Яна Егорова - Аня де Круа
Не отрывая взгляд от девушки, смакуя каждый момент, он повесил автомат на плечо и достал из кармана пистолет, а из другого – глушитель. Медленно и спокойно он прикрутил глушитель к стволу. Направил пистолет на девушку.
– Не бойся… папочка сделаем все, как надо.
Он нажал на курок. В ту же секунду его шейный позвонки громко хрустнули, а голова повернулась на девяносто градусов. Киллер умер еще до того, как упал на пол.
За его спиной стоял Гай, который одним профессиональным движением свернул Шакалу голову.
Де Круа поднял глаза на Аню.
Девушка вымученно попыталась улыбнуться… Не получилось… Из ее рта быстрой струйкой потекла кровь. Только тут француз заметил, что она зажимает рукой рану в области сердца.
– Прощай… черный… ангел… – еле слышным голосом прошептала она и тут же обмякла.
– Анна! Не-е-ет!!!
Аня де Круа
Весна среди зимы
Глава 1
Этот момент был настолько ярким… Я увидела каждую деталь, казалось, даже пыль в воздухе стала мне видна… Медленно… очень медленно, пуля вылетела из черного, как сама неизвестность, дула пистолета…
Она летела, разрывая воздух… Черная пуля из черного пистолета…
“На этот раз мне не убежать” – промелькнуло в голове.
Я почувствовала насколько не хочу умирать… Не сейчас… Только не сейчас…
Тук. Тук. Тук-тук… пульс набирал ускорение… быстрее… быстрее… я уже не слышу ничего, кроме этого сводящего с ума стука…
Не-е-ет… Не хочу умирать…
Вдруг… я вижу глаза своего убийцы… в них… счастье… радость… такая искренняя, детская радость. Столь обезоруживающему счастью непременно хочется улыбнуться.
Чувствую, как мой рот растягивается в ответной улыбке…
– Анечка…– произносит киллер сладко, как будто малыш, увидевший мороженое.
В эту секунду пуля достигла моей груди… Она легонько прикоснулась. Горячая. Но, она не останавливается! Разрывает одежду… Входит в мою грудь…полностью…
Боль… Боль? Боль! Адская боль!!!
Платье в области груди стало мокрым и… липким… противно… липким…
Надо… надо… надо закрыть рану… нельзя… нельзя… потерять… всю кровь…
В глазах мутнеет.
Мой убийца медленно приближается ко мне.
– Анечка… держись, – почему-то ласково говорит он, – скоро уже все закончится.
Он убирает мою руку, зажимавшую рану и подносит к ней пистолет…
Горячее дуло касается того места, откуда течет кровь… Как больно!!! Не могу кричать! Больно!
– Доктор, она выживет? – вдруг, рядом с убийцей возникает Гай.
– Не знаю, попробую сделать все, что в моих силах, – отвечает киллер самодовольно улыбаясь и сильнее нажимая поворачивает пистолет вправо.
Боль!
Боль!
Помогите!
Пожалуйста!
Боль!!
Больно-о!
По-мо-ги-те!!!
Сознание разрывается… Я хочу умереть! Дайте мне умереть! Пожалуйста!
Боль!
Боль!!
Боль!!
Я поднимаю умоляющие глаза, из которых уже рекой текут слезы, на Гая.
– Останови его… – шепчу.
Он сочувственно улыбается и гладит меня по голове.
– Анна.. Анна.. – произносит Де Круа.
Туман застилает глаза.
Темно. Больше ничего не вижу. Только чернота. Боль… отступает…
– А-а, – вдыхаю полной грудью воздух.
Дышать… Дышать… Легче… Боль совсем прошла.
Легко… Я не чувствую себя, как когда-то во сне.
***
Лето. Очень жарко. Пот течет по лицу, а одежда прилипает к телу. Зеленое-зеленое поле. Наверное, уже июнь. Середина.
На поле не только трава, но и множество цветов. Ромашки, белые колокольчики, фиалки, маки, розы… Розы? Розы??
Букеты роз торчат из земли. Стоит божественный, сладкий аромат.
– Дурочка, – передо мной появляется прекрасная незнакомка из Парижа, – почему ты не послушала меня?
– Я?… – удивляюсь.
Чему удивляюсь? Ей? Нет. Мне стыдно. На улице жара, а на мне старенькая шуба.
Зачем я ее надела? Лучше бы мерзла. Ведь она вся в заплатках и мала мне… Смотрю на свои рукава – они малы! Заканчиваются на локтях! Ужас! Что она обо мне подумает?
– В Париже теперь так модно, ты молодец, – заметив мое замешательство, решает она меня похвалить.
– Сюда еще бы дорогое колье, и получится такая классика от Шанель!
Хочу скинуть шубу, но не могу. Из-за жары она намертво прилипла ко мне.
– А вот красный сюда совсем не подходит! – недовольно сморщив носик, заявляет русская парижанка.
Она такая красивая сегодня! Короткое, ярко-голубое платье, подол которого слегка колышет ветер. Она такая стильная, наверняка знает, что говорит. Надо избавиться от красного, она права!
Опускаю взгляд в поисках неправильной вещи. Вижу красное. Оно стекает… по моему платью. Стыдно! Стыдно как! Как я теперь это уберу?
Быстрыми движениями пытаюсь смахнуть с себя кровь – не получается. Ее становится все больше и больше. Как в сказке про дракона… новые головы отрастают раньше, чем успеваешь срубить старые.
– Оставь! Давай поговорим!
– Но… я не могу… она течет…
– Оставь! Никуда она не денется! – парижанка решительно берет меня за руку и, не обращая внимания на кровь, ведет в поле.
Холодно. Почему моим ногам так холодно, ведь сейчас лето и земля должна быть теплой?
Опускаю взгляд. Снег! Поле… поле под моими ногами превращается в снег! Что это?
– Что это?! – показываю пальцем себе под ноги и произношу свой вопрос в слух.
– Снег, не видишь, что ли?
– А п-п-почему?
– Что почему? Ты что, впервые в жизни видишь снег? Глупая! Говорила я тебе, доверяй ему! А теперь. Все.
– Все?
– Все. Видишь, – кивает она мне под ноги, – снег пришел за тобой. Он приходит только за безнадежными. Ты – безнадежная. Не хочу рядом с тобой идти!
– Почему? – глупо спрашиваю.
– А вдруг, он и меня захочет утащить? Но, я то здесь причем?
– Помоги мне! – кричу ей, а ноги уже еле двигаются.
– Анечка… – произносит она знакомым голосом, и я вижу, как ее лик окутывает туман.
К моему удивлению, на месте незнакомки, которая когда-то помогла мне в Париже, появляется Мирослав.
– Анечка… Я… люблю тебя…– он бросается ко мне и подхватывает на руки.
Но, снег не отступает. Он в считанные секунды окутывает Ягудина.
– Я… люблю… тебя… – в последний момент успевает сказать он.
Рот Мирослава уже закрыл лед. Он сопротивляется. Еще секунда… Его глаза обожающе смотрят на меня…
Звон!
Оглушающий звон и я падаю на землю… Мирослава больше нет. Он… разбился.
– Не-е-ет! – кричу в пустоту, которая меня окутала и начала сдавливать горло, – Не-е-ет, – уже хриплю…
– Тиш-ш, тише… – я очнулась от того, что почувствовала прикосновение – большая и теплая мужская ладонь нежно убрала прядь волос с моего лба.
***
