Джиллиан Стоун - Влюблен и очень опасен
Рейфа словно пробило электрическим зарядом, наполнив его кипучей энергией. Он со всех ног бросился к пруду, обежал его вокруг, вскарабкался на дуб и перелез на сук, который нависал над дорогой, ведущей в Хенли, готовый спрыгнуть на крышу проезжавшего под ним экипажа.
Есть! Кучер оглянулся, и Рейф нажал на курок. Выстрела не последовало, раздался лишь щелчок. Черт! Осечка, или, того хуже, барабан пуст. Сунув пистолет в карман, Рейф бросился на кучера, но в этот момент на него навалились сзади.
Карета свернула на более ровную и прямую дорогу и стала набирать скорость. Кучер бросил напарнику пистолет. Рейф попытался в прыжке схватить пистолет – точно так же как его противник, в результате оба упали и, сцепившись, перекатились на одну сторону. Утопист дотянулся до револьвера первым и уже готовился нажать на курок, но Рейф, схватив дуло обеими руками, оттолкнул его в сторону. Его ослепило вспышкой, порохом обожгло щеку, на мгновение Рейф оглох.
Рейф размахнулся и… чудом его удар попал в цель. От ответного удара Рейф сумел увернуться, и кулак противника со всей силы врезался в крышу. Тот взревел от боли, Рейф, воспользовавшись его замешательством, отпихнул противника, а сам откатился подальше от края. Где же револьвер? Утопист, злорадно ухмыляясь, целился в него. Рейф, приподнявшись на локтях, изо всех сил ударил противника ногой и на сей раз спихнул его с крыши.
Но падая, тот в отчаянии схватил Рейфа за лодыжку, потянув его за собой. Изловчившись на лету, Рейф успел зацепиться за край крыши и повис в воздухе. Там, внутри, он увидел своего перепуганного сына. Тот смотрел на него во все глаза.
На этот раз приземлиться мягко у Рейфа не получилось. Едва оправившись от удара, Рейф поднял голову и увидел хвост стремительно удалявшегося экипажа в клубе пыли и… звезд. Теряя сознание, Рейф упал навзничь на дорогу.
Медлить нельзя… У них Фанни и Гарри. Рейф изо всех сил боролся с подступающей мглой.
Звезды поблекли, и туман перед глазами рассеялся. Затылком Рейф почувствовал чье-то дыхание, сопровождавшееся странными звуками. Сбросив с себя тело мужчины в черном, Рейф с трудом поднялся на ноги. Покачиваясь, он взглянул на лежащего у его ног утописта с жуткой ухмылкой на лице – оскалом смерти. Падая, он свернул себе шею. Туда ему и дорога.
Дышать Рейфу было трудно. Каждый вдох сопровождал хрип, а выдыхать совсем не получалось. Рейф постоял, дожидаясь, пока восстановится дыхание.
Оставив мертвеца лежать на обочине, Рейф стал выбираться на дорогу, но, заметив что-то блестящее на земле возле тела, наклонился и поднял заинтересовавший его предмет. Это была круглая заколка для галстука, выполненная в виде двух золотых колец – колесо в колесе. Там, где два кольца сходились, помещался большой круглый сапфир в драгоценной оправе. Что это? Знак отличия? Орден?
Рейф убрал заколку в карман и проверил револьвер. Осечки не было – оба барабана оказались пусты. Оставалась надежда отыскать пистолет, что он выбил из рук того парня, что сейчас лежал мертвый на обочине.
Сейчас, когда люди Мэллори захватили пленников, они не стали бы пересаживаться на поезд, а значит, чтобы догнать их, ему требовался быстрый конь. Рейф, оставив попытки отыскать второй револьвер, быстрым шагом направился в деревню.
Свернув на Хай-стрит, Рейф увидел всадника на выезде из города. Как раз такой скакун ему и понадобится. Вытащив револьвер, Рейф схватил коня под уздцы.
Разгневанный всадник хлестнул Рейфа хлыстом, и конь попятился.
Рейф вырвал у всадника хлыст.
– Прошу прощения за доставленные неудобства, но мне нужен ваш конь. – Схватив всадника за лацканы пиджака, Рейф стащил его с седла.
Испуганный конь заржал, нервно переступая, но Рейф все же сумел с ним совладать. Он сунул ноги в стремена и развернул коня.
– Отправьте телеграмму детективу Кеннеди в Скотленд-Ярд. Сообщите ему, что мисс Грейвил-Ньюджент похищена вместе с ребенком.
Ударив коня каблуками в бока, Рейф поскакал прочь. Очень скоро он наверстает упущенное.
– Позвольте мальчику сесть со мной, – сказала Фанни, обращаясь к сидевшему напротив мужчине. Тот в ответ лишь злорадно ухмыльнулся.
Фанни не знала, кто из них внушает ей больше ужаса: похожий на сказочного людоеда тип напротив, обхвативший Гарри огромными волосатыми ручищами, или бородач с худым лицом и тонкими длинными аристократическими пальцами, стиснувшими ее шею.
Напротив нее в углу кареты, связанный и с кляпом во рту сидел профессор Минноу. Вид у него был жалкий, глаза покраснели и заплыли, и виной тому стал не только виски.
Эти двое утопистов не походили на простых солдат, и в пресловутом «Утопическом обществе» они скорее всего занимали привилегированное положение. Откуда взялась в ней такая уверенность, Фанни не могла бы сказать, но почему-то ей казалось, что им привычнее отдавать приказы, чем их выполнять. Ей даже пришла в голову мысль, что войско утопистов понесло потери столь существенные, что в нем почти не осталось рядовых бойцов, сплошь командные чины. И что приятно, в основном благодаря их с Рейфом усилиям. Ведь это они нанесли противнику столь ощутимый урон в живой силе. Это обстоятельство могло бы показаться ей довольно комичным, если бы страх не подавлял чувство юмора.
Как бы там ни было, Фанни твердо решила, насколько это в ее силах, отравить им жизнь, и сделала то, что, как она знала, срабатывает всегда.
– Меня сейчас вырвет.
Она стала давиться, и пальцы того, кто сидел рядом, постепенно стали разжиматься.
– Остановите карету и выпустите меня, – выдавила Фанни, сопроводив слова весьма убедительно прозвучавшим звуком. – Меня укачало.
Бородач осмотрел дорогу и, убедившись в том, что она пуста, остановил экипаж. Вытолкав ее за дверь, он вышел следом. В руке у него был пистолет со взведенным курком.
– Вываливай, что там у тебя в животе, сейчас же, или полезай в карету.
Фанни отошла в кусты и, отвернувшись, постаралась как можно более убедительно сымитировать рвоту. Если Рейф не разбился, если он цел и в сознании, то он ни перед чем не остановится, чтобы найти их и спасти. Господи, только бы это случилось поскорее.
– Возвращайтесь в карету! – приказал бородач. Фанни стремительно обернулась к нему и вытерла рот тыльной стороной ладони. Внезапно к горлу действительно подступила тошнота. Она шагнула вперед, согнулась пополам и выплеснула завтрак – чай и тосты – на землю. Кое-что попало и на ботинки бородатого.
Отлично! Еще одна задержка – бородач выругался и принялся вытирать туфли. Фанни присела, обхватив колени, с надеждой глядя на дорогу, что протянулась вдоль ячменных полей. Никого, если не считать нескольких гужевых повозок и одинокого всадника.
