Марина Васильева - Конец света на нудистском пляже
Ник смотрел на Марину. Он знал, что она не сошла с ума. Он знал, что, когда Азарова так выглядит, она рожает какую-то очередную безумную идею.
— Мама, мама! — говорила Марина, и взгляд ее был каким-то отсутствующим. — При чем тут мама?
Внезапно, она бросилась к блокноту, лихорадочно стала его листать и вдруг радостно сказала:
— Йес!!! Вот он!
После чего бросилась к телефону и стала тыкать по кнопкам. Она набрала номер несколько раз, но, видимо, ей не ответили, потому что она со злостью кинула трубку на аппарат и прошипела:
— Гадство! Гадство! Вашу мать! Ник, быстро в машину! Вера, за мной! Мы едем!
Возбуждение Азаровой быстро передалось остальным. И только в машине, когда они выехали со двора института, Марина назвала адрес:
— Петрозаводская улица, дом восемь. Гони как можно быстрее.
Легко сказать, гони быстрее. Петрозаводская улица была в противоположном конце города, значит, опять пришлось катить через целый десяток милицейских кордонов. Марина чуть с ума не сошла от нетерпения.
— Нет, надо сигналку ментовскую достать, — ворчала она. — Просто невозможно.
— Марина, хватит кипеть, словно рассерженный чайник, — обратилась к ней Вера. — Мы тоже все истомились. Рассказывай, что у тебе в голове.
— Пока лишь только предположения, — буркнула Марина. — Но пять против одного, что они на девяносто процентов верны.
— Не тяни, — сказал Ник, — а то сейчас остановлюсь, и пока не расскажешь, не сдвинусь с места.
— Ну, раз даже Ник заговорил! — рассмеялась Марина. — То мне и сам бог велел. Слушайте. Знаете, куда мы сейчас едем?
— Конечно, не знаем!
— Мы едем к маме Вики Рогачевой.
— К маме? — воскликнули хором Вера и Ник.
— К маме, — довольно сказала Марина.
— Но зачем?
— Хочу кое-что у нее спросить.
Все. Как ни старались Вера и Ник, Азарова не сказала ни слова. Хотя было видно, что ее буквально распирает. Так она и сидела со сжатыми губами, пока они не прибыли на место.
В этот раз даже Ник не остался в машине. Поставил ее на сигнализацию и устремился следом за Мариной, которая вбежала в первый подъезд.
Квартира номер три была на первом этаже. Азарова нажала на кнопку звонка. Она звонила непрерывно, наверно, целую минуту, но никто не отзывался. Тогда Азарова стала стучать в дверь кулаками. В ответ на это открылась другая дверь, дверь квартиры под номером два, и из-за нее показалась строгая старушечья физиономия.
— Это хто тут фулиганит? — прошамкала она.
— Мне нужна Рогачева, она живет в этой квартире, — сказала Марина.
— А их дома нет.
— Где же они? — спросила грозным голосом Марина и надвинулась на старушку.
Но та оказалась не из пугливых.
— Я сейчас кричать стану, — пригрозила она и почему-то совсем прекратила шамкать. — И милицию приглашу.
— Я сама из милиции, — устало сказала Марина.
— Вона оно как? А часом не врешь?
— Не врет она, бабушка, — сказала Вера. — Мы вам сейчас документы покажем. Вы только скажите, знаете ли вы, где сейчас Рогачева?
— Знаю. А зачем она вам?
— Мы по поводу ее дочери.
— Это от Вики, что ль?
— От нее. У нее проблемы. И она просила нас связаться с ее родителями.
— Енто какие же у ей проблемы?
— Личные.
— Странно, — покачала головой старушка.
— Чего странного? — вновь вступила в разговор Марина.
— Что вы от Вики. Она же сама два часа назад звонила Светлане.
— Кому?
— Светлане, ну маме ейной.
— Она звонила? А вы откуда знаете?
— Так мне Света сама сказала, когда они с Гошей уехали.
— Гоша — это муж Светланы? — догадалась Марина. — Бывший директор школы?
— Ну да, он самый.
— Бабушка! — Марина молитвенно сложила руки. — Пожалуйста, расскажите нам все!
— А чего рассказывать? Вика позвонила и велела родителям срочно уехать из дома. И еще сказала, чтобы ее не искали. Ну, они и уехали.
— Куда?
— Да на дачу. В Буряково.
— В Буряково? Но это же совсем близко. За химкомбинатом? Так ведь?
— Да, там.
— А какой у них участок, вы, случайно, не знаете?
— Откуда же мне знать?
— И вы там, конечно же, ни разу не были?
— Почему же не была? Была. Я же Вику еще махонькой нянчила. Так мы все лето на дачу кажный выходной ездили.
— Вот и прекрасно! — обрадовалась Марина. — Вас нам сам бог послал. Вы поедете с нами и покажете, где у Рогачевых дача.
— Это чего это? — не поняла бабка, прикидываясь, что не понимает, о чем идет речь.
— Сколько у вас пенсия? — тут же спросила Марина.
— Девятьсот рублей, — тут же по-военному точно ответила бабуська.
— Я дам вам тысячу рублей прямо сейчас, — Марина стала копаться в сумочке. — И еще тысячу вы получите на даче у Рогачевых.
Бабка завязала узел на платке и сказала:
— Когда ехать?
— Прямо сейчас.
— Щас, только телевизор выключу и дверь закрою.
— Как вас зовут, бабуленька? — уже в машине спросила Вера.
— Петровна я. Валя.
— Валентина Петровна, значит?
— Ага.
— А вы точно уверены, что Рогачевы на дачу уехали?
— Куды же еще? У них там дом знатный. Хороший дом.
— А вас они с собой не звали?
— Как же? Конечно, звали. Светлана, она баба хорошая. Добрая. Душевная. Не то что Гоша. Тот противный, вредный. Одно слово, директор.
— Быстрее, Ник! Быстрее! — торопила Марина. — Уже десятый час.
Но как они ни старались, до Бурякова добрались только в половине одиннадцатого. И то на посту при выезде из города их задержали и не хотели пустить дальше. Пришлось Марине опять вытаскивать свое удостоверение и на свой страх и риск показать его командиру поста. Им повезло. Командир не стал всматриваться в липовый документ, к тому же было темно. Увидел красную корочку и махнул рукой.
— Дай бог, чтобы и дальше было так же, — вздохнула Марина.
Когда подъехали к Бурякову, старушка стала показывать дорогу и, как хороший следопыт, довела сыщиков до самого дома.
Во всех трех окнах добротного двухэтажного дома из серого кирпича горел свет.
— Ну, вот мы и приехали, — довольно сказала Петровна и требовательно похлопала по плечу Марину. — Давай мои деньги.
— Вера, рассчитайся с бабушкой, — крикнула Азарова и выскочила из машины. Вбежала в калитку, затем поднялась на крыльцо и забарабанила в дверь.
— Иду! Иду! — отозвался испуганный голос. — Кто там так шумит? Кто там?
— Откройте, пожалуйста! — закричала Марина. — Это очень важно.
Дверь открылась, и показалась красивая светловолосая, чуть полноватая женщина лет сорока пяти. Она была в накинутом на ночную рубашку халате и в тапочках на босу ногу.
