Филлис Уитни - Слезинка на щеке
«Мы не будем ничего предпринимать, — сказала мадам Ксения. — Мы будем ждать. Джино придет и заберет голову. Он не сможет скрыться на лодке до темноты. И преградит ему дорогу Ставрос».
У Джонни в глазах зажегся боевой огонек. Он с удовольствием выслушал мадам Ксению, и Доркас заметила, как он одобрительно кивнул. Если Джино поймают с головой вне дома, то мадам Ксении, возможно, удастся скрыть свою собственную причастность.
Но Фернанда пришла в ярость.
«Какая чушь! Джино приедет не за этим куском мрамора. Он хочет увидеть Доркас и поговорить с ней. Ее и Бет».
«Тем более веские у нас причины, чтобы их отсюда убрать, — произнес Джонни. — И тебя вместе с ними, Фернанда».
«Не думайте, что сможете меня запереть, — сказала Фернанда. — Пусть только этот головорез ко мне прикоснется, мадам Каталонас, я немедленно отправлюсь к американскому консулу. Я…»
«Подожди секунду, — сказал Джонни. — По-моему, это ты тут слишком перевозбуждена. Никто не собирается тебя запирать».
Фернанда слегка остыла: «Почему бы мне просто не взять машину и не поехать в Родос? Доркас и Бет могут поехать со мной и…»
«И по пути ты встретишься с Джино? — докончил Джонни. — Придумай что-нибудь получше».
Фернанда поднялась и, повернувшись ко всем спиной, встала у окна, из которого открывался грандиозный вид. Она выглядела разгоряченной и взволнованной и совсем не похожей на себя.
«Вы понимаете, — обратилась мадам Ксения к Джонни, — что мы не хотели бы передавать это полиции. — Она махнула рукой в сторону мраморной головы. — Это очень деликатный вопрос, и лучше, если мы все это устроим не в моем доме. Но мы не можем пригласить мисс Фаррар оставаться и рассказать Джино, что мы собираемся делать».
Фернанда обернулась: «Какой вздор! Джино способен сам о себе позаботиться. И ему не нужна эта голова. В конце концов, я приехала на Линдос, чтобы взобраться туда, — она сделала драматический жест в сторону скалы, на которой когда-то располагался храм Афины. — Туда я и отправлюсь. А Доркас и Бет, если захотят, могут пойти со мной. Если Джино появится в Линдосе, он не станет осматривать достопримечательности».
Доркас с надеждой посмотрела на Джонни. В предложении Фернанды был хоть какой-то план действий. С каждой минутой она все не уютней чувствовала себя в доме. Пора было встать и убраться отсюда — все равно куда. Вершина этой отдаленной высокой скалы казалась ей сейчас раем. Вряд ли Джино придет в голову искать их там в такой момент.
Джонни снова кивнул: «Идея не хуже любой другой. Давайте, идите. Я провожу вас и договорюсь об ослах». На этот раз мадам Ксения тоже была согласна, и они больше не теряли времени. Джонни отвез их на площадь и все организовал.
Когда Фернанда, Доркас и Бет водрузились на маленьких животных, и Фернанда тронулась вслед за идущим впереди погонщиком, Джонни придержал осла Доркас за седло.
«Вот ключ от машины, — сказал он. — Не давай его Фернанде. Я оставлю машину на площади, и вы сможете легко добраться назад, но до поры до времени пусть она об этом не знает. Сейчас нет другого пути, только вверх, а взобравшись туда, ты найдешь возможность продержать ее там как можно дольше. Когда вы спуститесь, все уже будет улажено. Будь осторожна. И будь начеку на случай, если она проявит коварство».
Ключ холодил ей пальцы. Фернанда не оглядывалась, и Доркас опустила его в сумочку. Затем она нагнулась к Джонни.
«О тебе самом надо позаботиться. Он не полезет в западню. Он явится, подозревая засаду».
«Не волнуйся, — сказал Джонни с приободряющей улыбкой. — Теперь мы действуем на пару со Ставросом».
Он шлепнул осла по спине, и тот потрусил догонять остальных. Она сидела в седле, как гречанка, боком, и глядела назад на Джонни. Перед тем как они свернули за угол на деревенскую улицу, он помахал, и она увидела, как он пошел в сторону дома мадам Ксении. Она хотела бы не беспокоиться о нем, но не могла. Джино видел, как он ее целовал. А где замешана ненависть Джино, там опасность.
Ослы семенили по мощеным улочкам, столь узким, что там могли разминуться двое животных, но машина проехать уже не могла. Их колонну возглавляла Фернанда, а Бет ехала посередине, в счастливом возбуждении и абсолютно не напуганная. С обеих сторон теснились двухэтажные дома, скрывавшие из вида скалу. Повороты были нерегулярными и крутыми, и Доркас потеряла ориентацию. Затем безо всякого предупреждения они выехали из деревни на грязную гравиевую дорожку, петлявшую вверх по холму.
Над ними тяжело нависала скала Линдоса, ее склоны казались крутыми и непроходимыми. Вблизи темно-серые камни, казалось, таили в себе холодную угрозу. Это расстояние наделяло их особой парящей грацией, по мере приближения она пропадала.
Ослы шли твердо и неспешно по одним им ведомым тропам. Когда они повернули на следующий виток серпантина, Доркас посмотрела вниз на раскинувшуюся там деревню. Плоские серые крыши домов были покрыты глиной, защищающей их от солнца. Местами мелькало яркое пятно, но в целом пейзаж был черно-белым, пока глаз не упирался в голубой залив. Волны разбивались о белый песчаный пляж молочной пеной. Виднелось несколько лодок, вытащенных на сушу. В туманной дымке вдалеке проглядывала стоящая на приколе плоскодонка — может, это была лодка Джино, в любой момент готовая отчалить? Фернанда тоже смотрела вдаль на бухту, и Доркас подумала, догадывается ли она о предназначении этой лодки.
Фернанда оглянулась, очевидно, вновь придя в хорошее расположение духа: «Постарайся все запомнить, Доркас. Я не могу делать записи, трясясь на осле».
Она запомнит, подумала Доркас. Вряд ли она забудет хоть одну подробность этого дня.
Дорога привела их к подножью скалы, и здесь им пришлось спешиться и идти самим дальше. Ослы выше не пошли.
Доркас на мгновение остановилась, глядя на возвышающуюся серую громаду. На фоне серой стены черными восклицательными знаками были разбросаны кипарисы— там, где сохранилась почва для корней. На высоких каменистых стенах чернели разинутые пасти пещер. Вокруг все звенело от цикад, а позади громко кричали ослы, которым не терпелось спуститься домой. Место казалось безжизненным и пустынным, безусловно, это было последнее место, куда захочется прийти Джино.
Возглавляемые Фернандой, они вскарабкались по грубой почве ко входу и ступили на широкое открытое пространство, заросшее пиниями и кипарисами. Они стояли лицом к северной стене скалы, которую по диагонали пересекала длинная лестница, вырубленная в камне.
Когда они приблизились к стене, Фернанда остановилась.
«Посмотри!» — сказала она, указывая рукой. В скале был вырезан барельеф корабля. Маркос давно говорил ей про него.
