Трейси Гузман - Райская птичка
– Я уснула.
– Я звонил. У тебя был выключен телефон?
– Наверное.
– И табличка «Не беспокоить» на двери? Никто не хотел соединять меня с твоим номером.
Элис не помнила, чтобы она что-то вешала на дверь. Она вообще мало что помнила о своем приезде. В тусклом свете ночника комната казалась огромной и чужой, по стенам расползались странные тени, снизу доносилась музыка.
– Как тебе номер?
– Номер как номер, – потом она вспомнила, как заботливо Финей выбирал его для нее – не рядом с лифтом, но и не слишком далеко от него; на одном из первых этажей, но не на самом первом; по возможности угловую комнату с камином; вид на внутренний двор или на площадь, но не на парковку. Элис поспешила исправиться: – Тут очень мило. Просто я еще не успела привыкнуть. Мне странно быть одной. Ни Натали, ни Сейси. Ни тебя, – она сделала паузу, ожидая, что Финей что-то скажет, но он молчал, и она добавила: – Я ожидала, что будет по-другому, Финей. Я сама другая.
– Не пойму, что ты хочешь сказать: хорошо тебе или плохо.
– Я хочу сказать, что мне тебя не хватает. Не потому что мне что-то нужно. Просто жаль, что тебя нет рядом.
Нелепо было даже пытаться. Она никогда не умела объяснять свои чувства, издавна приучившись носить все в себе. Это было больнее подростковых увлечений, над которыми смеются на переменах.
– Где ты? – спросил Финей.
– Сижу на краю очень большой кровати.
– Какой смысл флиртовать со мной, когда я слишком далеко, чтобы что-то предпринять? Там есть балкон?
– Кажется, да.
– Набрось одеяло и выйди наружу. Расскажи, что ты видишь.
Элис выбралась из постели и пошла к стеклянным дверям. Днем было так тепло, что теперь холодный воздух застал ее врасплох. Зато в голове прояснилось, сон улетучился, и она остро осознала, что перенеслась в другой край.
– Финей. Здесь так красиво.
– Расскажи.
Балкон уходил за угол здания. Деревья на пустом внутреннем дворе были усеяны белыми огоньками, из-под медных крышек декоративных чаш выглядывали языки голубоватого пламени, а вокруг стояли кресла в стиле адирондак. Одинокий гитарист тихо перебирал струны у одной из чаш в дальнем конце двора и напевал что-то по-испански, останавливаясь время от времени, чтобы потереть руки. Его голос звенел в темноте, как колокольчик. В воздухе пахло смолой. Элис повернула за угол и дошла до другого конца балкона – там было темно, а небо над головой было усыпано звездами.
– Я вижу Малую Медведицу, – выдохнула она облачком тумана.
На том конце провода хлопнула дверь, и раздался оглушительный хруст.
– Ха! Я тоже вижу Малую Медведицу. Получается, мы не так уж далеки друг от друга.
– Финей Лепин, – рассмеялась она, – у вас льет дождь. Меня не проведешь, я слышала гром. Признайся. Ты ничегошеньки не видишь, да?
– Откровенно говоря, да, – сказал он. – Но думаю, что звезды никуда не делись с того места, где я видел их в прошлый раз.
В его голосе было все, что означало для нее дом. Она знала, что он постарается ее понять, даже если она примет не такое решение, какое принял бы он.
– Не знаю, что будет дальше. Может быть, никто не знает, куда она уехала, и я не смогу ее найти.
– Но ты будешь знать, что попыталась.
– Думаешь, это что-то изменит?
Финей замешкался с ответом, потом сказал:
– Да. Но важнее, чтобы ты сама так думала.
Стой она на краю утеса, ее решение отойти на шаг выглядело бы совершенно логичным. Но Финей хотел, чтобы она бросилась в свободное падение и насладилась видом по пути вниз.
– Элис? Ты еще здесь?
– Гм. Еще здесь.
– Не пропадай надолго.
– Я по тебе скучаю, – быстро сказала она и, не дожидаясь ответа, повесила трубку. Потом устроилась на одном из кресел на балконе и устремила взгляд в темноту.
Она оставалась в постели потерянной для мира, пока ее не разбудил шум пылесоса в коридоре. Она еще не успела взглянуть на часы, но уже поняла, что проспала. Раннее утро прошло. Она планировала побродить по площади с картой в руках, освоиться в городе, пока улицы не наполнились группками туристов и предметами, которые нужно обходить стороной. Элис встала с постели и побрела к окну, жалея, что не подумала надеть носки перед вчерашней вылазкой на балкон. Закусив губу, она отдернула занавеску.
Во дворе кипела жизнь, садовники подрезали кусты и сажали декоративные сосны в большие терракотовые кадки, после чего обматывали их гирляндами и связками маленьких красных чили. Рождество. Элис почти забыла о праздниках и теперь поняла, что нужно будет купить что-то для Финея, Фрэнки и Сейси, пока она здесь. Она заказала обед в номер и пошла набирать ванну. Высыпав содержимое пакетика с ароматизированной солью в глубокую лохань, она вдыхала запах кедра и шалфея, водя ладонями по теплой воде. Дорога брала свое, и Элис едва хватило сил, чтобы одеться. О прогулке по городу не могло быть и речи.
Значит, план Б. Пусть ноги не ходят, но голова-то работает. Элис закуталась в просторный гостиничный халат и уселась перед камином с картой, которую нашла в верхнем ящике стола, и одним из блокнотов Финея. Она понимала, что оттягивает неизбежное – поиски дома Агнеты, – но решила сначала составить список покупок, подыскивая магазины рядом с гостиницей и намеренно не обращая внимания на шаткость своего финансового положения. Элис макнула сопайпиллу[50] в кофе и вытерла с губ сахарную пудру, успев покончить с приправленной чили кукурузной запеканкой, чоризо[51] и яйцами. Может, она и не отдыхала на курорте, но чувствовала себя именно так. Она была сама по себе, ела экзотическую пищу, планировала, как потратить деньги, которыми, возможно, и не располагала, и никто не обращал на нее ни малейшего внимания. Она провалилась в кроличью нору.
Проще всего было придумать подарок для Сейси, которая настолько любила готовить, что буквально сияла, приправляя свои шедевры щепоткой того и капелькой сего. Элис даже видела, как она высыпала молотые специи в ладонь и, осторожно дуя на руку, распыляла их над кастрюлей. Мама научила. Лучший способ пропитать запахом все блюдо. Для нее припасем голубую кукурузную муку, набор чилийских перцев и пилончилло – маленькие конусы частично очищенного мексиканского сахара, из которого, наверное, можно делать карамельный крем. С Фрэнки тоже было несложно. В вестибюле Элис проходила мимо витрины сувенирного магазина и приметила на второй полке симпатичную фигурку ящерицы-рогатки. Финей будет качать головой, но ей хотелось, чтобы у Фрэнки было что-то свое, не подержанное, что-то экзотическое и неожиданное, что он сможет наделить всесильной магией детства. Амулет будет оберегать его, вместе с поездной атрибутикой, которую Элис уже купила на вокзале «Юнион-Стейшн», ведь знакомство мальчика с поездами ограничивалось каверзной задачкой из учебника математики.
