Валентина Мельникова - Горячий Ключ
— Я полагаю, что мы будем на месте примерно через два часа. Сейчас мы подлетаем к горам, поэтому будет очень холодно, так что наденьте на себя теплые вещи. Наверное, вас предупреждали, что в это время года ночи в горах очень холодные.
Плотный человек с розовым, слегка одутловатым лицом прервал его:
— Меня никто ни о чем не предупреждал. В турагентстве мне сказали, что это юг Сибири…
— Но все-таки Сибири, — улыбнулся ему Артем. — Помимо того, это — горный район и снег на многих вершинах не тает все лето, — Он постарался улыбнуться еще дружелюбнее. — Но не стоит волноваться, товарищ…
— Господин, — сухо поправил его пассажир, — господин Синяев.
— Господин Синяев, все будет в полном порядке. Насколько я знаю, приезжающие в Горячий Ключ могут жить по выбору в палатках или в домиках… Мне очень трудно говорить слишком громко, и я должен подойти к каждому из пассажиров. — Он вновь улыбнулся Синяеву, но тот угрюмо отвернулся.
Артем наклонился к сидящему рядом с Синяевым пожилому, изрядно облысевшему мужчине:
— Простите, как ваше имя?
— Рыжков Аркадий Степанович, зоолог. — Мужчина приподнялся с сиденья и, подав Артему руку, склонил голову в учтивом поклоне.
Его сосед справа, высокий смуглолицый мужчина с живыми черными глазами, представился коротко:
— Шевцов, — но руки не подал.
— Приветствую вас на борту нашего вертолета, господа Рыжков и Шевцов. — Помня предыдущий урок, Артем не рискнул назвать их «товарищами».
— Понятия не имел, что полечу на таком драндулете. Я думал, их уже все списали на металлолом, — сказал Шевцов.
Артем развел руками:
— Это ведь экстренный рейс. Мы очень старались как можно быстрее доставить вас к месту назначения. И вероятно, поэтому шеф не успел сообщить вам, что вы полетите на вертолете.
— Я очень люблю вертолеты, — сказал с улыбкой Рыжков, — это самое лучшее и надежное средство передвижения в горах и в тайге.
Артем поискал глазами что-нибудь деревянное — постучать, чтобы не сглазить. Насчет надежности зоолог явно загнул, но не спорить же с ним. Зачем пассажирам знать о его совместных с вертолетом проблемах?
А Рыжков, по-прежнему улыбаясь, продолжал:
— Я на таких машинах весь Алтай облетел, и Памир, и Тянь-Шань, а вот в Саянах — впервые, хотя вроде все рядом. И в первый раз буду сочетать отдых и лечение со сбором материалов для статьи.
— Успехов вам, доктор, — пожелал ему Артем и повернулся, чтобы отойти.
Но Синяев, привстав с сиденья, вцепился в рукав его куртки:
— Эй, командир…
— Минуточку, господин Синяев. — Артем попытался осадить его взглядом. Тот заморгал серыми, слегка выпуклыми глазами, но рукав отпустил и сполз на свое место.
На последнем сиденье левого борта устроился высокий жилистый человек с орлиным носом и длинными седыми усами. Он сидел, закинув ногу на ногу, и, сжимая в зубах потухшую трубку, смотрел в иллюминатор.
— Профессор Каширский?
Пассажир повернул голову:
— Обо мне можете не беспокоиться. Я знал, на что иду. Видите, как я одет? — Он ткнул себя пальцем в грудь. — Меховой жилет, теплое белье и вязаная шапочка. Я хорошо знаю Саяны. В свое время исходил их и пешком, и на яке, и на лошади, и даже на северном олене пришлось прокатиться. А в юности побывал на пике Грандиозном. И скажу вам, товарищ Таранцев, это еще та горка!
— Знаю, летал возле той горки. — Артем с удовольствием пожал руку профессору, почувствовав к нему внезапную симпатию. Судя по слегка окающему говорку, он не был коренным москвичом, а значит, автоматически выпадал из списка кандидатов в зануды, в которые Артем не преминул зачислить классического представителя этой популяции господина Синяева, рода своих занятий не указавшего.
Он повернулся к пассажирам, сидящим по правому борту. На этих сиденьях устроились в основном женщины, и не в обычае Артема Таранцева было их столь долго игнорировать. В другой ситуации он именно с правого борта начал бы знакомство с пассажирами. Но сейчас он испытывал непривычную робость и даже некоторое смятение, потому что при выходе из кабины поймал вдруг быстрый взгляд женских глаз. Девушка и вправду была необычайно хороша, насколько позволял разглядеть большой воротник спортивной куртки, почти полностью скрывавший ее лицо.
Сначала Артем подошел к Зуевым. Супруги сидели тесно прижавшись друг К другу, им было, наверное, под шестьдесят, но их глаза смотрели по-молодому ясно и весело, были полны добродушия и любви. Артем спросил:
— Все в порядке. Вера Яковлевна?
— Да-да, все хорошо, правда, Боря?
Лицо женщины лучилось радостью, она словно спешила поделиться ею с Артемом. Он даже почувствовал, как переливается в него ее радость, и напряжение, не отпускавшее его с самого начала полета, вдруг спало, и он улыбнулся в ответ, открыто и дружелюбно.
Зуев спросил:
— Мы полетим через Кунгус?
— Через Кунгус, — подтвердил Таранцев. — Вы знаете эти места?
— Когда-то мы тянули здесь высоковольтную линию. Помните песню «ЛЭП-500 — не простая линия…»? Тогда мы думали, что ее сочинили про нас. — Он мягко улыбнулся и накрыл руку жены своей ладонью. — А теперь я хочу показать Вере Яковлевне места, где прошла моя непутевая юность. Когда-то нам потребовалось целое лето, чтобы пройти Кунгусский хребет, а сейчас это займет четверть часа, если не меньше. Разве это не замечательно? И нам просто повезло, что пришлось пересесть на вертолет. С самолета ничего не увидишь.
— Конечно, повезло, — охотно согласилась Вера Яковлевна.
Артем понял, что от Зуевых никаких неприятностей не будет, и, перебросившись с ними еще парой фраз, перешел к следующему пассажиру, кудрявому, лет двадцати пяти — тридцати парню с редкими рыжеватыми усиками и бородкой. Глаза парня прикрывали темные очки, голову — выцветшая камуфляжная панама. Его джинсы были подобраны не иначе как на помойке, столько на них было заплат и художественно выполненной штопки. Кожаная куртка тоже знавала лучшие времена, но вот на ногах у журналиста Незванова красовались шикарные туристские ботинки с двойным швом, металлическими заклепками, широким рантом и рифленой подошвой типа «вибрам».
— Дмитрий Олегович? — Артем навис над ним, всем своим видом демонстрируя строгость и непоколебимость.
— Салют, командир!
Незванов снял очки и прищурился, а Артем увидел, что за темными очками журналиста скрывался умный и жесткий взгляд весьма уверенного в себе человека. Таранцев, стараясь скрыть свою неприязнь, спросил достаточно сухо:
— Проблемы есть?
— No problems! — Журналист согнул пальцы бубликом и посмотрел сквозь него на Артема. — Все very good and all right, командир!
