Измена. Я ( не) прощу (СИ) - "Макута Мануэлла"

***

-А папа уезжает. - вздохнув, Ратмир ставит очередную машинку на большой гоночный трек , наблюдая, как она, скатываясь, преодолевает множество препятствий.

-Я не хочу серебристую!- капризно хнычет Камилла - Она некрасивая!

Мне бы её пожурить, а я любуюсь - тем, как расцветает угрюмый ребенок, раньше никогда не показывающий характера. Дамир терялся, когда видел такое- всё-таки, мужчина, а Гульназ Ибрагимовна навещала внучку за всю жизнь от силы несколько раз. От этого мне ещё больнее за малышку, и такого я никогда не пойму. Всё же, я в некотором смысле больше привержена традициям и устоям, нежели семья Миннехановых. И считаю, что преемственность поколений состоит и в том, чтобы каждое поколение приняло свой долг. Не выбирало собственные интересы, эгоизм, праздную жизнь, а понимало, что они - дедушки, бабушки, отцы, матери. И теперь их жизнь круто изменится, в угоду подрастающему поколению. Увы, но таков жизненный порядок. Не желаешь его соблюдать - после можно искренне сожалеть в глубокой старости о том, отчего же у твоего ребенка всё пошло наперекосяк. Так, из рассказов Дамира, я узнала, что и Аида была несчастлива в родной семье. Её мама была моделью, слишком красивой, слишком уверенной в себе. Выйдя замуж за отца Аиды, бизнесмена средней руки, по любви, она довольно быстро разочаровалась и в семейной жизни, и в отсутствии внимания со стороны мужа. Вернее, в отсутствии привычного ей внимания, уровня роскоши и комфорта в которых, пускай и не постоянно, но жила во время своего триумфа в мире моды. Постоянно упрекая мужа тем, что за ней ухаживали невероятно высокого уровня политики, олигархи и люди из шоу-бизнеса, она практически своими руками привела его к страсти всей его оставшейся жизни, бутылке. Он начал прикладываться к ней все чаще и чаще- после успешных и неудавшихся сделок, после рабочего дня, перед работой - чтобы хоть немного " освежиться" после вечерней попойки. Но самое страшное началось, когда он стал пить в одиночестве. В доме регулярно стояли крики, ругань, а потом отец и мать стали драться, с ненавистью. Первое время, как им казалось, они щадили дочь, прекращая потасовки, как только она показывалась из комнаты. Но после уже не обращали на нее внимания. Вскоре одна из нянь, не выдержав подобного, донесла на семью в органы опеки. Естественно, те, придя в столь уважаемую и богатую семью, просто составили акт о том, что ребенку всего хватает, даже с излишком. Дома чисто, игрушек и всего необходимого у ребенка больше, чем нужно даже нескольким детям. А уж после дружелюбного приема, который устроили им родители Аиды, те ещё актеры в силу профессий, и подаренных его отцом дорогих коллекционных напитков, и вовсе уверовали в их непогрешимость. Но, главное, в выдуманную версию о том, что няня попросту оказывала отцу Аиды недвусмысленные знаки внимания, за что была тут же уволена. И отомстила, оклеветав семью, обратившись не только в опеку, но и в полицию. Бедную женщину едва не привлекли по статье, но родители Аиды и тут проявили свое уникальное лицемерие - они мило " простили" няне всё её прегрешения, не стали подавать в суд или писать встречное заявление. Чем довели бедных сотрудников опеки, совершенно не знакомых с двуличностью и лицемерием как мира моды, так и большой политики, до состояния блаженного экстаза. " Надо же, такие люди, а простые в общении, милые. И человечные, главное"- такое мнение сложилось у всего отдела после рассказов тех сотрудников, что выезжали на проверку в дом знаменитой в прошлом модели и известного бизнесмена.

-Тогда смотри, вот какие ещё есть. Как тебе такая? Розовая, и блёстки красивые?- показываю Камилле на экране смартфона повязку на голову, одну из деталей её костюма на предстоящее выступление. Она рассматривает картинки, но тут сверху высвечивается телефонный звонок, без звука, так как телефон теперь постоянно на беззвучном режиме. Кто может звонить матери двоих детей, да и до звонков ли ей.

-Алло. - беру трубку, хоть номер и не знакомый.

-Арина?- раздается женский голос. Неуверенный, робкий.

