Алла Полянская - Невозможность страсти
– Просто скажи мне честно, в ваших лабораториях изобрели какое-то чудо-лекарство?
– Нет. – Павел стал серьёзным. – Никакого лекарства. Это… в общем, сложно объяснить, и я как-нибудь потом с тобой потолкую, потому что сейчас я не имею права говорить об этом. Рона здорова – и отлично.
Они замолчали. Буч, воспользовавшись всеобщей задумчивостью, стащил у Валентина из тарелки половинку отбивной и принялся неспешно закусывать.
– Проблема в другом: Лизка и Светка сейчас в больнице, а потом им куда? – Лена старалась говорить обычным голосом, но Андрей сжал её ладонь, и сердце её бешено заколотилось. – Вот выйдут из больницы, и что?
– Ой, да разве это проблема? Её как раз проще всего решить. – Ника тряхнула волосами и потянулась к бутылке с шипучкой. – В нашей городской квартире пусть живут, мы там почти не бываем. Ну что мы, всей кучей двух девчонок не прокормим, пока у них дети подрастут, чтоб их можно было в ясли отдать?
– Прокормим. – Ровена кивнула. – Много ли им надо. Я Тимкину коляску найду на чердаке, она хорошая, и кроватка там есть. Одёжек малышам прикупим, это не проблема.
Ника встала.
– Лёш, я пока тарелки соберу, а ты принеси из холодильника торт, из «Восторга» доставили, они службу доставки завели, очень удобно. Лен, неси тарелки для десерта и ложечки.
– Какой ещё десерт? – Тимка смотрит на всех упрямым взглядом. – Я понимаю: адвоката убил тот, кто похитил тебя, дядь Паша. Этого человека уже нет в живых, отлично. А девочка где? Ну, та малышка, которую мы должны были найти?
– Дочь Варвары Тимофеевой была передана бездетной паре из Испании. – Андрей сжал руку Лены и подумал, что он не будет, как Павел, ходить кругами. – Контора потребовала возвращения её домой, но дело в том, что приёмные родители не хотят добровольно отдавать девочку, они любят её, они много лет мечтали о ребёнке, и по документам она – их дочь. Нужны экспертизы, суд… но если единственная родственница потребует возвращения, мы могли бы это организовать.
– Не потребую. – Лена вздохнула. – Ну, что у неё за жизнь будет со мной? Я на работе, она с няней. А там люди реально любят её, человек из Конторы дал мне поговорить с матерью – она просто убита тем, что ребёнка могут отнять, я никогда не видела такого отчаяния. И дело не в деньгах, которые они заняли и теперь с трудом возвращают, им на это плевать. Там семья, и девочка уже часть этой семьи. Они назвали её Мария-Вероника, она узнаёт их, если отобрать её у них так, как отобрали у Варвары, – она это запомнит, пусть подсознательно… а та женщина совсем на грани, реально может покончить с собой, она же к малышке за три месяца всей душой прикипела! Я приняла решение, что девочка останется у них. Так лучше и для неё, и для этих людей. Перед покойной Варварой моя совесть чиста – она ведь боялась, что с девочкой случится что-то плохое! С такой мамой, какая теперь у неё, с ней всё будет отлично, я уверена.
– И всё это время я спала! – Ровена засмеялась. – А вы тут решали такие вопросы!
– Ты тоже решала. – Валентин смотрит на неё, словно не верит своим глазам. – Ты решала, остаться тебе с нами или нет.
– Тут и решать нечего, я просто дорогу найти не могла, туман там гадский, только на голос и шла.
– Но пришла же.
– Ну да. Кто-то звал меня, а потом словно за руку взял, и… Не знаю, я открыла глаза, а тут кот и Тимка с Павлом.
Буч снова прыгнул на стол и принюхался. Мясо уже убрали, и он, раздражённо вильнув хвостом, спрыгнул на пол и удалился в сторону кухни.
– Может, ты и права, Лена. – Лариса вздохнула. – Отчаяние этой женщины можно понять – годами пытаться зачать ребёнка, и всё впустую. А тут малышка, и она вся твоя, неважно, что получена в обход закона, но эта женщина себя матерью почувствовала, а что испытывает мать, когда у неё отбирают дитя? Врагу не пожелаешь… нет, всё ты правильно решила.
Зазвонил телефон у Павла, и он, извинившись, вышел из-за стола.
– Можешь меня поздравить с повышением.
Голос Пупсика довольный донельзя.
– Что?
– Я эту суку, которая писала нас и сделала себе нехилый архив из досье на всех, сегодня сместил с должности. – Пупсик засмеялся. – Теперь я – диспетчер.
– Квалификацию не боишься потерять?
– Нет, я же по совместительству, пока найдём нового.
– Спасибо тебе.
– Да ладно. Было весело. Лёгкие мишени, но я люблю работу, делая которую я уверен, что поступаю правильно.
Трубка умолкла, Павел подумал о том, что этот непростой человек, став частью его жизни, не даст ему сбиться с пути. Он, как и Ровена, всегда скажет ему правду, какой бы эта правда ни была. Павел вздохнул и набрал номер Старика.
– Да?
Тягучий хрипловатый голос с акцентом.
– А Семён Михайлович?..
– Паша?
– Привет, Джамиля. Как ты?
– Хорошо. Уже хорошо. – Она на минуту умолкла. – Паша, я хочу, чтоб ты знал. Я не подозревала, что это он. Я не подозревала, пока не увидела тебя… в тот день в подвале.
– Ничего. Забудь, всё позади.
– Ты нашёл себе женщину?
– Нашёл.
– Понятно. Сейчас отнесу телефон дедушке. Я пока здесь побуду, он сам мне предложил.
– Это хорошо.
Конечно, не возвращаться же ей снова в эскорт. Когда случается такое, то это либо ломает человека, либо ломает его прежнюю жизнь. Джамиля, похоже, уцелела, а вот её прежняя жизнь – нет. И это к лучшему.
– Что, Паша?
– Семён Михайлович, я…
– Я знаю-знаю. – Старик засмеялся. – Я знал, что вы справитесь, и рад, что не опоздал. Хорошая девушка – леди Ровена.
– Семён Михайлович, если вдруг нужно будет… да что угодно, вы только позовите.
– Спасибо на добром слове. – Старик засмеялся. – Позову, конечно. Вот осенью нужно будет шашлык помочь есть, и я позову. Старый я стал, один не справляюсь.
Павел уставился на умолкнувшую трубку. Всё как-то наполовину у него получилось. И врага одолел – наполовину, и со Стариком тоже, а главное – Ровена. Как сделать, чтобы она перестала насмешничать и… Он не знал, что «и». Просто ему нужно знать, что он хоть что-то значит для неё, и если всё-таки значит, остальное неважно.
Кто-то подошёл к нему, лёгкая рука легла на плечо. Ровена. Его леди Ровена – бесстрашная, колючая, насмешливая – но другой ему не надо.
– Паш…
Он обернулся – медленно-медленно. Он боялся того, что она ему скажет. Ведь если он нужен ей, разве тянула бы она с ответом? Когда человек по-настоящему нужен, разве есть место размышлениям?
Ровена смотрела на него, и Павел понял, что все его ультиматумы и категорические решения – глупость, потому что это Ровена и сейчас она рядом. Они стоят за деревьями, и можно себе представить, что вокруг никого нет.
– Едем домой, Паш. Там цветы, и вообще…
– Едем.
