Михаил Андреевич ушел, сделал недовольное лицо.
Ворчливо что-то пробормотав, он поставил поднос на столик у дивана, налил себе полную чашку чая и громко отхлебнул.
– Успокойся, Говорило, – рассмеялся Борис. – Ну, хочешь, я выпью чашечку? Даже две.
– Штаны обмочишь, – хмыкнул Гаврила, посмотрел на вошедшую Ирину и смутился. – Пардон.
– Здравствуйте. – Ирина кивнула им обоим, и отдельно – Марату.
– Добрый день, госпожа Линдерман. – Гаврила показал в улыбке белые зубы. – Или лучше обращаться к вам «мадемуазель»?
Ирина улыбнулась и сняла пальто.
– Михаил Андреевич в скором времени к нам присоединится, – сказал Марат. – Не желаете чая?
– С медом, – добавил Гаврила и призывно подергал бровями.
– Нет. Хочу знать, почему меня не пустили к Таисии?
Ирина присела на краешек дивана, вопросительно посмотрев на Марата. Он сделал жест, обозначив, что ответит ей позже, и подошел к Борису.
– Кому будешь отзваниваться, мне или дяде? – спросил он.
– Какая разница кому? – Борис пожал плечами. – Я думал, ты будешь рядом с Михаилом Андреевичем. Или ты собираешься уехать? – он указал подбородком на Ирину, смирно сидевшую на диване и рассматривавшую комнату.
– Останусь с дядей, – ответил Марат.
– Вот и хорошо, – удовлетворение мелькнуло в глазах Бориса. – Все, Гаврила, едем.
Гаврила не услышал его слов, так как был занят оценкой стройности ног Ирины. Выглядела она, как всегда, хорошо. Короткое черное платье делало ее еще стройнее, чулки и туфли на высоких каблуках придавали ее образу строгий и вместе с тем хищный вид. Женщина была красива, но самое главное – она не выставляла свою привлекательность напоказ, а такую скромную уверенность в себе Гаврила в женщинах очень ценил.
– Гавр! – рявкнул Борис так громко, что от этого рыка Ирина подскочила и испуганно заморгала глазами. – Не увлекайся!
– Зачем так кричать?
Гаврила схватил куртку и бросился к выходу. Борис с серьезным видом вышел следом за ним.
– На хозяйскую девку, – сказал он, устраиваясь за рулем, – не хрен пялиться.
Марат присел рядом с Ириной, коснувшись ее своим бедром. Она стеснительно отодвинулась, покраснела и быстро заговорила, пытаясь скрыть нервозность, охватившую ее.
– Я испугалась: приехала к Таисии, а меня вдруг схватили и посадили в машину. Думала, это вы или Борис…
– И вы расстроились, когда увидели вместо меня Виктора? – рассмеялся Марат. – Ну, признайтесь, Ирина.
Он нежно дотронулся до ее руки. Ирина напряглась, но руку не убрала. Ей было приятно ощущать теплоту и мягкость его пальцев. Она повернулась к Марату и настороженно вгляделась в его смеющиеся глаза.
– Зачем вы меня дразните? – обида послышалась в ее голосе.
– Я…
– Добрый день, Ирина, – поздоровался Михаил Андреевич.
Марат убрал руку и подумал о том, как долго дядя находится в комнате. Похоже, старик присутствовал при последней сцене, потому что в глазах его светилось веселье, да и на лице играла улыбка.
– Здравствуйте.
Ирина подошла к Никлогорскому и протянула ему руку. Михаил Андреевич вновь удивил Марата. Вместо того чтобы просто пожать женщине руку, он поднес ее к губам и галантно поцеловал. От этого жеста Ирина смутилась больше, чем когда Марат пытался увлечь ее, что, впрочем, у него хорошо получалось. Как только он оказывался рядом, Ирина чувствовала, что она вся дрожит. Безусловно, она испытывала к нему интерес, но пыталась избавиться от этого чувства, потому что оно отвлекало ее и наполняло душу и тело какими-то странными ощущениями. Ирина боялась тех бурных реакций, происходивших в ее душе, но еще больше страшилась того, что ее нервозность заметят остальные, и главное, сам Марат.
– Присаживайтесь, дорогая.
Михаил Андреевич указал рукой на диван, сам устроился в кресле и разлил по чашкам чай. Ирина потянулась за шоколадным печеньем, аккуратной горкой лежавшим в голубой тарелке. Михаил Андреевич заговорил о том, почему Ирине не позволили встретиться с ее подругой, наблюдая, как меняется выражение ее лица. Он описал участие Таисии и всех остальных в недавних событиях, но о Каманине упомянул лишь вскользь. Губы Ирины побледнели, едва она услышала, что в Дмитрия стреляли.
– Не беспокойтесь, он уже пришел в себя, – успокоил ее Михаил Андреевич. – Знаю, что вы хотели бы с ним встретиться, однако прошу вас немного повременить с этим визитом. Позже я скажу, в какой больнице он находится.
– Хорошо, – безропотно согласилась Ирина и, устало вздохнув, потерла глаза ладонью. – Я рада, что Артур не имеет отношения к этой истории. Хотя во всех несчастьях я подозревала только его. Но Таисия… – Она замолчала.
– Не мучайте себя, Ирина. – Михаил Андреевич по-отечески нежно обнял ее. – Порою мы не в состоянии объяснить себе поступки близких людей, которых, как нам кажется, мы хорошо знаем. Мы предполагаем одно, а на деле все оказывается совершенно иным. Поэтому то, почему Таисия повела себя подобным образом, может объяснить только она сама.
– Как вы с ней поступите? – вздохнула Ирина и прижалась к плечу Никлогорского. – Убьете?
– Я не зверь, девочка моя.
Михаил Андреевич ласково гладил Ирину по плечам и смотрел на Марата, который прекрасно понял, что слова дяди кардинально расходятся с тем, что он собирается предпринять в отношении Таисии Рихтер. Но почему-то он посчитал нужным скрыть свои намерения от Ирины, что в очередной раз озадачило Марата. Дядя относился к этой женщине слишком душевно. Так не ведут себя со случайными людьми, с которыми жизнь сталкивает тебя лишь единожды, чтобы потом навсегда развести обоих в разные стороны.
– Между прочим, Таисия Рихтер сейчас у вас дома.
Ирина вытерла мокрые щеки и отодвинулась.
– Я не обещаю, что сдержусь, когда увижу ее, – сказала она и умоляющим голосом добавила: – Дайте мне пистолет, Михаил Андреевич!
– Это лишнее.
– Я не собираюсь никого убивать, – уговаривала она Никлогорского.
– Но, дорогая, именно для этого и предназначено оружие. Для убийства, – на его лице появилась снисходительная улыбка. – Я не могу позволить вам стать убийцей.
– А для самообороны? – не унималась Ирина.
– Вас и без этого защищают. Нет. Не просите, – категорично заявил Михаил Андреевич и поднялся.
