Анна Малышева - Ночь опасна
Когда Николай немного успокоился – для этого ему потребовалось выпить почти треть бутылки, – друг спросил, не думает ли он, что его в самом деле хотели подвести под монастырь. Николай эту версию отверг.
– Если бы хотели нагадить – натравили бы на меня налоговую инспекцию или местных бандюков. Да просто дали бы по башке, у меня же нет охраны. Здесь что-то другое. Личные Нинкины проблемы, например. Но сошлось-то все на мне!
– А жена тебе ни на кого не жаловалась? Может, намекала, а ты пропустил мимо ушей?
Николай пожал плечами. Он был вынужден признать, что в последнее время они с Ниной редко пускались в откровения друг перед другом.
– Работа виновата, понимаешь? Мы же с ней весь день пахали вместе, только в разных кабинетах. Вернемся домой, и начинается то же самое. Все, как на работе, и разговоры те же. Ни на что она не жаловалась.
В кухонную дверь кто-то поскребся. В щели показалось личико Дианы. Она молча оглядела мужчин, задержавшись взглядом на бутылках. Гость попытался подозвать девочку, но та как будто его не слышала.
– Чего тебе? – обернулся Николай. – Почему ты еще не спишь?
– Я не могу, – призналась девочка. – Мне страшно.
– Ну вот, страшно ей… – проворчал отец, выбираясь из-за стола. – Пойдем, я тебя уложу. Бабушка спит, и ты давай спи.
Но, забравшись в постель, девочка продолжала лежать с открытыми глазами. Николай потоптался возле ее кровати, попытался поправить подушку. Что сказать – он не знал, а Диана ни о чем не спрашивала. После похорон матери она притихла, ушла в себя. Но, сталкиваясь с ее тревожным взглядом, Николай каждый раз чувствовал смутный страх – как будто с девочкой происходило нечто, на что он никак не мог повлиять.
– Ну что ты мучаешься, спи, – повторил он, склоняясь над постелью и укладывая ей на подушку мягкого плюшевого медвежонка. Диана спала с ним чуть ли не с рождения.
Но девочка отбросила истрепанную игрушку и приподнялась на локте:
– Не оставляйте меня больше одну! – неожиданно потребовала она.
– Кто тебя оставляет? Бабушка весь день сидит с тобой.
– Неправда! Сегодня она ушла в магазин, а меня оставила здесь. А к нам в дверь звонили.
Николай насторожился:
– Надеюсь, ты не открыла?
– Конечно, нет, – с возмущением ответила Диана. – Я дурочка, по-твоему? Я заглянула в глазок, а там никого нет.
– Баловались, наверное, – успокоил ее отец. Но все-таки почувствовал тревогу. Диана не сводила с него темных блестящих глаз – из коридора падал свет и выхватывал ее лицо из сумрака спальни.
– Я спрашиваю «кто там?», а мне не отвечают. А потом, когда они поняли, что я одна, попробовали открыть дверь!
– Что?! Ты уверена?!
– Да, они сунули ключ в замок, – жалобно подтвердила девочка. – А когда я закричала, что вызову милицию и папа сейчас вернется с работы, они достали из замка ключ и убежали.
– Ты видела, кто это был?
– Нет. Они чем-то залепили глазок. А когда они ушли, я выглянула. Там была жвачка.
И девочка подвела итог:
– Одна я тут больше не останусь! А то меня убьют, как маму!
И Николай ничего не смог ответить ребенку, который больше не верил в его могущество. Диана смотрела на него слишком взрослыми глазами и видела, что ему тоже стало страшно.
Глава 16
– Вас давно не было видно!
Чаще всего любые слова, произносимые Таней, звучали, как упрек. Но на этот раз в ее голосе слышалась радость – правда, с оттенком разочарования.
Олег не был здесь уже почти две недели, но ему казалось, что прошло намного больше времени. Последний раз он заходил в этот магазин на другой день после того, как к нему переехала жить Нина. «Странное совпадение, – подумал он, оглядывая книжные полки. – А теперь явился, когда ко мне приехала Тамара. В чем дело? Это что – чувство вины? Другие бегут в церковь, чтобы очиститься от грехов, а я – в книжный магазин».
– Какие новости? – спросил он, оборачиваясь к Тане. Та вздохнула:
– Да ничего хорошего. По вашему списку ничего не пришло, а то бы я позвонила. Телефон у меня есть. А у вас как дела?
Ее сочувственный тон заставил его улыбнуться:
– Что, я так жутко выгляжу?
– Ну почему, – смутилась женщина. – Просто вид у вас усталый. Скажите, насчет той несчастной женщины ничего нового не слышно?
– Вы имеете в виду, не нашли ли ее убийцу? Нет.
Таня опустила глаза. Было видно, что она неподдельно огорчена. «Вот и еще один человек втянут в этот порочный круг, – подумал Олег. – Казалось бы, Таня не имеет ко всему этому никакого отношения, но все равно волнуется. Да, Мария производила странное, но сильное впечатление. Особенно ее глаза – их трудно забыть. И Таня, раз позволившая себе грубое слово в ее адрес, теперь испытывает угрызения совести и ждет, когда найдут убийцу».
– Знаете, а я ведь перестала их гонять, – неожиданно призналась она.
– Кого? Тех, кто раскладывает по книгам листовки? – догадался Олег.
Она махнула рукой:
– Вообще всех. Пусть распространяют свою рекламу, читают, пристают ко мне с глупостями. Не поверите – я теперь боюсь их тронуть. А вдруг с ними тоже что-то случится, а я потом не усну!
– Не думаю, что у вас в магазине начнется повальная эпидемия убийств, – возразил Олег. – Зачем вы так себя терзаете?
Она попросила не говорить об этом в подобном тоне. «Да, это серьезнее, чем я предполагал. – Олег заметил нервное подергивание ее бледных губ. – У нее, кажется, началась депрессия. Не нужно было ничего рассказывать. Сам виноват – поддался настроению, захотелось, чтобы кто-то расплатился за эту смерть. Нашел крайнюю…»
Он отошел в глубь отдела, к книжным полкам. Поднимая голову, Олег видел свое отражение в зеркальном потолке. Вид у него в самом деле был неважный. Полночи он не спал, и вовсе не по каким-то романтическим причинам. У него случился приступ гастрита – не иначе как на нервной почве, полагал Олег. Тамара хлопотала вокруг него, как заботливая медсестра. Искала в шкафу таблетки, делала отвар из трав, сочувственно смотрела, как он корчится от боли, предлагала вызвать «скорую помощь». И все же эта опека скорее мешала ему, чем помогала. Если бы не ее присутствие – Олег позволил бы себе постонать, и ему стало бы легче. Но теперь приходилось сдерживаться.
Тамара подробно расспросила, чем он питается, что умеет готовить. Заглянув в холодильник, заметила, что ничуть не удивлена этим приступом. Сплошные полуфабрикаты – это просто смерть для желудка! Он не возражал – просто не было сил с нею спорить.
– Как хорошо, что я здесь, – сказала перед рассветом его добровольная сиделка. – Иначе ты и воды себе не мог бы налить. У тебя совершенно зеленое лицо!
Наконец он впал в сонное забытье. Боль отступила, и как сладко было засыпать, не чувствуя каждый миг, что в желудке плещется кипяток.
