Сандра Браун - Смерть в ночном эфире
– Я никогда профессионально не позировала.
– Странно. А теперь сядь на край кровати.
Он опустился на колени перед ней и помог ей принять нужную позу. Прежде чем снова взяться за аппарат, он поцеловал внутреннюю сторону ее бедра, всасывая кожу и оставляя след.
Еще час он продолжал фотографировать ее, это была сексуальная прелюдия. К тому времени, как он овладел ею, она была так возбуждена, что забыла обо всем. Потом он наполнил их бокалы и лег рядом с ней, гладя ее и повторяя, какая она красивая.
Она тогда подумала, что наконец встретила парня, который знает, как обращаться с женщиной.
Когда они допили вино, он спросил, можно ли сделать еще несколько снимков.
– Я хочу поймать этот момент, ты вся светишься.
– Чтобы у тебя были снимки до и после?
Он рассмеялся и поцеловал ее, быстро, нежно.
– Что-то в этом роде.
Он одел ее, да-да, именно одел, как она когда-то одевала своих кукол, потом отвез обратно в парк у озера, где они встретились, и проследил, чтобы она села в свою машину.
Перед тем как закрыть дверцу, он нагнулся к ней, поцеловал и шепнул:
– Я люблю тебя.
Вот это да! Это ее совершенно сбило с толку. Сотня парней говорили ей, что любят, но в большинстве случаев до того, как залезть к ней в трусы. Очень редко она слышала подобные признания на обратном пути.
Никто не говорил ей о своей любви так мягко, с такой нежностью, с таким значением. Он даже поцеловал ее ладонь, прежде чем отпустить. Это было чудесно, очень по-джентльменски.
После того первого вечера они встречались еще несколько раз. И все было хорошо. Но потом он начал придираться. Где она была накануне вечером? С кем она была? Он ждал несколько часов, а она так и не пришла. Когда он снова ее увидит?
Его ревность убивала всю радость от встреч с ним. Ушла новизна, все стало привычным. Его фотографии не восхищали ее, а казались пошлыми. Пришла пора положить конец их отношениям.
Возможно, он и сам почувствовал, что она решила порвать с ним, потому что вечер начался плохо. Они сразу же поссорились.
Он напугал ее тем, что связал и оставил связанной на несколько часов. А если эта дыра загорится? А если налетит торнадо или случится что-нибудь еще?
Надо как-то выбраться из квартиры. И чем скорее, тем лучше.
Перед тем как уйти, он включил радио и поймал программу Пэрис Гибсон. Это немного скрасило ей одиночество. Она не чувствовала себя такой потерянной в полной темноте.
Она лежала, связанная, и слушала голос Пэрис Гибсон, гадая, когда он вернется и какие еще игры придумает.
3
Красный свет на контрольной панели погас. Валентино повесил трубку.
Прошло несколько секунд, прежде чем Пэрис поняла, что единственный звук в студии – это биение крови у нее в ушах. Музыка смолкла. На мониторе она увидела ряд нулей на том месте, где обычно высвечивалось время, оставшееся до конца песни. Как давно молчит ее волна?
За двадцать три секунды до конца программы она нажала на кнопку микрофона, чтобы сказать заключительные фразы, но голос начисто пропал. Помолчав, она попробовала еще раз:
– Я надеюсь, что вам понравился вечер «Песни о любви». Жду встречи с вами завтра в обычное время. С вами была Пэрис Гибсон на волне 101.3 FM. Спокойной ночи.
Нажав еще две клавиши, Пэрис вышла из эфира. Она тут же вскочила со своего высокого вращающегося кресла, распахнула массивную дверь студии, пробежала по темному коридору и ворвалась в аппаратную.
Комната была пуста. На столе Стэна стояла картонка с жареной курицей. Пэрис бросилась дальше, повернула направо на пересечении коридоров и буквально налетела на Марвина, возившего грязной тряпкой по стеклянной двери.
Она задохнулась от неожиданности и тут же выпалила:
– Ты не видел Стэна?
– Нет.
Марвин говорил мало. Если он открывал рот, то ограничивался односложными словами.
– Он уже ушел?
На этот раз он вообще не удостоил ее ответом, а лишь пожал плечами.
Оставив в покое уборщика, Пэрис влетела в мужской туалет. Стэн стоял у писсуара.
– Стэн, иди сюда.
Удивленный ее неуместным появлением, он повернул к ней голову:
– Что такое? Видишь ли, Пэрис, я в некотором роде занят.
– Поторопись. Это важно.
Она вернулась обратно в студию и подкатила свое кресло к устройству, записывающему все входящие звонки, чтобы у ведущего была возможность при необходимости связаться со слушателями. На пленку записывалось также и все то, что выходило в эфир, но этим занималась другая машина. В данный момент Пэрис интересовали только входящие звонки.
– Что происходит? – поинтересовался Стэн, поглядывая на свои часы. – У меня есть планы.
– Послушай это.
– Ты помнишь, что моя смена заканчивается в ту секунду, когда ты выходишь из эфира?
– Заткнись, Стэн, и слушай.
Он прислонился к контрольной панели.
– Ладно, но я все равно не могу задерживаться надолго.
– Валентино только что назвал себя. Этот слушатель звонит не в первый раз.
Судя по всему, Стэна больше интересовала складка на его льняных брюках. Но когда Валентино сказал, что Пэрис об этом пожалеет, его брови взлетели вверх.
– Что это все значит?
– Слушай.
Он молчал, пока звучала запись разговора. Когда она закончилась, Пэрис выжидающе посмотрела на него. Стэн недоуменно пожал узкими плечами:
– Этот парень просто псих.
– Вот как? Это твое мнение? Просто псих и все?
– А ты думаешь, он это серьезно?
– Я не знаю. – Пэрис развернулась и нажала клавишу на панели, включая телефонную линию, предназначенную для личного пользования диджеев.
– Кому ты звонишь? – поинтересовался Стэн. – Копам?
– Думаю, мне следует это сделать.
– Почему? Сумасшедшие часто тебе звонят. Разве ты не помнишь того чудака, который на прошлой неделе просил тебя нести гроб с телом его матери?
– Это другое. Каждую ночь я говорю со многими людьми. Но этот… Просто не знаю, – добавила Пэрис взволнованно.
Когда ей ответила диспетчер службы 911, Пэрис назвала себя и коротко пересказала все, что произошло.
– Вполне вероятно, это ложная тревога. Но я думаю, что кому-нибудь следовало бы послушать этот разговор, – закончила она.
– В свободные вечера я слушаю вашу передачу, мисс Гибсон, – сказала диспетчер. – Вы не производите впечатления паникерши. К вам подъедет патрульная машина.
Пэрис поблагодарила женщину и повесила трубку.
– Они едут. Стэн поморщился:
– Мне остаться?
– Нет, ты можешь идти. Со мной все будет в порядке. Да и Марвин все еще здесь.
– Вообще-то он уже смылся. Я видел, как он уходил, когда шел к тебе из туалета, где меня грубо прервали на середине потока. Знаешь, так парня можно и изувечить.
