Наталья Калинина - Семь сокрытых душ
В той истории ему удалось выгородить себя. Все представили как несчастный случай. Его малолетнюю любовницу от греха подальше перевели в другое место. Директрису он щедро заваливал подарками и деньгами за молчание. И она, используя свои связи и его деньги, как-то смогла все уладить.
Но его беспокоила выжившая девочка, хотя после травмы она и потеряла частично память. Но все же мог наступить день, когда она вспомнила бы все…
* * *– Значит, говоришь, вспомнила, что произошло тогда…
– Да. Я увидела в той комнате голого мужчину, стоявшего над телом Раи. Тогда я еще не поняла, конечно, что Рая мертва. Просто испугалась от неожиданности.
– Лицо ты его вспомнила?
– Нет. Потому что, видимо, не увидела. Может, поэтому и изображала маску. Еще там была другая девочка из нашего интерната. Слабоумная Лялька. Ее я узнала. Правда, потом и это вылетело у меня из головы – мне сказал об этом Вовчик, когда пришел ко мне в больницу. Этот педофил забавлялся с бедной девочкой. А ее стоны мы приняли за скулеж собаки… Похоже, местный развратник повадился ходить к нам в интернат и пользоваться воспитанницами. Разыскать бы директрису и устроить допрос с пристрастием! – с плохо скрываемой злостью и горечью произнесла Ада.
– Ты, кажется, прослушала: Нюра сказала, что директриса три года назад умерла.
– Правда? – удивилась Ада. – Видимо, на самом деле пропустила. Ну, значит, больше спрашивать некого. Завтра с утра отправимся домой.
– Заберем только Снифа, – напомнил Джек.
– Что с тобой делать… – смирилась Ада и сказала: – Пришли. Вот сюда, к склепу Боярышниковых, я любила приходить тогда, пятнадцать лет назад.
– Невеселое место для прогулок.
– Много ты понимаешь… – пробормотала она, с ужасом глядя на то, что осталось от статуи: расколовшийся пополам, будто в него попала молния, постамент. А фигуры ангела не было совсем. Видимо, увезли.
– Тут стоял ангел… – сказала Ада дрогнувшим от огорчения голосом, делая пару шагов вперед. – Если честно, я хотела показать тебе именно эту статую. Она, можно сказать, спасала меня в те времена. Впрочем… Не знаю, поймешь ли.
– Постараюсь.
– Я приходила сюда и садилась вот так. Чтобы ангел оказывался за моей спиной. Так мне казалось, что, пока он будет со мной, никто и ничто не сможет причинить мне вреда, обидных неприятностей. Никакое зло меня не коснется… А теперь этой статуи нет.
– Но ты же верила не в нее саму, – заметил Джек.
– Нет, конечно! Я верила в ангела. Мне казалось, что он существует на самом деле.
– Тогда почему тебя так огорчает то, что памятника больше нет?
Она оглянулась на него, стоявшего за ее спиной со сложенными на груди руками. Но кто-то неожиданно окликнул ее:
– Ада?
Девушка повернула голову на зов и обомлела, увидев находившегося в трех шагах от нее мужчину.
– Борис?..
Она ожидала увидеть тут кого угодно, хоть самого черта с рогами, но только не Бориса, одетого, как обычно, в дорогой костюм, безупречно причесанного, словно он явился на важные переговоры.
– Что ты тут делаешь?!
– Приехал с тобой поговорить, – спокойно ответил он. Ада еле удержалась от непроизвольного желания втянуть, словно провинившаяся первоклассница, шею в плечи: во внешне невозмутимом тоне был арктический холод и предупреждение надвигающегося торнадо.
– Неизвестно, когда ты вернешься. А вдруг сбежать надумала?
– С чего бы это? – с вызовом вскинула она подбородок.
– А вдруг? – усмехнулся Борис и внимательно, оценивающе посмотрел на спутника Ады, который, в свою очередь, не спускал с него пристального взгляда. Поза парня была расслабленной, но Ада ощутила, что это обманчивое спокойствие. Что Джек внутри сейчас – как собранная пружина, готовая в любое мгновение «выстрелить». В чем дело? Он чувствует опасность? Или готов защищать Аду от неизвестных обвинений? Или все дело в том, что он… догадался, что у Ады были отношения с этим пожилым мужчиной, и ревнует?
– Неплохого трахаря ты себе отхватила, – усмехнулся горько Борис, закончив оценивать предполагаемого соперника, – молодого, главное. Бабки на него тратишь?
– Ты не имеешь права так со мной говорить!
– Не имею?! – взорвался Большой Босс. Ноздри его раздувались, лицо налилось краской. Мужчина рванул ворот рубашки, так, словно ему внезапно стало не хватать воздуха. Одна пуговка оторвалась и отлетела в заросли бурьяна.
– Пойдем пройдемся, – сказал он после долгой паузы, во время которой постарался взять себя в руки. Ада непроизвольно оглянулась на Джека, напряженно слушающего их разговор.
– Оставь нас! – приказал Борис, обращаясь к парню. – Мне нужно с ней поговорить с глазу на глаз. Это рабочие вопросы!
Джек молча мотнул головой, возражая.
– Пожалуйста, – попросила его Ада. – Нам нужно решить пару рабочих вопросов и только.
– Я буду здесь, рядом, – сказал парень, заметно поколебавшись.
– Хорошо же ты его выдрессировала, – громко, чтобы услышал спутник Ады, сказал Борис, беря девушку под локоть. – И охранник, и верный пес, готовый слушать лишь хозяйку.
– Ты не имеешь права так говорить о нем! – вспыхнула Ада, отдергивая руку. – Ты просто ревнуешь!
– Ревную, – покладисто согласился Борис, – еще бы мне не ревновать. Я уже вышедший в тираж старик, а ты – молодая привлекательная женщина, которой нравятся больше сверстники. Ну что ж, все естественно. Да мы и решили уже все между нами давно. Только вот тут…
Он похлопал себя по груди со стороны сердца.
– Только вот тут больно. И не объяснишь ему, глупому, что у моей девочки должна быть своя жизнь. Увидел этого молодого с тобой, обезумел от ревности…
– О чем ты хотел поговорить со мной? – прервала его сантименты Ада. Этот разговор хотелось свернуть как можно скорее. А еще недавно она приходила в неописуемое волнение лишь от одного звука его голоса.
– О чем, о чем… Ада, ну что же ты такой дурой оказалась? – с интонациями разочаровавшегося в ребенке отца произнес Борис. – Тебе денег не хватало? Так попросила бы меня напрямую! Дал бы сколько требовалось. Тебе бы дал!
– Если ты о махинациях с целью крупной наживы, то сильно ошибаешься.
– Ошибаюсь, – устало вздохнул он, – вернее, ошибся. В тебе. Я уже давно подозревал, что не все у вас там чисто… Но и подумать не мог, что дело в тебе. Я же доверял тебе, как… собственной дочери.
– Я ни в чем не виновата, Борис. Только разве в том, что где-то допустила ошибку, что-то важное упустила.
– Мне переслали копии тех липовых договоров с твоей подписью. Признаться, первый звоночек поступил от Писаренкова, но ты же его знаешь – о подозрениях не говорит, только уже по факту докладывает. А может, решил пощадить мое стариковское сердце. Знает, что неровно я к тебе дышу…
