Энни Соломон - Затемнение
Где он? Что здесь произошло?
Марго огляделась. Пустая равнина на многие мили вокруг. Лишь одно место, где можно спрятаться — сарай. Мог ли Джейк быть там?
Логично переместиться туда. Марго набрала воздуха, собралась с силами и бросилась вперед. Она бежала зигзагами. Достигла стены сарая. Распласталась на ней.
Дышала взахлеб, словно никак не могла надышаться. Закрыла глаза. Между грудей потек пот. Медленно приоткрыла дверь. Ничего. Молчание.
Толкнула. Дверь распахнулась внутрь. Марго сосчитала до пяти и пулей влетела.
Глава 65
Марго остановилась как вкопанная. Ей открылась жуткая тошнотворная картина: с центральной балки свисал Джейк с веревкой на шее.
Марго замерла. Не смея вздохнуть.
Голова его свешивалась набок. На плече кровь. Во рту кляп, руки и ноги связаны. От смерти висельника его отделял лишь шаткий стульчик.
— Джейк!
Она бросилась было освободить его, но стул задвигался. Марго снова замерла.
— Наконец-то, агент Скотт. Вот мы и встретились.
Марго резко развернулась. Из укромного места за стойлом вышел поджарый мускулистый мужчина. В помятой и порванной одежде, с всклокоченными волосами. Щеки его покрывала трехдневная щетина. Выглядел он уставшим, словно вернулся с войны, но глубоко посаженные глаза на худом лице мерцали ярким огнем.
Марго уже видела это лицо прежде. Последний раз на видео. Картинка, давшая начало всей истории.
Рубен Кэхилл. Бывший армейский рейнджер, террорист-наемник, за которым числились сотни трупов от подложенных бомб и заказных убийств. Стратег, разрабатывавший тактику для «Красного ключа» и других террористических организаций.
Муж женщины и отец детей, погибших в доме на Калье-Хитана.
Ангел мщения, настигнувший наконец Марго.
В одной руке Кэхилл держал пистолет, направленный ей в сердце. Другой ухватил конец веревки, привязанной к стулу под пленником. Один рывок — и Джейк очутится на виселице.
— Нож. — Кэхилл указал на лезвие в руке Марго. — Киньте его сюда.
Дрожа от напряжения, она на долю секунды замешкалась, но он натянул веревку, Джейк покачнулся и от этого движения пришел в себя. Его веки затрепетали, он открыл глаза и увидел Марго. На секунду их взгляды встретились. В его стояла боль и какое-то оценивающее спокойствие, которое заставило ее собраться.
Она бросила нож на середину между собой и Кэхиллом.
— Отпустите его, — сказала она ему. — Это наши с вами счеты. Он вам не нужен.
Кэхилл улыбнулся. В тусклом свете единственной лампочки, освещавшей сарай, его зубы показались желтыми. Оскал хищника.
— Ага, но с ним куда лучше.
Марго сглотнула, стараясь сохранять хладнокровие. Ей нужно выиграть время. Достаточное, чтобы что-то придумать.
— Вы же были в тюрьме. Как вы очутились здесь?
— У меня тайные друзья, агент Скотт. После того как вы убили мою семью…
— Я их не убивала.
Он отмел ее возражения.
— После того, как вы убили жену и детей, мой адвокат добился, чтобы мне сменили округ судебного разбирательства. Перевели в отличную гражданскую тюрьму. Небольшая транспортная авария во время перевозки, еще маленькая птичка с личной заинтересованностью нашептала мне кое-что на ушко, и вот мы здесь. Все трое.
Если Кэхилл сбежал, почему, черт возьми, никто не счел за труд сообщить ей или Джейку?
— А вы так были заняты, что приведи я с собой целую армию, вы бы не заметили.
Представшая перед глазами картина вызвала тошноту.
— Вы что… наблюдали?
— Немного. — Кэхилл пожал плечами. — Что я могу сказать? Дело оказалось долгое. — Лицо его отвердело. — А мне было чем заняться. — И кивнул головой на устроенное в сарае представление.
— Вы опоздали, — выдавила Марго. — Что случилось с вашей семьей — уже прошлое.
— Прошлое? — засмеялся он. — Вы же не ждете, что я поверю в то дерьмо, которое ваши люди пустили по свету?
— Мы не делали этого, Рубен.
Может, если Марго обратится к нему по имени, то достучится до него?
— Заткнись! Не смей произносить мое имя! Никогда не говори его!
Кэхилл потянул за веревку, Джейк захлебнулся, опять закачавшись.
— Ладно! Ладно!
Марго устремилась к Джейку, но Кэхилл наставил на нее пистолет.
— Мы не друзья, агент Скотт. Ясно вам?
Она резко остановилась, подняв руки.
— Простите, я очень сожалею. Но я не лгу. Мы их не убивали. Это сделали ваши люди.
— Ой, у нас у всех есть маленькие фантазии.
Однако веревку ослабил, и Джейк пришел в себя.
Марго облизнула губы. Если что-то случится с Джейком. Если он умрет из-за нее…
Боже, она даже думать об этом не может. Нельзя думать о Джейке. Она должна сохранить ясную голову, призвав все свои тренированные способности. Они здесь, в голове Марго, в ее теле. Ей только нужно дать им волю.
— Я могу доказать. У меня есть отчет о результатах баллистики. В доме. Я принесу…
— Какой-то отчет? — Кэхилл недоверчиво смотрел на нее. — Моя семья мертва, а у вас отчет? О, давайте, так уж и быть, повеселите нас. У агента Скотт имеется отчет.
— Их застрелили из русского оружия. Мы не используем АК-47 и пистолеты Макарова.
— Да мне плевать, что вы там используете или что твердят ваши лживые отчеты! — Его руки тряслись от бешенства. — Даже если вы не нажимали на спусковой крючок, вы взяли мою семью в заложники. Вы подвергли их опасности. На вас лежит ответственность. — Его дуло, словно обвиняя, указывало на Марго. — На вас, агент Скотт.
Она судорожно выдохнула. Что она могла возразить ему? Он прав во всем. Абсолютно прав.
Итак, пусть вершит свою месть. Но только не на Джейке.
— Вы правы. — Она шагнула к Кэхиллу, подняв руки. — Тогда застрелите меня и отпустите Джейка.
— О, я застрелю, — заверил Кэхилл. — Но сначала хочу видеть, как вы пытаетесь спасти своего дружка, когда он будет задыхаться, дергаться и медленно умирать.
Его взгляд, темный, холодный и бесконечно жестокий, пронзил ее до боли.
— Нет, — тихо взмолилась она. — Пожалуйста.
— Пожалуйста? — Он смягчил тон. — Вы сказали… пожалуйста?
— Да.
Неожиданно у него на глазах выступили слезы.
— Разве моя жена не умоляла сохранить сыну жизнь?
Голос его сорвался.
О боже. От муки, проступившей на лице мужчины, Марго проглотила комок.
— Да.
— И вы исполнили ее желание?
— Я пыталась. Клянусь. — Она посмотрела прямо ему в глаза, сочувствуя боли и страданию, крывшимся в их глубине, и попыталась передать всю свою искренность каждой частицей своего существа. — Я устраивала представление. Они бы все остались живы, если бы ваши люди позволили бы мне закончить…
