Ирина Щеглова - Роковая строфа
Роберт предложил поехать на север континента, где царило вечное лето. Валентине очень хотелось, но она не могла решиться, ведь Кузнецов по-прежнему не давал о себе знать. Роберт рассказывал о Большом Барьерном Рифе, и Валентина вспомнила, как кто-то из её знакомых говорил, что считал бы свою жизнь прожитой не зря, если бы ему удалось понырять на этом Рифе.
«Подумать только, – мечтала Валентина, – ведь я могла бы прямо сейчас сказать Роберту и мы отправились бы и к Рифу, и еще куда угодно, сколько здесь всяких красот, о которых я даже представления не имею»! Но вместо этого, Валентина ссылалась на несуществующие болезни, нежелание, плохое настроение, она находил тысячи причин и отговорок.
Роберт недоумевал, взгляд Эмили выражал, как казалось Валентине, сострадание, но она тоже не могла понять истинной причины Валентининых отказов.
Наконец, ситуация обострилась настолько, что Валентина не выдержала и решилась позвонить Кузнецову. Для этого ей понадобилось уехать из дома. Снова пришлось искать предлог, потому что Роберт ни за что не хотел отпускать ее одну. Валентина улучила момент, когда он отлучился по своим делам и буквально сбежала от Эмили. Не придумав ничего лучшего, Валентина снова поехала в тот же супермаркет, где встречалась с Кузнецовым. По крайней мере, будет хоть какая-то отговорка, думалось ей. В магазине она зашла в отдел, где продавалась всякая техника и сделала вид, что звонит посоветоваться относительно какой-то покупки. Кузнецов не отвечал. Валентина, совершив несколько неудачных попыток дозвониться, начала заметно нервничать. Она подумала о том, что существует большая разница во времени, что Кузнецов, возможно, просто спит, ведь должен же человек спать, хоть иногда, пусть он даже трижды специальный агент, но ведь он не робот. Отчаявшись, она отправила ему сообщение с просьбой связаться с ней как можно скорее. Досадуя на себя и на свою неудачу, Валентина не сразу покинула отдел, а задержалась на некоторое время у полк с телевизорами. Она рассеяно скользила взглядом по телевизионным экранам, где транслировались какие-то передачи. Ни сами передачи, ни телевизоры не интересовали Валентину, ей надо было подумать, собраться с мыслями, относительно того, что ей делать и говорить дальше. Ей было безумно жаль Роберта и стыдно перед Эмили. Ведь это преступно, держать в неведении двух таких прекрасных людей, ставших для нее настоящей семьей. Надо было на что-то решаться. Но на что и как?
Какое-то сообщение привлекло ее внимание и вернуло к действительности. Она остановила взгляд на одном из экранов и прислушалась. Шла какая-то новостная передача и дикторша как раз рассказывала об очередной террористической акции, совершенной…
Нет, не может быть! Она не расслышала половины, а потому могла ошибиться. Но говорили определенно о Швейцарии… конечно, об одной из клиник… но, как же это, надо немедленно уточнить!
Валентина обратилась к одному из продавцов:
– Скажите, это какой канал?
– Это – европейский новостной…
– Я, к сожалению, не расслышала, о чем там говорили…
Продавец мельком глянул на экран, там уже что-то сообщалось о спорте.
– Что вас конкретно интересует, – переспросил он.
– Мне показалось, что говорили о каком-то происшествии в Швейцарии, – сказала Валентина.
– Да, возможно, только я тоже почти не слышал, – признался продавец.
Валентина разочарованно отступила от него.
– Да вы не расстраивайтесь, новости повторяются несколько раз в день, – успокоил ее продавец.
– Да, конечно… благодарю, – ответила Валентина и поспешно покинула магазин. Теперь ей просто необходимо было услышать передачу от начала до конца. И еще одна мысль засела у не в голове: если все, что она услышала – правда, то не пришла ли пора открыться, хотя бы перед Эмили? Господи, да почему же не звонит Кузнецов!
Домой она вернулась взъерошенная и бледная, так что даже напугала видавшую виды Эмили.
– Да что с тобой происходит, Вивиан!? – не выдержала она, столкнувшись с Валентиной, влетевшей в дом и бросившейся к телевизору.
– Сейчас, Эмили… сейчас, сейчас, – просила Валентина, лихорадочно щелкая кнопками пульта, – вот, вот оно!
Валентина замерла, уставившись в экран. Эмили в полном недоумении остановилась за ее спиной. Действительно, шел повтор тех самых новостей. Но теперь уже Валентина с жадностью ловила каждое слово, сказанное дикторшей.
В одной из Швейцарских клиник было совершено нападение на российскую гражданку, находящуюся на лечении. Нападение совершено членами преступной террористической организации, которые ранее держали у себя пострадавшую в заложницах. В ходе операции, удалось обезвредить преступников и спасти заложников. Один из бандитов погиб, другие арестованы. Ведется следствие и поиск остальных членов банды…
Валентина видела за спиной у тележурналиста, ведущего репортаж, до боли знакомую долину, покрытые лесом склоны гор, ленту шоссе, вьющуюся, словно речка. А вот и корпуса клиники, но далее оператора не пустили, стоят у самых ворот. Валентина тут же вспомнила эти ворота, ну еще бы! Сколько раз она входила и въезжала в них, когда встречалась с Ритой Соболевой. Да ей известен там каждый кустик, каждый квадратный метр парка! Но, подумать только, как же это? Неужели Вика решилась на штурм? Да и Вика ли? Голова шла кругом. Там кто-то погиб, но кто?
– Вивиан, – сказала Эмили, – что такого интересного в этом сообщении?
Валентина совсем было забывшая о существовании тетушки Роберта, встрепенулась, резко обернулась к ней и пристально посмотрела прямо глаза:
– Возможно, это сообщение имеет ко мне самое прямое отношение, – медленно произнесла она.
– Понимаю, – кивнула Эмили, – ты думаешь, это те самые террористы, у которых ты была в заложницах?
– Почти уверена.
– В таком случае, надо все рассказать Роберту, он разузнает поточнее.
– Да, наверное, – нехотя согласилась Валентина. Она взяла Эмили за руку и тихо попросила, – Эмили, дорогая, не все сразу… мне очень тяжело, но я клянусь, вы скоро все узнаете. Все объясниться, обещаю. Я просто хочу, чтобы вы мне верили: ты и Роберт, потому что никого в мире нет у меня ближе вас, и это правда!
Эмили быстро наклонилась и поцеловала Валентину в щеку:
– Не беспокойся, мы тебе верим! И, спасибо тебе…
В глазах Эмили стояли слезы. Женщины обнялись порывисто и заплакали обе. Но эти слезы не были горькими, это были слезы облегчения и радости от того, что лед непонимания, наконец, растоплен.
Роберт застал обеих женщин сидящих вместе на диване. В доме стояли глубокие сумерки, никто не вспомнил о том, что пора включить свет. Он сел рядом и обнял обеих. Так они и провели вечер все вместе, наслаждаясь наступившим миром.
