Энн Стюарт - Ритуальные грехи
Рэйчел застыла на месте.
— Я знаю, — угрюмо сказала она.
Он с изумлением вытаращился на девушку.
— Но как? Откуда?
— Мне удалось подслушать разговор между Кэтрин и Альфредом. Я оказалась запертой в кладовке, а они как раз туда зашли. Они не сказали об этом прямо, но я и так догадалась.
На лице Бобби Рэя появилось странное выражение.
— И что же нам теперь делать?
— Не знаю.
— Ты не можешь оставить все, как есть. Ведь редь идет о твоей матери. Посуди сама — она заболела слишком быстро, так не бывает. А потом так же быстро умерла. Я дружу с Лиф, и рассказал ей о своих подозрениях. Тогда она проверила записи — и все подтвердилось. Абсолютно все! Они продолжают убивать ни в чем не повинных людей, и никто не может им помешать. Теперь еще и Лиф куда-то пропала, наверное, они заподозрили что-то неладное. Я должен был кому-то все рассказать, пока они не добрались и до меня.
Рэйчел в ужасе смотрела на Бобби Рэя, желая всем сердцем, чтобы все рассказаное им оказалось дурным сном, кошмаром, что в действительности ничего этого не было. Это было немыслимо! Да как это возможно — систематически уничтожать здоровых мужчин и женщин?! И ради чего? Ради красивой лжи и горсти монет?
— А Люк знает об этом? — она с трудом обрела дар речи. — Он тоже в деле?
Бобби Рэй поднял голову, по его красивому лицу струились слезы.
— Так вот что тебя останавливает, верно? Ты, как и все остальные, подпала под его чары, и неважно, что с его молчаливого согласия убивают людей! Вспомни хотя бы о родной матери! Рэйчел, конечно, Люк обо всем знает. Он сам это придумал. Доктор Уотерстон лишь выполняет за него грязную работу. Да он на все способен ради Люка и ради Братства! Мы должны их остановить. Должны их убить.
Рэйчел снова затошнило. Ей хотелось кричать, хотелось рвать и метать. Но она стояла неподвижно, словно изваяние.
— А что с Кэтрин? — спросила она, с трудом ворочая языком.
Бобби Рэй невольно коснулся шеи. Там он нащупал глубокую, отвратительного вида царапину, когда он отнял от нее пальцы, они были в крови.
— Она тоже в этом замешана, — медленно сказал он. — И заслуживает наказания.
— Нам нужна помощь, — сказала Рэйчел тусклым голосом.
— Нам никто не поверит.
— Неважно. Я пойду в полицию, заставлю приехать сюда и…
— Рэйчел, это еще не все.
С нее было достаточно, она ничего больше не хотела слышать. Но Бобби Рэй смотрел на нее умоляюще, совсем как глупый щенок, и Рэйчел сдалась.
— Ну что еще?
— Нужно действовать быстро, без промедления. Они хотят всех убить.
— Ты говоришь глупости! — сердито возразила она.
— Кэтрин собирается отравить питьевую воду цианистым калием. Когда все умрут, она и другие Старейшины, которые тоже в этом замешаны, исчезнут вместе с деньгами. И их никогда не найдут.
— Я тебе не верю. Она не может…
— У нее есть помощник. Любовник, который сделает все, что она велит.
Рэйчел задумалась. Внезапно она ощутила, что комната насквозь пропитана запахом пота, страха, болезни и зла. Она оказалась права насчет Братства Бытия. Внутреннее чутье ее не подвело.
И насчет Люка Берделла она тоже не ошибалась. Он был еще большим чудовищем, чем она думала, тварью, столь ужасной, что для нее не подходило ни одно определение. О Боже, и она позволила, чтобы он ее касался. Пускай только попробует дотронуться до нее снова!
— Я пойду за помощью, — решительно сказала она. — Меня не заподозрят.
Бобби Рэй кивнул, в его прозрачных глазах мелькнуло что-то, похожее на одобрение.
— Если ты пойдешь прямо сейчас, может, тебе повезет. До города километров одиннадцать, может, чуть больше, часа за три можно добраться без труда. Выйди в сад и иди вдоль стены. Там, как всегда, пусто, никто ничего не заметит, а когда хватятся, будет уже поздно.
— Может, пойдешь вместе со мной?
— За мной постоянно следят. Я и так уже задержался. Будь осторожна, — сказал он, направляясь к двери. — Там, снаружи, плохие люди. Им нравится причинять боль.
Она подняла глаза на простодушное лицо Бобби Рэйя.
— Ты тоже будь осторожен, — сказала она, легонько коснувшись пальцами его щеки.
Бобби Рэя трясло так, что он не знал, сможет ли остановиться. Кэтрин не сказала, что он может разделаться с девчонкой так скоро, но ждать не было сил. То, что она коснулась его щеки, оказалось последней каплей. Он пробрался в сад и взглянул на небо, на тонкий серп луны. До полнолуния далеко, а он ведет себя, как настоящий оборотень. Жаль, что при нем нет ножей, ну да ничего. Он будет рвать ее руками, ногтями, зубами. А потом окунется в ее крови и будет голым плясать при луне.
Глава двадцать первая
Люк продолжал следить за экранами мониторов. Он проводил Рэйчел в ее старую комнату, преследуя собственную цель. Установка камер слежения в каждой комнате рекреационного центра обошлась бы в кругленькую сумму, да и по правде говоря, слежка за обитателями Братства наводила на него смертную скуку. Поэтому телекамеры установили лишь в нескольких комнатах, и Люку хотелось, чтобы Рэйчел жила в одной из них. Он уже предвкушал, как будет наслаждаться, наблюдая издали за тем, как она раздевается. Вот чего он совсем не ожидал, так этого того, что она пригласит к себе в комнату Бобби Рэя Шаттни.
Жаль, что он не установил в комнатах прослушки. Да и с какой стати? До сегодняшнего дня ни у кого из Братства не было от него никаких секретов — если Люк хотел что-то узнать, достаточно было спросить.
И вот сейчас он одиноко сидел в темной комнате и наблюдал за тем, как лицо Рэйчел исказилось в диком ужасе, и понимал, что дела зашли дальше некуда.
Возможно, все объяснялось очень просто. Хотя Бобби Рэя пичкали огромными дозами транквилизаторов, чтобы подавить агрессивность его натуры, это вовсе не означало, что он обо всем забыл. Может, как раз сейчас он рассказывал Рэйчел о том, как однажды ночью хладнокровно и жестоко расправился со своей семьей якобы из-за того, что получил тайный приказ от самого дьявола. В свое время Бобби Рэй поведал Люку такие дикие подробности, что тот потерял дар речи, а ведь он считал себя человеком бывалым, много повидавшим на своем веку. Самым ужасным было то, что Бобби Рэй рассказывал обо всем тихим, невнятным голосом, а на его невинном лице застыло спокойное, мечтательное выражение.
Если сейчас он описывал, как мыл руки в крови собственной матери, было немудрено, что лицо Рэйчел стало белее снега.
Нет, быть того не может! Тут одной бледности мало, ее бы вывернуло наизнанку, как это произошло с Люком, после того, как Бобби Рэй бодро закончил свою исповедь и ушел.
