Тара Янцзен - Безумно горячий
Времени для чего? Новых увечий? Убийств?
Она взглянула на Куина в надежде увить какую-то подсказку. Что ей теперь делать? Его едва заметный кивок мог быть плодом ее воображения. Это вообще вряд ли можно было назвать движением, но она последовала легкому наклону его головы и снова обратилась к окаменелости и сотням грубо обработанных алмазов внутри ее гипсовой упаковки.
Она едва приступила, как какой-то громкий звук вынудил ее оглянуться. Она встретилась глазами с Хокинсом, и сердце остановилось в горле.
Кристиан Хокинс смотрел на нее внимательным, немигающим взглядом. Его глаза были темными, напряженными, полными животного ободрения, от которого у нее по спине пробежал озноб.
Улыбка хищника заняла свое место, словно он точно понял, что произошло внутри интимных границ ее кожи. С поразительной дерзостью он скользнул взглядом вниз по ее телу.
Внезапно она засомневалась в том, что происходит. Снова посмотрела на Куина. Его избили, сильно, ударили не один раз. Она видела распухшую губу, синяк, расплывавшийся под глазом.
Это сделал Хокинс? Избил его? За пятьдесят тысяч долларов?
Все сомнения, все истории, которые она когда-то читала о Кристиане Хокинсе, заиграли живыми красками в этот момент. Что она в действительности знала о нем, кроме того, что он отсидел в тюрьме, но Куин ему доверял?
Да, Куин был ранен, а Хокинс вернул его человеку, который угрожал снести тому голову, а остальные части тела скормить псам.
Словно почуяв удачу, ротвейлеры поднялись и, обойдя стол, направились вперед. По команде Ропера глухое рычание стало вырываться из их пастей.
Какое спокойствие Куин не сохранял бы, оно явно пошатнулась при этом звуке. Он скосил глаза на Хокинса, но в ответ тот лишь пренебрежительно пожал плечами.
– Это твоя гребаная проблема, Йонгер, не моя. – Он снова повернулся к Роперу, позволив себе в очередной раз скользнуть взглядом по Реган. – Деньги, если ты не возражаешь.
– Конечно, Кристо, – уступчиво сказал Ропер, следуя по пятам за взглядом Хокинса. – Ты можешь получить свои деньги. Разве что, ты захочешь что-то иное?
Искренняя ухмылка растянула губы Хокинса, и он коротко рассмеялся.
– Она продается?
– В этом здании продается все, кроме его жизни. – Большим пальцем Ропер указал на Куина. – Ее я оставлю себе.
Объятая ужасом Реган смотрела, как Хокинс без капли сострадания поворачивается спиной к Куину и идет к ней.
– Все, хм? – спросил он, остановившись и проведя пальцами по ее щеке. – Она слегка потрепанная.
– У нее был тяжелый день, но если тебе нужно время, что бы привести ее в порядок, я могу послать в «Джек О`Найнс» за девчонкой, чтобы притащила одежду и косметику.
Реган отшатнулась бы от него, но примерзла к месту, пораженная его бесчувственным предательством. Куин просто не мог доверять тому, кто был настолько безразличным. Или мог?
– Нет, – ответил Хокинс после длинной паузы. – Я возьму ее такой. Сколько будет стоить полчаса?
– Полчаса? – Ропер рассмеялся. – Потрогай ее еще, Кристо. Поверь мне, ты захочешь больше, чем полчаса.
На секунду их с Хокинсом взгляды встретились. Его глаза были насыщенными, темными – темнее, чем она когда-либо представляла. Скользнув рукой по ее лицу, он придвинулся ближе и медленно провел пальцами по ее губам, очень осторожно по всей длине, и супротив любой рациональной мысли в ее голове она почувствовала, как окружающий мир начинает пропадать. «Страх, – решила она, – эти странные ощущения – следствие страха».
– Не двигайся, солнышко, – прошептал он прежде, чем прижаться к ее губам и снова тихо сказать: – Не двигайся, и все будет хорошо.
Другой рукой он скользнул по ее талии к попке, плотнее прижимая к своему телу, пока она не почувствовала наполненную силой длину его ног, гибкую мощь мускулов и стальное объятье рук.
Она начала вырываться, но он притянул ее еще ближе, прижался к губам еще сильнее. Хотя нежности в его движениях стало больше, если насильственный поцелуй вообще мог быть нежным.
– Шшш, – прошептал он, отстраняясь на секунду прежде, чем снова ее поцеловать. Тогда ее омыло его тепло, тепло бедер, прижимавшихся к ней, мягкое и влажное тепло языка, скользившего по губам в поисках входа. Она открыла рот, чтобы поймать немного воздуха, и к ее ужасу он воспользовался секундным преимуществом, чтобы проникнуть внутрь ее рта.
Она дрожала в его руках, дрожала от стыда, злости и неизбежного осознания: Кристиан Хокинс был мастером поцелуев – и самым большим подонком в мире.
Только когда он прервал поцелуй, она поняла, что он сжимал ее груди. Потом почувствовала это слишком остро. Будь он проклят. Будь он проклят. Будь он проклят.
На Куина она не могла даже смотреть.
– Ты прав, – сказал он Роперу, не отрывая от нее глаз. – Я хочу ее на час. Пять сотен.
– Сегодня ты богач, Кристо. Поживи чуток в свое удовольствие, – льстиво отозвался Ропер. – Оставь ее себе, пока не надоест. Одна из моих девчонок подсчитает цену.
Которая, решила Реган, будет составлять пятьдесят тысяч долларов, что бы ни сделал с ней Хокинс. А много ему не удастся. Уж об этом она позаботиться.
– Дерьмовая сделка, – тихо сказал она, голос ее дрожал от злости.
В ответ он рассмеялся, низко и мягко, и взял ее за руку.
– Посмотрим. Пошли, милая. Здесь через дорогу Мотель Сикс.
Он был слишком силен, чтобы она могла сопротивляться. Она изо всех сил старалась поспеть за ним, чтобы он не вздумал ее тащить. Только около двери она осмелилась посмотреть на Куина. Она точно не знала, какое выражение лица рассчитывала увидеть, но определенно не удовлетворенное.
Хокинс старался идти с максимальной скоростью. Он яростно сжимал ее запястье. В голове безумно метались мысли.
Она была сладкой. Черт, такой сладкой. Неудивительно, что Куин набросился на нее на складе. Даже против своего желания, она немного согрелась под его губами, я мягкость ее рта куда больше, чем просто согрела его самого. Черт, еще минута поцелуев с непокорной Реган МакКинни, и он бы стал твердым как Гибралтарская скала.
Ради дружбы он решил оставить эти новости при себе. Куин держался спокойно, но наверняка задушил бы его во сне, узнав о бурной реакции на свою подружку.
– К-как, к-как ты мог? – сбивчиво спросила она. Ей приходилось бежать, чтобы поспевать за его широкими шагами.
– Это было просто, солнышко. – Даже слишком просто, что отнюдь не улучшило его настроения.
– Ты не можешь, я не могу… мы, м-мы не можем бросить его там, – наставала она, пытаясь задержать его. В голосе звенело отчаяние. – Они убьют его.
– Не убьют, если я помогу, – проворчал он сквозь стиснутые зубы. – Пошли. – Он снова стал подгонять ее, потом перешел на бег.
