Нора Робертс - Святые грехи
Взяв себя наконец в руки, Тэсс повела его к выходу.
— Ну что же, может, Дед Мороз принесет тебе новую на Рождество. Отвезти тебя домой?
— Спасибо, не стоит. Мне еще нужно составить отчет. И если второй мальчишка не описался от страха, хотелось бы принять участие в допросе.
— Так их было двое?
— Сейчас остался только один.
Тэсс вспомнила неподвижную фигуру на каталке и, ощущая запах засохшей крови на рубахе Бена, промолчала.
— А вот и Эд. Смотри-ка, читает.
Эд поднял голову, бегло, но весьма придирчиво оглядел напарника и улыбнулся Тэсс.
— Привет, доктор Курт. Наверное, мы разминулись… — Эд не сказал, что в тот момент, когда она пришла, он сдавал кровь, поскольку у них с Беном была одна и та же группа — первая, резус положительный. Отложив журнал, он протянул Бену его кобуру и разорванную куртку.
— Жаль пиджачок. У нас в полиции до апреля будут оформлять бумаги на новый.
— Это уж точно. — Эд помог Бену пристегнуть кобуру и натянуть куртку. — Знаешь, я тут читал потрясающую статью про почки.
— Вырежи ее, — посоветовал Бен и повернулся к Тэсс. — Возвращаешься в клинику?
— Да, прервала сеанс посредине. — Только сейчас Тэсс поняла, что пожертвовала пациентом ради Бена. — Как доктор, советую сразу же по окончании дел ехать домой. Я вернусь в половине седьмого и, может, смогу тебя побаловать, если тебе удастся уговорить меня…
— Что значит побаловать?
Не обращая внимания на его вопрос, Тэсс повернулась к Эду:
— Почему бы нам не поужинать вместе, детектив?
Эд сначала растерялся, но приглашение его явно обрадовало.
— Да, знаете ли… Спасибо.
— Эд у нас не больно красноречив с женщина ми. Приходи обязательно, Тэсс попотчует тебя бобами в сгущенном молоке. — Бен шагнул за порог, и его приятно обдало холодным воздухом. Действие укола закончилось, и руку начало дергать, как больной зуб.
— Ты где поставила машину? — Он уже обшаривал глазами стоянку в поисках машины сопровождения.
— Вон там.
— Эд, будь любезен, проводи даму до машины. — Бен слегка потянул Тэсс за отвороты пальто, прижал к себе и крепко поцеловал. — Спасибо, что пришла.
— Не за что.
Дождавшись, когда он отойдет к своему «мустангу», Тэсс повернулась к Эду:
— Присмотрите за ним?
— Разумеется.
Тэсс пошарила по карманам в поисках ключей:
— Тот, кто ранил Бена, мертв?
— Да. — Эд взял у нее ключи и весьма элегантно, как ей показалось, открыл дверцу. Тэсс посмотрела ему прямо в лицо: не надо слов, чтобы понять, кто спустил курок. Та система ценностей, в которой она была воспитана, кодекс, по которому жила, вступили на мгновение в конфликт с новым видением. Тэсс положила руку Эду на шею, притянула к себе и поцеловала.
— Спасибо, что спасли его. — Она села в машину, улыбнулась ему и захлопнула дверцу.
— Увидимся за ужином.
Почти влюбленный в Тэсс, Эд присоединился к напарнику:
— Если не пойдешь с ней к деду на День Благодарения, будешь последним сукиным сыном.
— Что-что? — Звук хлопнувшей дверцы вернул Бена к действительности.
— И не страшен тебе никакой дядя Джо, похлопывающий по плечу.
Эд повернул ключ зажигания. Двигатель взревел.
— Ты что, белены объелся?
— А ты, приятель, лучше смотрел бы себе под ноги, а то о пилу споткнешься.
— Пилу? Какую пилу?
— Фермер пилит бревно, — начал Эд, отъезжая от стоянки. — За ним наблюдает какой-то городской хлыщ. Звонит колокол, сзывая к ужину. Фермер делает шаг, но спотыкается о пилу и падает. Поднимается и продолжает пилить. Хлыщ спрашивает, почему он не идет на ужин. Фермер отвечает, что, поскольку он споткнулся о пилу, идти нет смысла, все равно все съедят.
Секунд десять Бен молчал.
— Теперь все ясно! Давай-ка разворачивайся, вернемся в больницу, и пусть тебя осмотрят.
— Я хочу сказать, что не нужно хлопать ушами, когда удача сама идет в руки, — упустишь. У тебя потрясающая женщина, Бен.
— Мне кажется, я и сам это понимаю.
— Ну а раз так, смотри не споткнись о пилу.
Глава 16
Пошел снег, когда Джо переступил порог черного входа. Зная, что при ветре дверь хлопает, он открыл ее медленно и так же аккуратно закрыл, дождавшись, пока щелкнет замок. Он не забыл о перчатках и даже надел лыжную шапочку. Обувь решил не менять, остался в любимых высоких башмаках.
Никто не видел, как он вышел.
Мать с отчимом были у себя. Он знал, что они часто ссорятся из-за него. Если говорят приглушенными, нервными голосами, значит, пререкаются точно из-за него.
А они и не знали, что ему все известно.
Мать запекла индейку со всякими добавками. За столом она весело, даже слишком весело тараторила о том, как замечательно праздновать День Благодарения в семье. Доналд много шутил, говоря о большом количестве приготовленной еды, и хвастал тыквенным пирогом, который испек сам. Помимо всего прочего, на столе были клюквенный соус и настоящее масло, а в печи жарились маленькие пончики в форме полумесяца.
Это была самая скверная трапеза в жизни Джо.
Мать и слышать не хотела ни о каких проблемах. Ей хотелось, чтобы он был счастлив, хорошо учился и играл в баскетбол. Нормально. До Джо доносилось именно это слово. «Пусть он будет нормальным — больше мне ничего не надо», — настойчиво повторяла она отчиму. Но нормальным он не был. Отчим это понимает, отсюда и частые перепалки. Он ненормален. Он алкоголик, как и отец.
Мать говорила, что отец — плохой.
Джо знал, что алкоголизм — это болезнь. Он понимал, что такое наркомания — от нее не излечиваются, выздоровление бывает только временным. Он сознавал, что алкоголиков — миллионы и что можно быть алкоголиком, но в то же время вести нормальный образ жизни, чего так жаждет мать. Для этого нужны терпение, усердие и готовность к переменам. Иногда он уставал от собственного усердия. А если говорил матери об этом, она страшно расстраивалась.
Джо знал также, что алкоголизм часто бывает наследственным. Он решил, что алкоголизм унаследовал от отца, а поэтому вслед за ним стал плохим.
Тихими улицами уходил Джо из своего чистого, уютного района. При свете фонарей снежинки плясали, как в волшебных сказках, которые мать, бывало, читала ему много лет назад. В окнах горел свет, люди сидели за праздничным столом или смотрели телевизор после дневных трудов.
Отец не пришел за ним. И не позвонил. Джо казалось, что он понимает, почему отец больше не любит его: ему не нравится, когда что-то напоминает о пьянстве, семейных скандалах и плохих временах.
Доктор Курт говорит, что он, Джо, не виноват в болезни отца. Но Джо казалось, что если он заразился от отца, то, возможно, и отец каким-то образом подхватил его болезнь.
