Ильгиз Хабибянов - "Ярмо" для жулика
- Вашему, Клава.
- Ну, кто же я, по-вашему?
- В настоящий момент ты больше походишь на кормоуборочный комбайн, чем на женщину. Запомни истину, мужчин прельщает изящество. Твои волосы не должны быть в беспорядке, красота их зависит более или менее от ловкости рук. А твои руки, посмотри на них, они похожи на молотилки, неухоженные, под ногтями грязь, не противно?
При этих словах Клава покраснела и опустила глаза, что Илью удивило и в то же время обрадовало в глубине души, что ж, если ей стыдно за свой неряшливый вид, то не все потеряно. Это были первые признаки совести, и они не были наиграны.
Дальше Илья повел беседу более мягко.
- Теперь перейдем к твоим достоинствам, у тебя красивые ровные ноги, безупречная грудь, также ты не страдаешь излишним весом, да и лицом тебя бог не обидел. И чтобы рационально использовать то, чем тебя наделила природа, с завтрашнего дня тебе придется посещать школу танцев. Первое, тебе нужно изменить походку, научиться грациозности движений. И попрошу тебя отнестись ко всему серьезно, так как на тебя будут уходить время и деньги, и я не хочу, чтобы все прошло впустую. И в заключение, напиши размеры одежды, начиная с обуви и кончая шляпой, при этом не забудь включить в список нижнее белье, вдобавок, к нашему приходу искупайся тщательно в ванной, возьмешь мой махровый халат, он в спальне, так как твое белье тебе больше не понадобится. Этого для начала хватит. Теперь можно и позавтракать.
В 7.00 они втроем вышли из подъезда, до толкучки было километра два. По предложению Повара решили пройтись пешком, так как торопиться было некуда, да и утренний воздух веял свежестью.
Пройдя в молчании почти половину пути, Илья решил, что пора разобраться с Клавой, разумеется, без ее присутствия.
- Короче, мужики, в особенности это касается тебя, Юра. Клавке не грубить, не оскорблять и т. д. У вас хватает своих дел, а я займусь ее воспитанием. Правда, первое время она будет вас нервировать деревенскими выходками, безалаберностью, но постепенно, думаю, она преобразуется, главное, чтобы она по отношению к себе не чувствовала холодный цинизм, презрение, не надо с ней быть высокомерным. От грубости она может замкнуться, и будет очень трудно восстановить равновесие, как-никак баба. Главное, ей дать почувствовать себя женщиной, остальное - мое дело. Только, Юра, не подумай ничего плохого.
- Да ну, Абрамыч, скажешь тоже, и к тому же какая мне разница, это ее личные дела. Что мне ее дырку охранять? Сучка не захочет, кобель не вскочит. Правильно, Повар?
- Юра, об этом базара не должно быть, мы оба полагаемся на порядочность Абрамыча.
- Инцидент исчерпан,- вмешался Илья,- но, откровенно говоря, извини, Юра, я ее в голодный год за булку хлеба бы не трахнул. А теперь перейдем к делу, первое: приобретем для нее барахло, потом валим в книжный магазин, надо Клавке что-нибудь купить для просвещения, и остается Дом культуры, договориться насчет бальных танцев, да я ее поставил в курс дел, которые ей предстоят. Ну как, устраивает, господа удавы?
- Вполне.
Через три часа, управившись со всем, что было намечено, они вернулись домой. Клава их встретила с улыбкой на пороге. На ней был махровый халат, как Илья и предполагал, волосы были собраны в пучок и приобрели мягкость. Видно, она никогда не пользовалась шампунем, по крайней мере, приличным.
- Ну, Клава,- сказал Илья,- выглядишь ты, можно сказать, отлично, только тебе придется принять душ.
- Это зачем?! Я же недавно из ванны,- ответив, она покраснела, неловко разглядывая свои руки.
- Нет, нет, Клава, не подумай, что я придираюсь, просто я не выношу запаха дешевых духов.
- А других у меня нет.
- Есть, мы тебе купили, французские, "Черная магия", и не только духи, все, что в твоем вкусе.
- А откуда вы знаете, что мне нравится?
- Не говори глупостей, мы разбираемся в женщинах, а этим все сказано, ну, принимай поклажу.
Илья протянул два полиэтиленовые сумки.
- Это для тебя.
- Так много?
- Это еще не все. Юра, занеси ей в комнату, пусть меряет.
Юра взял у Повара большую кожаную сумку и подняв с пола чемодан, тоже купленный ими, затащил все в ее комнату со словами:
- Вот, сестричка, на год ты обеспечена.
Клава широко раскрыла глаза, хлопая длинными ресницами:
- Это все м-м-мне?
- Тебе, тебе,- ответил Юра, распаковывая чемодан. Интендант с Поваром стояли на пороге спальни, наблюдая за Клавой. Юра тем временем продолжал:
- Три юбки, шесть платьев, трусы "неделька" четыре комплекта, шапка, полушубок песцовые, плащ, косметика,- бросив все на кровать, закончил,- итого на семьдесят пять штук.
- Что? На семьдесят пять тысяч?! - произнесла Клава, не веря своим глазам.- Да я за всю жизнь не смогу вернуть вам такие деньги!
- А тебя никто не просит возвращать,- ответил Юра,- главное, чтоб ты была послушной девочкой.
Клава, сцепив руки за спиной, ответила:
- Нет, нет, я не могу взять...
- Хватит ломаться,- перебил ее Юра. Повар не выдержал, произнеся:
- Семьдесят штук вскоре не будут такими уж большими деньгами.
Илье, как всегда, выпал жребий положить конец прениям:
- Клава, я с тобой договаривался, тридцать дней послушания и никаких делов. Так что назад ходу нет.
Переодевайся, сейчас Юра отведет тебя в парикмахерскую, пусть тебе прическу сделают. Пойдем, мужики, она сама в тряпках разберется.
Они вышли в зал и расположились у телевизора. Минут через двадцать нарисовалась Клава в вечернем голубом платье из китайского шелка, друзья с удивлением рассматривали преобразившуюся доярку, она была великолепна: платье подчеркивало стройность ее фигуры, и плюс ко всему, она, чувствуя себя не в своей тарелке, слегка была взволнована. Румянец, выступивший на щеках, и слегка вздымающаяся грудь выдавали ее состояние. Мужики дружно захлопали в ладоши, отпуская ей комплименты наперебой:
- Вот это да. Прелесть... Да за тобой глаз да глаз нужен, а то уведут у нас такую красавицу. Королева красоты...
Клава, покраснев, убежала на кухню.
- Да,- сказал Повар,- это же надо, как шмотки человека меняют.
Илья и сам был изумлен, но своих мыслей высказывать не стал, а лишь поторопил Юру:
- Давай, дуйте в парикмахерскую, а мы с Поваром займемся приготовлением обеда. И пока не забыл, прихватите косметику с собой. Юра, забашляешь цирюльнице, чтоб она ее научила краситься тонко и изящно. А то я, можно сказать, уверен, что она в этом мало разбирается.
Прошло почти четыре часа, Илья с Поваром два раза уже подогревали обед, а их все не было.
- Не случилось ли чего? - стал волноваться Повар.
