Лилия Подгайская - Битва за любовь
Однако сейчас лорд Эндлгоу уже поднялся на ноги. Он был всё ещё очень бледен, сильно исхудал, но уже мог ходить самостоятельно. Жена усадила его в кресло у очага в главном зале, сама встала рядом, и они сверкающими от нетерпения глазами смотрели на дверь, ожидая своих детей. Эндрю же не выдержал и, забыв о солидности, которой требовало от него его положение командира замкового гарнизона или, как говаривал, посмеиваясь, лорд Гросмонт, герцог Ланкастер (светлая ему память!), сенешаля Эндлгоу, бегом кинулся во двор. Там он и встретил въехавших в ворота всадников. Окинул нетерпеливым взглядом всех троих – все ли целы, здоровы? Все трое дорогих его сердцу людей были на вид здоровы, хотя исхудали и побледнели, крайнее утомление читалось на лице у Филиппы. Бедная девочка! Что ей пришлось перенести, знает лишь один Господь. Но сейчас нужно поскорее обрадовать заждавшихся родителей. И он, бегло улыбнувшись сыну, повёл их всех в зал донжона.
Увидев сидящего в кресле отца, бледного, исхудавшего, но живого, Рори не смог сдержать слёз радости. Он кинулся к нему, упал на колени перед знакомым с детства креслом и припал губами к руке отца.
– Я выполнил свою клятву, отец, – сказал звенящим от нахлынувших чувств голосом, – мы спасли сестру от злой участи, уготованной ей злодеем Бастианом де Бриером, племянником старого лорда. Мой верный друг Майкл и наши преданные воины были мне надёжной поддержкой в этом трудном деле. Поблагодари их, отец, ибо без их помощи, твои дети не стояли бы сейчас перед тобой.
Растроганный лорд Мюррей нежно погладил склонившуюся к нему голову сына и окинул благодарным взглядом Майкла. Тот тоже подошёл к лорду и, встав на колени, склонился перед ним. Ранальд ласково погладил золотоволосую голову юноши и устремил взгляд на дочь. Бледная, усталая, но счастливая, она стояла перед ним. Живая! Невредимая! Радость его сердца! Отпустив сына и Майкла, он протянул руки к дочери, и Филиппа, рыдая, припала к груди отца. Он слегка сморщился от боли – рана всё ещё была свежа и часто давала о себе знать, но привлёк дочь ещё ближе.
– Отец! – слёзы душили её. – Я даже не знала, жив ли ты после того коварного нападения. Они похитили меня, чтобы отомстить тебе. Но я бы всё равно его убила, это чудовище. Убила бы, а в руки не далась.
Только после того, как все трое благополучно вернувшихся домой путников побывали в объятиях леди Лорен и сэра Эндрю, после того как выплаканы были слёзы радости и вылиты из души наполнявшие её чувства, все удобно устроились вокруг кресла хозяина замка. И полился рассказ. Каждому из троих было что сказать. Всё вместе составило цельную картину свершившегося злодеяния, только по воле небес завершившегося благополучно.
– Я не могу оставить это без должного возмездия, отец, – заявил Рори. – Твоё здоровье пострадало, и мы чуть не лишились Филиппы. Злодей должен понести кару от моей руки. Это мой долг.
– Ты рассуждаешь здраво, мой сын, – Ранальд задумчиво посмотрел на своего наследника и замолчал.
Рори действительно уже вырос. Ему девятнадцать лет, пошёл двадцатый. И ему пора уже пробивать себе дорогу в жизни, которая может на время увести его от родного дома. Но потом он вернётся, чтобы сменить отца, когда придёт его час. Вернётся сильным, возмужавшим, готовым взвалить на свои плечи заботу о процветании замка и всех живущих здесь людей.
– Ты прав, Рори, – продолжил он. – Твой долг отомстить злодею. Но ты сможешь это сделать только тогда, когда встанешь вровень с ним. Я хочу сказать, когда станешь опоясанным рыцарем.
Рори замер, глядя на отца, Майкл насторожился. Дело принимало неожиданный оборот.
– Как это можно осуществить, отец? – глаза молодого Мюррея горели.
– В том то и дело, что в этом вопросе много трудностей. Уже несколько лет, как нет на свете нашего благородного покровителя лорда Гросмонта. На короля Эдуарда же нынче – никакой надежды. Он стал совсем другим человеком под влиянием этой алчной, жадной до власти и богатства Алисы Перрерс. И как только ей, невзрачной и незнатной, удалось проникнуть в сердце короля? Но факт остаётся фактом. Король для нас недоступен, и он слишком беспомощен, чтобы помочь кому бы то ни было. Остаются его сыновья.
Лорд Мюррей надолго задумался.
– Да, дети мои, остаются сыновья короля Эдуарда, – продолжил он. – Джон Гонт, наследовавший герцогу Ланкастеру, давно уже вошёл в силу. Ему было, по-моему, лет десять, когда мы сражались с испанцами на море, значит сейчас ему около тридцати. Самый расцвет, что и говорить. Но он нас практически не знает и вряд ли станет помогать. А принц Уэльский нынче далеко, на континенте, и он теперь герцог Гиени. Я слышал, он по-прежнему много воюет и часто побеждает. Но помнит ли он ещё человека, который готов был в своё время жизнь положить за его благополучие?
– Иначе и быть не может, Ранальд, дорогой, – вмешалась леди Лорен. – Я знаю, у тебя до сих пор душа болит от того, что он отослал тебя прочь в угоду этой ненасытной красавице Джоанне, которой постоянно не хватает мужского восхищения и преклонения. Но я не могу поверить, что он забыл тебя. Ты был его ангелом-хранителем долгих двенадцать лет. Такое не забывается, милый.
У лорда Мюррея потеплело на душе от слов жены. Он нежно улыбнулся ей и повернулся к сыну.
– Да, Рори, это, пожалуй, единственный выход, – сказал он уже более твёрдым голосом. – Принц Уэльский, ныне герцог Аквитанский, может принять тебя под своё крыло и сделать рыцарем, если ты будешь этого достоин. Поезжай, сын мой. Дорога мужчины всегда лежит через битвы и кровь. Но сильный побеждает все трудности. Я верю в тебя, Рори, и благословляю.
– И меня благословите, лорд Мюррей, – выступил вперёд Майкл Хоуп, метнув быстрый взгляд на побледневшую Филиппу, – я поеду вместе с Рори и либо вернусь сюда рыцарем, либо сложу голову на чужой земле.
При этих словах сына сердце сэра Эндрю дрогнуло, но он понимал, что Майкл прав. Ему нужно пробить себе дорогу к рыцарскому званию, иначе он никогда не сможет даже мечтать о Филиппе. А ведь эти двое любят друг друга, и только слепой может не видеть этого.
– Да, я благословляю вас, мальчики мои, – торжественно провозгласил лорд Мюррей. – Поезжайте, и пусть Господь и Святой Георгий оберегают вас в пути. И возвращайтесь. Во имя всего святого вернитесь к нам живыми. Мы все здесь будем молиться за вас.
Сборы не были долгими. Здесь, в Англии, уже вступала в свои права осень, и нужно было успеть пересечь неспокойный по плохой погоде пролив. А там, на юге, в родных краях прославленной королевы Алиеноры Аквитанской, о жизни которой так любили рассказывать легенды женщины, сидя зимой у огня, было, конечно, тепло. Только бы туда добраться.