-Да, слушаю вас. - отвечаю, уже предчувствуя нечто нехорошее. И предчувствие меня не подводит.

-Это ...Валерия...Тарлавина Валерия. И я хотела бы с вами поговорить. - она замолкает, а потом неуверенно вновь добавляет. - Если у вас есть минутка, конечно же.

Поражаясь её наглости, я даже лишаюсь дара речи. У них с Тиграном свадьба на носу, а она звонит мне, зачем? Что, хочет сказать, что теперь Ратмир отцу не будет нужен? У Тиграна станет меньше времени на него?! А, может, сообщить, что она сама беременна? Но, выдохнув, немного прихожу в себя, понимая, что мои нервы - это всего лишь обострённое чувство материнское любви. Естественно, в новой жене Тиграна я вижу угрозу своему ребенку. Они создадут семью, родят новых деток. И Ратик станет там чужим.

-И о чем же?- не сдержав издёвки, интересуюсь у неё. Она вздыхает:

-Мы скоро...Мы с Тиграном улетим в другую страну. Но я хотела бы...Хотела бы вам рассказать...

Сбрасываю звонок, а после заношу в черный список её номер. Что она хочет мне сказать? Нет, что она может мне сказать!?

Когда домой возвращается Дамир, я с удовольствием отдаю ему детей, с которыми возилась весь день, и ухожу на тренировку в фитнес-зал в нескольких домах от нашего- выпустить пар. Я всё ещё зла, хоть и не знаю, почему. Что Тигран, обязан меня любить? Обязан не лгать? Ну, подумаешь, приврал, а сам женится на молодой и богатой красотке- с кем не бывает. Вот только вместо большой груши для битья я сегодня представляю его лицо.

Он улетает, надо же! Женятся, улетают, создают семью - ну, скатертью дорога, что ещё мне сказать счастливым почти молодожёнам?!

Счастья вам!

Удар.

Любви!

Удар.

Удачи!

Удар.

Когда захожу в душевую, то слезы сами катятся по лицу, перемежаясь с тёплыми струями воды. Как же я могла, когда успела так окончательно и бесповоротно влюбиться в Тиграна, отца моего ребенка, мужчину, который никогда мне не принадлежал и не будет!?

55

Спустя полгода:

-Он теперь вместе с мамой, да?- размазывает слезы по лицу Камилла. Я киваю, одними губами произнося " да". Ратмир, неестественно взрослый в темном брючном костюме, стоит рядом с Камиллой, держа её за руку. Мы провожаем в последний путь Дамира. Пускай даже символично, навещая его на кладбище. Неожиданно, но после смерти сына Гузель Ибрагимовна и Аят Разикович внезапно активизировались, будто решив отдать сыну последний долг. Сперва было решено похоронить его по своим традициям, я не стала возражать. Но каково же было мое удивление, когда я узнала, что Гузель уговорила мужа исполнить последнюю волю сына точь-в-точь как тот сам этого пожелал в завещании. Кремировать его тело.

На похоронах я встретила Тиграна, совсем неожиданно, ведь первые несколько месяцев мы, вернее, он и Ратмир, общались только по видеосвязи. Я думала, он надолго задержится за границей вместе со своей юной женой. Но он приехал. Да ещё и говорят, что один. Впрочем, мне это не интересно. И, всё же, на ум приходит то, как я жадно выискивала недавно в интернете хоть мельчайшие подробности об их разрыве, семье, да вообще, хоть что-то . Лицемерием никогда не отличалась, поэтому приходится признать, что не все чувства во мне остыли. Да и Дамир, его письмо...Оно до сих пор будоражит душу, напоминая, как все быстротечно, как мы сами можем испортить себе жизнь своим собственными руками.

Положив на могилу букет цветов, некоторое время прибираюсь вокруг. Дети молчат, осознавая всю серьезность момента. Ратмир тоже в последнее время очень привязался к Дамиру. Когда тому стало тяжело даже подниматься с кровати, то Ратик буквально стал его вторыми руками, принося всё необходимое. Я же хотела ухаживать за ним, но он отказался наотрез. К нему приходили посменно двое мужчин- сиделок, проводивших все необходимые гигиенические процедуры, помогающие оправлять естественные потребности. А также клининг - стерильность в нашем доме в последнее время стала основной темой дня. Кажется, даже дети привыкли мыть руки и мыться по несколько раз в день. У игрушек появилась строжайшая иерархия- уличные, домашние, те, что можно взять к папе.