Тилли Бэгшоу - Сидни Шелдон. Если наступит завтра – 2
Трейси должна скоро быть здесь.
«Где она? Не получила моего послания?»
Так трудно сохранять веру. Но Дэниел Купер был непреклонен.
Блейк Картер как раз уложил Ника в постель и уже собирался приготовить себе ужин, когда зазвонил телефон. Трейси улетела в Европу сегодня утром, и Блейк с Ником были в доме одни.
– Дом Шмидтов.
– Блейк! Как вы? – Жан Риццо был последним человеком на земле, которого хотел бы слышать Блейк. – Я Жан Риццо. Боюсь, дело срочное.
– Вы не сможете с ней поговорить.
– Простите?
И тут старый ковбой дал волю гневу:
– Почему бы вам просто не заползти обратно? Туда, откуда вы выползли? И оставить Трейси в покое, черт побери!
– Вы не понимаете…
– Нет, мистер! Это вы не понимаете. Ее здесь нет. Сегодня утром она вылетела в Европу. Почему бы вам не объяснить, что у нее за дела в Европе? Когда здесь у нее другая жизнь и сын? Во всем вы виноваты, Риццо! Если с этой женщиной что-то случится, клянусь богом…
– Куда она полетела, Блейк? – перебил Риццо.
Картер не ответил.
Жан с усилием сдержал яростную отповедь:
– Поверьте, жизненно важно, чтобы вы рассказали мне все, что знаете.
Блейк расслышал панические нотки в голосе Риццо и постарался оставаться спокойным, но был встревожен не меньше Жана.
«Значит, я был прав. Трейси действительно в опасности. Если она не поделилась с Риццо, значит, это серьезно».
– В Италию. Это то, что она мне сказала. Но не знаю, правда ли это. Последнее время она много лгала. Знаю точно, что она взяла такси до денверского аэропорта.
– Она сказала что-то еще? Хоть что-то?
– Сказала, что пытается помочь другу. Тому, кто когда-то спас ей жизнь. И добавила, что вернется через неделю. Это все. Теперь вы скажете, что происходит?
– Хотелось бы самому это знать, – бросил Жан и отключил связь.
Застыв, он почти минуту простоял с трубкой в руке. Слова Блейка жгли, словно в лицо плеснули кислотой. Он боялся, что Трейси попытается сама справиться с Дэниелом Купером, если посчитает, что от этого зависит жизнь Джефа Стивенса.
Было ли в письме Купера, в самой головоломке нечто, убедившее ее, что это именно так? Жан надеялся, что инстинкт самосохранения и беспокойство за сына уберегут Трейси от опасности.
Ничего подобного. Трейси всегда была импульсивной. Очевидно, горбатого могила исправит.
Он должен найти Трейси, пока она не нашла Купера.
Если с ней что-то случится, Блейку незачем будет убивать его. Жан сам не сможет жить с сознанием вины. Он уже подвел сестру, жену, детей и этих несчастных, зверски убитых женщин. Если он и Трейси потеряет…
Он стал набирать номер.
Джеф то выплывал из беспамятства, то вновь терял сознание.
Теперь уже недолго. Тело дольше не выдержит. Боль закончится. Должна закончиться. Альтернатива просто немыслима.
Он ощутил, как что-то мягкое и влажное прижалось к его губам.
Губка? Стал слабо сосать, потому что пить хотелось отчаянно, но жидкость не была водой. Она была горькой. Наркотик. Но он все равно пил, стараясь отсечь ужасы того, что ждало впереди.
Агнец. Смерть на кресте.
Боль прекратилась. У Джефа остались силы только на то, чтобы предположить, придет ли кто-нибудь ему на помощь. Ищут ли его? Полиция? Интерпол? ФБР? Купер одержим Трейси. Но Трейси не придет. Как она может прийти, если ничего об этом не знает?
Кроме того, Трейси больше его не любит. Трейси давно его не любит.
Горькая жидкость сотворила волшебство. Джеф заснул.
Жану хотелось плакать от досады.
– Должно же быть что-то! Вы проверили списки пассажиров на всех авиалиниях?
Его коллега вздохнул:
– Вчерашних из Денвера? Проверили. Ни Трейси Шмидт, ни Трейси Уитни.
– Как насчет внутренних рейсов? Может, она решила сделать пересадку в другом городе?
– Если и так, она воспользовалась другим удостоверением личности. Она ведь мошенница, верно?
«Бывшая», – подумал Жан.
– Возможно, у нее несколько паспортов. Вы разослали ее снимок?
Жан что-то проворчал. Он давал фотографию Трейси, имевшуюся в Интерполе, служащим денверского аэропорта и разослал во все правоохранительные агентства по США и большим европейским городам вместе с фото Джефа Стивенса. Проблема в том, что фотографиям было около пятнадцати лет.
«Почему, черт возьми, я не сфотографировал Трейси в Нью-Йорке? У меня было столько времени!»
Он мог бы попросить у Блейка более позднее изображение Трейси, но знал, что в этом случае старик окончательно запаникует. Еще не хватало, чтобы об исчезновении Трейси узнали все!
– Позвоните, как только что-нибудь услышите.
Пока он напрасно ждал звонка, решил в очередной раз попробовать разгадать головоломку Купера. Он сильно подозревал, что Джеф Стивенс уже мертв. От других жертв, несчастных женщин, Купер отделывался быстро и беспощадно. Но Трейси – дело другое. Куда бы она ни уехала, все равно следовала указаниям Купера. Жан не сомневался, что она попадет прямо в ловушку убийцы. Но если она смогла расшифровать послание Купера, значит, сможет и он. И если Стивенс жив, след приведет и к нему.
Прежде всего Жан пошел к Томасу Боуэрсу. Боуэрс, как и Жан, тоже был чужаком в Лионе. Лондонец по рождению, Томас преподавал международные отношения в университете. Они с Жаном подружились много лет назад, когда Томас был консультантом в деле, которое расследовал Жан. С тех пор он много работал с Интерполом, и они оставались друзьями.
– Не знаю, чем могу помочь.
Томас налил Жану чашку кофе, такого густого, что теоретически он уже не мог считаться жидкостью, и выключил Вагнера, тихо звучавшего на заднем фоне. Жан вкратце рассказал Томасу историю Библейского Убийцы и Дэниела Купера. Объяснил, что Купер взял в заложники человека и жизнь этого человека зависит от того, расшифрует ли Жан письмо, которое Купер написал Трейси.
– Ты же помешан на кроссвордах, – напомнил Жан.
– Это не кроссворд.
– Загадка. Кроссворды – тоже загадки.
– В общем да, – нерешительно ответил Томас.
– Разгадывай его как кроссворд и говори обо всем, что приходит на ум. Мне нужно время и место.
Жан наблюдал, как друг молча читает письмо Купера.
Примерно через минуту Томас жизнерадостно объявил:
– У меня есть несколько идей.
– Супер!
– Это всего лишь идеи. Я не психиатр и не знаю, о чем думает твой серийный убийца.
– Понятно. Продолжай.
– Хорошо. Начнем сначала. Если бы это был кроссворд – не забывай, что это не так, – тогда «двадцать рыцарей» значили бы «двадцать ночей»[7]. Составители кроссвордов нередко используют этот вид гомофонной игры слов. «Три раза по три» – это девять. Итак, этот тип будет ждать кого-то, королеву, двадцать ночей в девять вечера.
