Джессика Клер - Последний удар
Я нагибаюсь над ним и тычу в лицо пистолетом:
— Дейзи должна увидеть, как ты умрёшь, чтобы спокойно спать по ночам и не бояться темноты.
— А где будешь ты?
— Рядом с ней, — говорю я, думая, что буду держать её за руку и помогу спустить курок.
— Да ты не достаточно силён, чтобы лишить её девственности, не то, что страха.
Насмешки Сергея не могут меня задеть, я скриплю зубами от усталости слушать его и загружаю программу отслеживания.
ДЕЙЗИ
Я настороженно наблюдаю, как Дэниел въезжает на парковку перед отелем. Здесь тихо и вокруг никого нет. Я не доверяю этому человеку. Как я смогу снова доверять кому-то? Все врали мне. Даже Ник. Честно говоря, его враньё причиняет мне больше всего боли. После всего этого мне кажется, что я никогда его по-настоящему не знала.
Я не шевелюсь, когда машина останавливается. Затаив дыхание, я наблюдаю за тем, что будет делать этот новый мужчина. Он сказал, что работал вместе с Николаем на лидера Братвы, но я не знаю, могу ли доверять ему или его словам. Ник, который был для меня Ником Андерсом, теперь стал Николаем — киллером из Братвы.
Дэниел подходит к моей двери и открывает её для меня. Я выхожу из машины, но каждый мускул в моём теле кричит об осторожности. Он видит мою напряжённость и наклоняется со словами:
— Я отвезу тебя к Николаю, маленькая девочка. Не в твоих интересах сбегать. Тебе некуда идти.
Он прав, но это не останавливает мои мысли от поисков вариантов побега. Я не отвечаю, а просто поднимаю свои связанные запястья. Он достаёт нож, и я жду, но он всего лишь разрезает верёвки.
— Пошли, — говорит он. — Держись рядом и веди себя тихо. Мы пройдём через задний вход.
Дэниел заводит меня в лифт для персонала в гараже, а затем мы заходим в заднюю дверь. Проходя сквозь кухню и помещение, похожее на прачечную, мы сталкиваемся с людьми в униформе, но они сознательно избегают зрительного контакта с нами. Они ведь видят моё избитое лицо и опасного человека рядом, поэтому им проще притвориться, что нас не существует. Так им, наверное, проще, и я их не виню.
Затем снова служебный лифт. Дэниел нажимает на кнопку и ждёт рядом, прикрывая меня. Я бессильно рассматриваю его куртку, выискивая пистолет. Интересно, смогу ли я его выхватить до того, как он схватит меня за запястье?
Да, и что потом?
Подраться в холле отеля? Сказать управляющему, что меня похитили?
А… потом? Отправят ли они меня обратно в Америку или позвонят своим властям? Что, если мужчина, от которого я хочу сбежать, и есть власть?
Я растеряна и загнана в угол. Я сжимаю руки в ожидании какого-нибудь знака, инстинкт подскажет мне, что делать. Лифт позвякивает, сообщая, что мы приехали.
— Пошли, — говорит Дэниел и кладёт руку мне на плечо.
Я вздрагиваю и отшатываюсь назад:
— Не прикасайся ко мне.
— Прости, — говорит он и поднимает руки вверх, показывая, что не имеет в мыслях ничего дурного. — Пошли быстрее, пока Николай не решил, что мы слишком долго, и не убил Василия.
Моё сердце леденеет от повседневности звучания и обыденности его слов. «Пошли, пока Николай не убил Василия». Как будто для Ника это проще простого. Для моего Ника.
Дэниел идёт на два шага позади меня, наверное, для того, чтобы контролировать мои движения, если я попробую ускользнуть. Мы проходим по коридору к номеру 786. Это последний номер на этаже, что предполагает больше приватности от соседей. Дэниел стучит в дверь один раз, затем быстро три раза и снова один.
Это мне знакомо. У нас с отцом тоже была собственная система стуков, чтобы дать знать, что пришли свои. Дверь сразу же открывается, и Ник сгребает меня в охапку. Я лишь мельком успеваю на него посмотреть. Он выглядит усталым, жёстким и даже яростным. Его руки дрожат, и он с трудом контролирует себя, а из горла вырывается какой-то животный звук. Я прижимаюсь к нему и чувствую себя в безопасности. Хотя знаю, что это звучит смешно — безопасность в руках человека, который убивает людей, чтобы жить.
Здравый смыл снова просыпается во мне, и я отталкиваюсь от Ника.
Он прижимает меня крепче и хватается руками за моё лицо. Его дикие глаза изучают мои травмы на лице — разбухший нос и разбитый рот. Его пальцы осторожно скользят по ушибам. После долгого напряжения он поднимает мою руку и внимательно её изучает. Когда его пальцы задерживаются на синяках вокруг запястья, он успокаивается, видя, что все мои пальцы на месте.
Прежде чем я успеваю что-либо сказать, он выхватывает пистолет и направляет его в лоб Дэниелу. Все в комнате замирают.
— Николай, — предупреждающе говорит Дэниел с неизменным выражением лица. — Ты же знаешь, мы заодно.
— Ты позволил причинить ей боль, — рычит Ник. — Ты позволил прикоснуться к моей Дейзи.
— А что мы могли сделать? Защищать её перед Сергеем и Юрием? — голос Дэниела спокоен и бесстрашен, будто бы Ник не намеревается выстрелить ему в лицо. — Включи мозг, говнюк. У неё все пальцы. Её не изнасиловали. Она в порядке.
Ник тяжело дышит, и его лицо постепенно очищается от ярости. Рука с пистолетом дрожит в воздухе, и я понимаю, что он изо всех сил пытается сохранить контроль.
Дэниел кидает на меня взгляд, и я понимаю, что он ждёт, когда я что-нибудь скажу.
— Ник, ты пугаешь меня.
Мне не нужно подделывать дрожь в голосе, потому что в этот момент я в ужасе.
Мой голос прорывается сквозь его бессмысленный гнев. Пистолет опускается и возвращается в кобуру под курткой. Ник поворачивается ко мне и его руки снова обволакивают моё лицо:
— Дейзи, — стонет он и наклоняется, чтобы нежно меня поцеловать, но помня о разбитой губе. — Моя сладкая Дейзи.
На этот раз я не могу расслабиться в его руках, даже когда он притягивает меня ближе и обнимает. Все мои мысли сейчас сосредоточены на том, что этот человек — убийца. Он только что чуть не убил человека лишь потому, что думал, будто тот сделал мне больно. Он готов убить за мою разбитую губу.
За что же ещё Ник может убить?
Кажется, он чувствует, что я сжимаюсь от его объятий. Ник делает шаг назад, а его глаза с усилием изучают меня, и они полны надежды, тоски и облегчения.
— Тебе больно?
Я качаю головой. Мне не очень больно. Хоть я и в синяках, в ужасе и чувствую, что меня предали, я не пострадала.
— Где Рейган?
— Никто не знает. Мы найдем её, но позже. Сейчас есть вещи поважнее.
Его рука тянется ко мне, будто он хочет коснуться меня, но отдергивает её.
— Мне придётся прервать это сладкое маленькое воссоединение, — шутя, говорит Дэниел на совершенном английском, — но где Сергей?
