Юлия Шилова - Сердце на продажу, или Я вижу свет в конце тоннеля
– Ирка, давай перенесем все на завтра, – прошептал Женька.
– Почему? – удивилась я.
– Смотри, сколько тут собралось народу!
– Вот и пусть заседают, мы им не помешаем.
– Да ты только посмотри, сколько машин!
– Вижу, не слепая. Вот мы и попробуем узнать, по какому поводу собрание. Прослушаем информацию, прикинем, что к чему.
– До чего же ты упрямая! Сегодня соваться не будем. Это опасно. Приедем завтра.
– Женька, мы не договаривались, что ты будешь мне мешать. Если хочешь, приезжай сюда завтра один, а я проникну в дом сегодня.
– Ты чокнутая!
Я махнула рукой и пошла к дому. Женьке ничего не оставалось делать, как направиться следом за мной.
– Все-таки решил пойти!
– Конечно! Тебя разве можно одну отпускать? Ты глупостей наделаешь! За тобой глаз да глаз нужен, – вздохнул он. – Здесь точно собак нет?
– Нет.
– Откуда такая уверенность?
– Приходилось тут несколько раз бывать. К большому, правда, сожалению. – Я посмотрела на пистолет. – Жень, тебе со мной нельзя.
– Почему? – вытаращил он глаза.
– Потому что ты останешься страховать меня на улице. Вдруг еще кто-нибудь пожалует? Тем более ты такой огромный. Под тобой пол будет скрипеть, а я в любую щель пролезу.
– Я тебя не отпущу! – попробовал возмутиться Женька.
– Пустишь.
– Сказал, не пущу!
– Это невозможно, неужели ты еще не понял! Стой тут и следи за подъезжающими машинами. За меня не переживай. Я просто хочу подслушать их разговор, вот и все.
– Ты точно не будешь устраивать пальбу?
– Нет. Разузнаю кое-что и сразу назад.
– Я буду стоять за входной дверью, – сообщил Женька.
– Если ты встанешь за дверью, то нормальный человек не сможет пройти.
– А я, по-твоему, ненормальный?
– Нормальный, только уж слишком… громоздкий!
– Сама говорила, что крупных любишь…
– Люблю. А прибавишь пару килограммчиков – еще больше полюблю, – улыбнулась я. – Все же послушай доброго совета. Не прячься за дверь, а то моментально перекроешь доступ кислорода в дом. Стой у стеночки в коридоре. Там темно, тебя не будет видно.
Убедившись, что Женька слился со стеной, я тихонько прокралась к гостиной. Заглянула в приоткрытую дверь и увидела мужчин, сидящих полукругом. Некоторых из них я знала. Григорич был в центре. Его ни с кем не перепутаешь. Он с важным видом курил трубку. К моему великому удивлению, рядом с Григоричем находился отец Марата.
Немного поодаль от основной группы сидел Марат и задумчиво смотрел в потолок. Он был, как обычно, на высоте, будто бы и не испытывал никаких осложнений несколько часов назад. Других братков я не знала. Хотя нет, с одним из них мне приходилось встречаться. Это был Артем. Тот самый Артем, который заменил Толика и был ответственным за девчонок. Я навострила уши, пытаясь услышать, о чем идет разговор.
– …Думаю, мы больше не будем ставить друг другу палки в колеса, попробуем решать вопросы мирным путем. Прежде всего – кабаре, – вещал Григорич. – Поступим так, чтобы никому не было обидно. Кабаре станем контролировать вместе. Дивиденды поделим поровну…
– Надо установить контроль за дивидендами, – прервал его отец Марата.
– Я с этим полностью согласен. Контроль будет обоюдный. Пара человек с вашей стороны и парочка с нашей. Я рад, что мы все-таки смогли сесть за стол переговоров и разрешить эту проблему мирным путем. Нам уже давно нужно было найти точки сближения. У нас общее дело. Мы контролируем один и тот же бизнес. Незачем мешать друг другу. Я предлагаю почаще устраивать совместные сауны, банкеты, субботники. Для старших наши проститутки будут работать бесплатно, а для остальных – по десять долларов в час. Кто за это предложение? – спросил Григорич.
Собравшиеся подняли руки в знак полного согласия. Буквально через пару минут братки встали и направились к выходу. Я просто прилипла спиной к стене, надеясь, что в полумраке меня не заметят. Только бы не подвел Женька! С его габаритами прятаться тяжеловато… К счастью, на улице все было спокойно, значит, Женьку не обнаружили.
В гостиной осталось четверо: Григорич, отец Марата, Марат и тот самый мужчина, с которым Григорич беседовал здесь однажды ночью. Я вспомнила его, сомнений быть не могло. Выходит, что от каждой группировки осталось по двое.
Машинально я отметила, что смотрю на Марата совершенно спокойно. Он больше не волнует меня. До сегодняшнего дня я находилась между двумя мужчинами. С одной стороны, преданный Женька, в котором я уверена больше, чем в самой себе, а с другой – вечно сомневающийся Марат, готовый к дешевому флирту, но неспособный на большие чувства. Такого человека я любить больше не могла.
– А теперь, когда остались только свои… – улыбнулся Григорич.
– Лишние нам ни к чему, – утвердительно кивнул отец Марата. – Нужно найти эту грязную потаскушку, которая непонятно каким образом осталась в живых, и ее грохнуть.
Я сразу поняла, что речь идет обо мне, и покрылась липким потом. Мужчины расслабились, сняли пиджаки, открыли бутылку дорогого коньяка.
– Осечка вышла, – вздохнул Григорич. – Ведь я приказал похоронить их троих в ту ночь. Куда исчезла девка, непонятно. Дипломат был на месте, телка его тоже, а эта словно сквозь землю провалилась. Говорят, что у нее какой-то дешевый фраер объявился, мол, она у него и ночевала.
Услышав про фраера, Марат заинтересованно посмотрел на Григорича:
– Что за фраер?
– Машинами торгует. Мы его вычислили. Его тоже убрать надо. Девка болтливая и, скорее всего, многое ему рассказала. Говорят, что она у него на хате тут, в Токио, живет. Мы навели справки: он входит в калачевскую группировку.
– Так он крутой? – поднял брови Марат.
– Нет, обычная шестерка. Гоняет машины. Наши ребята его адрес узнали. Можно их там обоих и накрыть. Повторить предыдущее кино, которое мы устроили во Владике. Я бы эту тварь своими собственными руками задушил! Сколько она мне крови попила! Двое наших погибли. Сначала мой сын, затем Костика на дне морском нашли, а эта падла все живет. Надо ее срочно убирать! Это же она спектакль во Владике устроила. Подруга ведь ее голой была, а в газетах написали, что она лежала в вечернем платье. Это ее рук дело. Если бы мы только знали, что она рано утром заявится, то обязательно бы дождались ее прихода.
– Эта шлюшка подговорила официанта и затащила меня в какую-то подсобку, – произнес отец Марата. – А мой придурок сын отвалил ей за это дело четыреста тысяч долларов.
Марат раздул ноздри и с ненавистью посмотрел на отца:
– Ты потише на поворотах, а то ведь я тоже разозлиться могу. Ты лучше скажи, папуля, как такая хрупкая девушка могла тебя похитить? Как ты вообще очутился в этой подсобке? Какого хрена тебя туда понесло?!
