Юлия Коростелёва - Обречённые не умирают (СИ)
О неизбежности смерти твоей,
О сокровенной болезни моей,
О страхе, о жизни, о горькой судьбе,
О том, что не увидеть мне и тебе.
И есть в словах намёки на чувства,
И в наших душах совсем не пусто.
Друг друга мы давно защищали.
За нас, за вечность мы всё отдавали.
Но греет сейчас минутное счастье.
И зарастают раны на тонком запястье.
Мы дышим, живём, умираем и тлеем.
Я и ты, ведь мы друг другом болеем, - я рассказывала с бешеной энергетикой, местами жестикулируя.
Фонтан эмоций захлёстывал меня с ног до головы, я стояла, как вкопанная, на чистом кафельном полу и просто говорила. Говорила то, что думала, ведь спланированы заранее были только первые две строчки, остальное - это моя импровизация.
- Джули, жаль никто не сможет оценить твой талант, кроме меня. Обещай, что ты выпустишь сборник стихов когда-нибудь, у тебя отлично получается, - восхитился Макс, громко аплодируя.
- Обещаю, - сказала я.
- Ребят, что у вас тут за шум? - проорал Ларри, зайдя вместе с медсестрой к нам в палату.
- Ничего, всё нормально, - ответила я.
- Думаю выписать завтра, согласны? - сказал доктор, поправляя очки с толстой чёрной оправой.
- Да, с радостью! - Макс улыбнулся.
Конечно же не хочется проводить время, цену которого мы уже познали, в больнице взаперти.
- Я бы хотел пригласить на диалог Джулию, можешь выйти? - врач обратился к Максу, указывая пальцем на дверь.
Парень послушно встал и покинул помещение.
- Я знаю, что это тяжело, но мой долг сообщить тебе о состоянии Макса, - начал Ларри, вытирая платком пот с лица.
В момент его душещипательного молчания мир внутри меня переворачивался вверх ногами, но он продолжал томить своим безмолвием.
- Он проживёт ещё дня два от силы, обследование показало, что мозг практически полностью умер. Тем более у него участились рецидивы, что максимально подтверждает мои слова. Мы не можем ничего сделать, я лично приношу извинения за Макса, - Ларри говорил искренне, он будто подготовил речь и старался её придерживаться, но этот шаблон вылетел у него из головы, и в итоге он сказал то, что думал.
В моих глазах непроизвольно появились слёзы, я не жалела себя, как обычно, а сочувствовала Максу, ему сейчас труднее всех. Он ведь снова обвиняет себя во всех бедах, в том, что я теперь страдаю. Но мне всё воздалось за грехи, а брюнету - ни за что. Я бы забрала его боль себе, но в любом случае, даже при большой степени желанности, такое невозможно. Снова чёртова человечья никчёмность!
- Поэтому я выпишу вас с парнем, береги его, - закончил доктор, в ответ на моё молчание.
- Спасибо за честность, Ларри, - прошептала я, смахивая холодные слёзы с пылающих щёк.
- Можно напутственную фразу? - спросил врач, я кивнула в ответ.
- Не сломайтесь, проведите круто его последние дни, часы, минуты... Прости, что сразу не разглядел за этим странным видом твои чувства к нему, вы действительно феноменальная пара. А всё феноменальное очень ценится, но жёстко наказывается за своё отличие от серой массы. Я буду молиться о вас двоих, Джулия, - глаза Ларри предательски намокли, он сам не выдерживал такого огромного давления, которое обрушилось на всех нас троих сегодня.
Я улыбнулась сквозь горькие слёзы, закрывая глаза руками. Мы с Ларри молчали ещё несколько минут, понимая друг друга и без лишних слов. Я не любила, да и сейчас не люблю, когда меня жалеют, но со стороны врача этого чувства не прослеживалось. Он сопереживал, но никак не жалел, что я глубоко оценила. Это удивительное качество, особенно во времена нашего загнивающего меркантильно-завистливого общества.
- Ты приходи сюда, - нарушив тишину, тихо сказал доктор.
- Мы увидимся снова, Ларри, клянусь. Я и ты ещё поговорим когда-нибудь.
Врач вышел из палаты, взамен вернулся Макс.
- Ты снова плакала? - спросил парень, надув губы.
- Никак нет, любимый, - с новыми силами ответила я, кинувшись ему на шею.
- М, а мне нравится, когда ты так меня обнимаешь, - Макс засмеялся, прижимая меня к себе ещё крепче.
Мы поцеловались, после чего укрылись белоснежным одеялом,
уложившись на его тесной койке. Брюнет гладил меня по голове, расчёсывая тем самым спутанные волосы.
Я тихо напела песню, строки которой смогли бы окончательно подбодрить Макса:
- I'm not afraid to take a stand,
Everybody come take my hand!
We'll walk this road together, through the storm!
Whatever weather, cold or warm,
Just let you know that, you're not alone
Holla if you feel like you've been down the same road!
(Я не боюсь занять твёрдую позицию,
Все, подойдите, возьмите меня за руку!
И мы вместе пойдём по этой дороге, сквозь ураган!
В любую погоду, в холод или жару,
Просто знайте, вы не одни.
Зовите, если почувствуете, что идёте по той же дороге!)
Eminem - Not afraid (Не боюсь).
- Я очень-очень тебя люблю, - впервые признался Макс.
Глава 29 "We feel"-"Чувствуем".
- Джули, я конечно всё понимаю, но моя рука уже затекла. Убери свою голову, - прошептал Макс мне на ухо, отчего я и проснулась.
- Так хорошо спалось! - я кладу голову на подушку и пытаюсь продолжить сладкие минутки сна.
- День особенный! - Макс радостно вздохнул, рассматривая больничный потолок.
- По-моему, с некоторых пор всё стало особенным, необыкновенным, завлекающим. Скорее всего у меня просто путаются ощущения, но я действительно так чувствую, - я посмотрела на брюнета, его живые, неподдельные глаза говорили о многом.
Он боялся, но тщательно скрывал этот факт. Жить с чувством, что каждый твой день, вероятнее всего, последний. Тяжело. Одно слово и такой спектр эмоций. Непередаваемо.
- Ну что? Уходим? - спросил Макс, переодеваясь.
- Да, конечно, - ответила я, закончив приводить свою внешность в потребный вид: смыла вчерашний, потёкший макияж, расчесала волосы.
Мы вышли из палаты и оказались в огромном душном коридоре.
