Сандра Браун - Эксклюзивное интервью
Он отвернулся и когда снова заговорил, то в голосе его уже не чувствовалось раздражения.
— Мне нравится твое вечернее платье. Новое? Она опустила плечи, поникла. Наблюдая за ней в зеркало, Дэвид понял, что ее первоначальные намерения изменились.
— Я похудела, — пробормотала она. — Ни одно платье из моего гардероба больше мне не подходит.
В комнату постучали. Президент сделал несколько шагов вперед и распахнул дверь.
— А, Спенсер. Ну что, гости собрались? Спенсер Мартин быстро, через плечо Дэвида оглядел комнату. Увидев Ванессу и пустой бокал вина на столе, он ответил вопросом на вопрос:
— А вы готовы для встречи с ними? Президент сознательно оставил озабоченность советника без внимания.
— Ванесса волнуется, словно перед выходом на сцену, но, как ты уже убедился ранее, она сможет совладать с собой.
— Может, поторопим ее, если, конечно, она не передумала.
— Вздор! Она пойдет, как и обещала. — Он повернулся к жене и протянул руку. — Как ты, дорогая?
Она поднялась и медленно, не поднимая глаз, двинулась к двери.
Одной из основных черт характера Дэвида была способность игнорировать то, что он не желал замечать, например, взаимную неприязнь его жены и главного советника. Чтобы прервать затянувшееся молчание, он спросил:
— Не правда ли, Спенс, сегодня она выглядит просто великолепно?
— Согласен, мистер президент.
— Спасибо, — холодно поблагодарила Ванесса. Выйдя в коридор, она взяла мужа под руку и спросила:
— Так Далтон ответит Барри Трэвис?
— Барри Трэвис, репортер? — вклинился в разговор Спенсер. — Какие проблемы? — Он вопросительно посмотрел на президента.
— Она просила Далтона об интервью с Ванессой.
— О чем-то конкретном или в общем?
— СВДС, — ответил президент.
Барри пребывала в приподнятом настроении. Она трещала без умолку, несмотря на то что рядом крутился только Кронкрайт.
— Я была там с мужчиной. Да не волнуйся ты так!
Это веселый парень, и у нас с ним обычное деловое соглашение. Его пригласили на прием, и ему нужна была спутница, в результате я получила возможность напрямую переговорить с президентом и первой леди. Так или иначе, но я попала на прием, и, когда президент с супругой обходили приглашенных, он пожал мне руку и, клянусь Богом, произнес: «Мисс Трэвис, благодарю вас за то, что смогли прийти. Мне доставляет удовольствие видеть вас в Белом доме. Сегодня вы так и сияете».
В самом деле, я не помню дословно все, что он наговорил, достаточно только сказать, что президент обращался со мной не как с незнакомкой и уж совсем не как с обычным репортером! Думаю, даже Барбара Волтерс не смогла бы встретить более теплого приема.
Кронкрайт широко зевнул и еще удобнее развалился посреди кровати.
— Я что, тебе наскучила? — спросила Барри. — Похоже, ты не понял всей важности предстоящего интервью с первой леди. Это будет первое эксклюзивное интервью, которое она даст, с тех пор как потеряла ребенка.
В действительности президент уже был в курсе моего проекта сериала о СВДС. Сказал, что его информировала миссис Меррит. Он считает, что это прекрасная идея, и он якобы уже посоветовал первой леди принять участие. Он рекомендовал как можно скорее привлечь общественное внимание к этой вызывающей сердечную боль проблеме, затем пообещал вместе с миссис Меррит оказывать мне посильное содействие. Я была… Ну хорошо, давай только закину ногу. Если бы я занялась в такой позе сексом, то наверняка испытала бы несколько оргазмов.
Она уселась на уголок кровати, две трети которой занимал Кронкрайт, и, посмотрев на него, добавила:
— Единственное, о чем я мечтала, чтобы на том приеме присутствовал Хови и увидел все сам.
Глава 4
Телевизор был включен, однако он не прислушивался до тех пор, пока не расслышал знакомый голос. Это вынудило его выйти из ванной с мокрой головой и пройти в гостиную. Он остановился перед телевизором и, вытираясь полотенцем, уставился на экран.
"…Которую, к сожалению, вы и президент Меррит разделили с тысячами других семей».
Журналистка была ему незнакома. На вид лет тридцать, может, больше, каштановые волосы рассыпались по плечам. Она говорила о серьезных вещах, но тем не менее большие глаза и чувственный рот не могли не вызывать сладострастных фантазий. У нее был характерный сиплый голос, обычный для тележурналистов. Слушая их, создавалось впечатление, что все они закончили одну и ту же школу дикции. Внизу экрана высветилось: Барри Трэвис. Это имя ему ни о чем не говорило.
"Мы с президентом были поражены, узнав, как много на свете семей, переживших подобную трагедию, — говорила Ванесса Меррит. — В одной только нашей стране эта болезнь ежегодно уносит пять тысяч жизней».
Грэй Бондюрант узнал это лицо и этот голос. Сразу же бросилось в глаза, что Ванесса Меррит готовилась к интервью. Сложив руки на коленях, она не позволяла себе жестикулировать и старалась контролировать выражение лица.
А ведущая уже дала слово доктору Джорджу Аллану — семейному врачу четы Меррит, которому пришлось исполнить эту ужасную миссию — объявить, что в детской комнате Белого дома умер Роберт Растон Меррит. Доктор Аллан объяснил журналистке и всей телеаудитории, что медицина до сих пор ищет пути устранения причин, вызывающих синдром внезапной детской смерти.
Затем ведущая перешла к частностям. «Миссис Меррит, все мы были свидетелями ваших с президентом горьких переживаний во время похорон. — Отдельные фрагменты в этот момент воспроизвели на экране. — Прошло уже три месяца со дня того печального события. Без сомнения, боль, вызванная этой утратой, все еще сильна, но я знаю, с каким нетерпением наши телезрители ждут вашего выступления. Итак, чем вы хотели бы поделиться с ними?"
Ванесса задумалась. «Мой отец говорит, что обрушившееся несчастье проявляет в людях новые качества. — Она едва заметно улыбнулась. — Мы с Дэвидом чувствуем, что стали сильнее. И оба вместе, и каждый по отдельности. Мы с ним прошли испытание на прочность и выжили».
— Ерунда! — Мужчина швырнул полотенце в угол и схватился за пульт с одним-единственным желанием переключить телевизор на другой канал, лишь бы ее не слышать.
И тем не менее что-то его удерживало. Ванесса продолжала: «Мы с президентом надеемся, что те, кто испытал такую же трагедию, смогут найти в себе силы преодолеть боль и помочь другим. Жизнь продолжается». Ругаясь, Бондюрант выключил телевизор.
Текст интервью, подписанный, запечатанный и доставленный Ванессе, надо было прочитать и запомнить наизусть. Видимо, составитель Далтон Нили. А может быть, и ее отец — Клет Армбрюстер. А возможно, и сам президент. В конечном счете все сделано с одобрения Спенсера Мартина.
