Вэвиан Фэйбл - Золотая рыбка. Часть 1
Квазимодо помолчал, потом продолжил:
— В тот вечер, когда ты должна была подменить Марион, у нее не было никаких важных дел. Просто ей не хотелось появляться на людях, ее ведь могли узнать — разумеется, не как сотрудницу полиции, а как фотомодель. С Любошем Марион познакомилась на одном из светских приемов, а затем они не раз появлялись вместе, так что риск разоблачения был очень велик. Впустую прождав тебя, Марион поддалась внезапному порыву — уехать, прихватив с собой мальчика. Положение усугублялось тем, что Нелл всеми силами рвался побывать на приеме, и ей пришлось бы его сопровождать. Характером мальчик пошел в отца, то есть в Йона: если уж что втемяшится в голову, добьется своего, хоть ты тресни. Вот и на сей раз он не желал слушать никаких уговоров, и Марион вынуждена была подсунуть ему безобидное снотворное, чтобы угомонился. Затем она затолкала мальчишку в машину и была такова. О своем отъезде Марион не предупредила даже Любоша. Ребенка она отвезла за город, к своей подруге, где юный Хольден пребывает и сейчас. В ближайшем будущем Марион намерена уволиться из полиции и легализовать свои отношения с Любошем. Ну а Йон открыл охоту на Хона Джиллана, однако поиски пока что не увенчались успехом. Вот тебе и вся история.
— Хольден сегодня намекал, что Хон якобы дал о себе знать.
— Так оно и есть. Возможно, малый пронюхал, откуда ветер дует, а может, услышав о похищении ребенка, решил воспользоваться случаем и навязать Йону свои условия. Но где скрывается Хон, никому не известно.
— А дальше? — вопрошаю я.
Должно быть, мои глаза так и полыхают восторгом, поскольку на лице Квазимодо гуляет довольная улыбочка победителя.
— Что значит «дальше»? — уточняет он.
— Я имею в виду — что будет с Йоном Хольденом? Полиция всерьез заинтересовалась им, хотя в полицию я слабо верю; он на ножах с братом, и вдобавок ко всему за ним охотится таинственный «Ю»…
— Наслышан, наслышан, — смеется Квазимодо. — Прямо Фантомас какой-то. А ты, Дениза, какого мнения на этот счет?
Я вовсе не собираюсь выкладывать ему свои секреты, а потому быстренько усаживаюсь за швейную машинку.
— Охотно встретилась бы с этим «Ю», чтобы предложить свои услуги, — невнятно бурчу я, уткнув нос в тряпье. — Может, ты и о нем все знаешь, а? Кстати, его методы тебе отнюдь не чужды.
— Неужели вообразила, что я и есть неуловимый «Ю»?
Вопрос звучит как шутка, но я не смеюсь. Обижать Квазимодо мне вовсе не хочется, и все же я невольно бросаю взгляд на его изуродованную ногу и искривленное тело.
— Поскольку личность эта темная, — роняю я наконец, — таинственным «Ю» может оказаться кто угодно. Да хоть я!
— Исключено, — пренебрежительно машет рукой гость. — Ты не способна хладнокровно прихлопнуть жертву. Ведь могла же тогда пристрелить мотоциклистов, и никто бы слова не сказал! Нет, ты не станешь убивать, даже если от этого будет зависеть твоя жизнь.
— Хочешь сказать, что «Ю» от меня не было бы никакого проку?
— Вовсе нет! Конечно, ты могла бы ему помочь. Скажем, поднять шумиху, чтобы все поверили, будто «Ю» — не борец-одиночка, а целая организация. Это была бы серьезная поддержка.
Ножницы падают у меня из рук, я смотрю на Квазимодо квадратными глазами.
Невозмутимо выдержав мой взгляд, он продолжает:
— Есть и другие методы. Ведь не на одном Йоне Хольдене свет сошелся клином. Иные бандиты и убийцы избежали правосудия, прибегнув к пластическим операциям. Изменили внешность, раздобыли фальшивые документы и преспокойно разгуливают среди нас. Покумекай, как их вывести на чистую воду. Словом, тут работы непочатый край, а «Ю» был бы тебе чертовски благодарен… Впрочем, это всего лишь мое мнение. Стоило бы поболтать на эту тему с самим «Ю».
Мартин, оказывается, не забыл про чай. Распахнув дверь ногой, он вплывает с нагруженным подносом, ставит его на стол перед Квазимодо, затем выпрямляется и смотрит на меня.
— Лед растаял. Температура у Даниэля спала, и он больше не желает лежать. Говорит, ему нужно выйти.
— Ну так проводи его в туалет, — небрежно бросаю я.
— Брось свои дурацкие шутки! Он оделся и хочет уйти.
— Даниэль свободный человек.
Мартин подходит ко мне вплотную и чуть ли не умоляющим тоном произносит:
— Не отпускай его!
— Не отпускай, — вторит ему Квазимодо. — Вид у парня паскудный!
Эти слова в точности соответствуют действительности: вид у Даниэля и в самом деле паскудный, физиономия по-прежнему отливает всеми цветами радуги. Правда, отеки на лице опали и на мир он смотрит уже обоими глазами, что и подтверждает, протягивая мне навстречу руки. Я уклоняюсь от его объятий.
— Похоже, из тебя напрочь вышибли мозги. Даже не надейся, что отправишься сегодня по своим таинственным делам. Более приметного человека сейчас на всем континенте не найти. А ну марш в постель! Твое Главное Дело подождет, никто не сделает его за тебя.
Даниэль застегивает рубашку.
— Я должен повидать Эллу, — отвечает он.
— Повидать? Когда вместо глаз у тебя какие-то щелочки!
— Не удерживай меня, Дениза.
Я оценивающе разглядываю его, затем с тяжким вздохом киваю. Даниэль прав. Мне тоже не дает покоя зловещий намек Хольдена.
Когда мы с Даниэлем появляемся у костра, Дональд встречает нас невозмутимым взглядом, зато у Айрис невольно вырывается вопль при виде расцвеченной синяками физиономии Хмурого. Из дома доносится топот босых ножонок, и вот уже Элла, заливаясь слезами и хохотом, повисает на шее у отца. Саба скачет и носится кругами как ошалелая.
После того как суматоха улеглась, я устраиваюсь в плетеном кресле, в непосредственном соседстве с бутылками. Не упускать же случай! Наливаю себе коньяку и залпом выпиваю. Дональд усаживается на траву подле меня.
— Неужто забросил сочинительство? — спрашиваю я.
— Тут не до романов, сама понимаешь. Все озабочены делами Даниэля — Элла, Айрис, не говоря уже обо мне. Словом… да что ходить вокруг да около… Я очень тревожусь за нашего друга, Ден.
— С чего бы это?
— К твоему сведению, у него ведь тоже не семь жизней.
— Не сомневаюсь.
Дональд вскидывает на меня глаза.
— С Йоном Хольденом шутки плохи, Дениза…
Я пытаюсь пригасить свой пыл коньяком, но голос все равно звучит резко:
— Начал — договаривай. Надоели мне эти бесконечные запугивания. С утра до вечера — «Хольден, Хольден»… Слышать о нем не желаю!
— От меня больше не услышишь, — мрачнеет Дональд. — Но не забывай: сегодня лишь первый съемочный день. Попроси у Даниэля сценарий. Пока дочитаешь до конца, поседеешь.
