Ширли Конран - Кружево-2
– Но, Абди, ты требуешь слишком многого. Ты же хочешь обладать всею моею жизнью.
– Да, Пэйган, я прошу многого. Но я и предлагаю многое. Мне жаль, что ты не можешь этого принять. – И он пошел прочь, оставив Пэйган одну на опустевшей террасе.
14
1 СЕНТЯБРЯ 1979 ГОДА
В своем филадельфийском офисе Куртис Халифакс молча следил за выражением лица их семейного адвоката, когда тот читал телеграмму. Вопреки ожиданиям Куртиса, разговор с Харри оказался даже не таким трудным, хотя тот и поднял высоко брови, выслушав страшную тайну клиента. Но ведь семейные адвокаты привыкли держать скелеты запертыми в шкафах. Куртис откинулся на спинку кожаного кресла и облегченно глубоко вздохнул: наконец-то он хоть кому-то сумел об этом рассказать.
«Дорогой папочка, если ты не заплатишь десять миллионов долларов в течение пятнадцати дней, они убьют меня. Заплатить надо в Стамбуле. Все указания отправят матери в отель. С любовью, Лили», – прочел Харри и вновь с удивлением поднял брови.
– Куртис, эта телеграмма будто позаимствована из какого-нибудь голливудского боевика. – Он перечитал телеграмму вслух. – Ты уверен, что это не чья-то дурацкая шутка?
– Уверен. Я уже говорил с ее матерью.
– Это та самая Лили, кинозвезда»? Куртис кивнул.
– Ты уверен, в смысле… нет никаких сомнений, что отец именно ты?
– Никаких, – покачал головой Халифакс. – Я знал о девочке с самого ее рождения. Она жила у приемных родителей в Швейцарии, а когда ей исполнилось шесть, и матери и мне сообщили, что она погибла.
Харри медленно потягивал коктейль. Ничего удивительного, что бездетный мужчина в возрасте Куртиса гордится тем, что у него есть внебрачный ребенок. Но клан Халифаксов неукоснительно чтил семейные традиции, к тому же всей Филадельфии было известно, что из себя представляет Дебра, так что в случае разглашения тайны грандиозного скандала не избежать. Миссис Халифакс просто окончательно слетит с тормозов.
– Куртис, ты уверен, что действительно готов пойти на все это? Готов лететь в Стамбул? И как ты объяснишь происходящее Дебре?
– Это как раз не проблема. Я ведь часто летаю по делам в Европу. И Дебра ничего не будет иметь против, ей важно только, чтобы я успел назад к приему, который устраивают Чизы в честь Дня Благодарения.
Харри поднял взгляд на висящие вдоль стен портреты предков Куртиса.
– Мой совет – учесть, что нежелательные подробности слишком часто выплывают на свет божий. Так может случиться и с историей о твоем внебрачном ребенке.
Куртис знал, что под «нежелательными подробностями» адвокат имеет в виду серию крупных займов, выданных их банком компании Джуди Джордан, а Харри тем временем продолжал:
– Куртис, это случилось так давно. Почему бы не предать все забвению?
– Как бы далеко ни отходила в прошлое эта история, я никогда не перестану сожалеть о том, что скверно обращался с ее матерью. – Куртис перегнулся через стол и взял телеграмму в руки. – Все очень просто. Моя семья воспитала во мне чувство ответственности. И потому я ощущаю ответственность за собственную дочь, которая попала в беду.
– Но ты же сказал, что никогда даже не встречался с этой женщиной!
– Я хотел встретиться с Лили. – Куртис вспомнил прошлый октябрь и его свидание с Джуди в полумраке нью-йоркского ресторана. Он возмущенно показал тогда мисс Джордан вырезку из «Нью-Йорк таймс» с рассказом о жизни Лили. Зачем, интересно, Джуди выдумала историю о погибшем британском солдате, спросил он тогда, если отец девочки он, Куртис Халифакс Джуди объяснила, что боялась нанести удар семейной жизни Халифаксов. Что сделала бы Дебра, узнай она о внебрачной дочери Куртиса? Каким образом появление бывшей порнозвезды в орбите клана Халифаксов повлияло бы на социальное положение супруги Куртиса в Филадельфии? И как отнеслась бы Дебра к тому, что дочь ее мужа – одна из самых красивых женщин мира, ведь для Дебры проблемы внешности всегда были чрезвычайно болезненны: если только она не погибнет голодной смертью, то наверняка проведет всю оставшуюся жизнь в косметологических клиниках.
– Ты должен защитить Дебру. – Как и всегда, Джуди мягко сыграла на его чувстве вины. – Оставь Лили в покое.
Куртис заколебался:
– Но она же моя…
– В конце концов, однажды ты ее уже оставил, не так ли? – прервала его Джуди. – Ты сделал свой выбор много лет назад. Да, ты не знал тогда, что выбираешь одиночество с Деброй, но я-то знала, что именно одиночество ты уготовил мне.
Адвокат, глядя на фотографию деда Куртиса в серебряной рамке, стоящую на крошечном столике красного дерева, казалось, уловил течение мыслей клиента:
– Представляешь, что будет с Деброй, если эта информация просочится?
– Послушай, Харри, я обратился к тебе для юридического обеспечения моих действий, а совсем не для того, чтобы ты взял на себя роль гида по моей семейной жизни. – Неожиданно Куртис стал очень похож на деда с фотографии.
– Куртис, но если ты признаешь свое отцовство, то станешь уязвимым для…
Куртис нетерпеливо прервал его:
– Харри, я слышу все, что ты мне говоришь, но я принял свое решение. Теперь давай подойдем к этому делу с логической точки зрения. Как нам найти необходимую сумму?
– Если даже нам удастся ее быстро собрать, ты не сможешь выдать ее похитителям, не нарушив закона, потому что правительство против того, чтобы поддаваться шантажу со стороны преступников. Так что, переведя деньги из страны, ты поступишь незаконно.
Но Куртис вновь проявил упорство, унаследованное от деда.
– А как насчет наших багамских операций, сколько денег мы можем получить оттуда? К тому же у нас есть собственность в Рио и отделение в Токио. Не станешь же ты уверять, что мы не сможем набрать нужную сумму за пределами страны!
Харри казался смущенным.
– Мой совет – потянуть время, – сказал он. – И Лили, и ее мать влиятельные люди, имеющие влиятельных друзей. Возможно, к тому моменту как ты прилетишь в Стамбул, окажется, что турецкая полиция уже ее освободила.
Куртис уронил почти совсем седую голову на руки.
– Надеюсь, ты окажешься прав, Харри. Но если нет – собери сколько сможешь по бразильским договорам об аренде и перешли деньги в Стамбул. Что бы ты ни говорил, я вылетаю туда сегодня вечером. Я чувствую себя полным кретином, сидя здесь за этим гребаным столом, когда моя дочь находится в опасности.
За двадцать лет Харри ни разу не слышал, чтобы Халифакс сквернословил.
– О'кей, Куртис. – Он поднялся с места. – Но постарайся держаться в рамках закона. Не хотелось бы, чтобы мне пришлось выступать в команде твоей защиты.
2 СЕНТЯБРЯ 1979 ГОДА– Прекрати бить тарелки, Мэгги, я все объясню! – Энджелфейс едва успел спрятаться за дверцу кухонного шкафа, когда в него полетел дорогой, ручной работы керамический чайник.
