Алена Судакова - Золотые рыбки
— М-м-м, сыщик хренов! — выругался Семен, прогоняя чувство беспомощности.
— Да ладно. Быстро его поймать мы могли в том случае, если бы сами были шизоидами и думали так, как он. С обычными мозгами его поступков не понять.
— Спасибо за разъяснение! — зло буркнул Семен. — В слюнявчиках не нуждаюсь.
Глава 26. Побег
Сколько часов она слушает покаянную речь Вадима? Впрочем, раскаяния в нем нет — он ищет понимания. Не найдет: трудно понять, за что можно отнять жизнь у человека. Такого же, как ты, человека, который дышит, радуется, мечтает о чем-то. А родственники тех несчастных женщин?.. Они теперь живут ради того, чтобы не умерла память о тех, кто ушел.
После истории о трудном детстве и прыщавой юности шел рассказ о непростом взрослении, превращении в мужчину. Алена слушала вполуха, иногда задавала вопросы. Главное, не потерять нить разговора, а вникать не обязательно. Она и так поняла, что в его жизни был только один «луч света в темном царстве» — мать. Но она же сделала из него того, кто он есть сейчас. Видимо, внутренне он сопротивлялся какое-то время, но извращенный ум победил. Маленький Вадим — добро, взрослый — зло. История доктора Джекила и мистера Хайда. Зло побеждает…
Она заинтересовалась исповедью Вадима, когда он стал рассказывать о преступлениях.
— Когда ты убил первый раз?
Он не рассердился, ответил спокойно, как заученный урок.
— Это было несколько лет назад. Она была молодой и очень красивой. Только я не помню, как ее звали, — я не помню имен. Разве что Катя… последняя.
Вадим рассказывал, сидя на прежнем месте у стола: Алена не подпускала его ближе.
— Мы сплавлялись по реке на плоту. Было страшно, холодно, мокро. Мама не одобрила бы, что я промочил одежду. А моей спутнице это нравилось. Она наслаждалась воздухом, видом гор и бурных рек… Когда мы расставались, я решил сделать ей приятное и рассказал притчу о горах. Ты слышала такую?
Алена устало покачала головой. Не слышала, но за сегодня узнала много нового.
— Я расскажу…
Он устроился на стуле поудобнее. А Алена продолжала на всякий случай держаться за карандаш, примериваясь к блондину. Куда лучше ударить? Наверное, по лицу, глазам, в ухо. Да вообще туда, куда достанет.
Монотонный голос Вадима растекался по комнате, убаюкивал усталую Алену.
— Двое решили перейти незнакомую гору. И пришел проводник, и сказал: «Я могу помочь, но не буду вами. Не буду передвигать за вас ноги, делать за вас. Вы можете наметить путь — и это будет ваш выбор. Когда я пойму, что вы готовы, я уйду. И никому не скажу, что покорял гору с вами». И они пошли, и дошли до вершины, и увидели необыкновенную страну. И проводник ушел, а они смогли идти дальше сами. Вот и моя мать — она вела меня до тех пор, пока я не добрался до вершины. А дальше я должен сам…
Алена стряхнула сон. Умыться бы, но, наверное, он не позволит. Если позволит, она попытается сбежать. Как могло бы быть, сопротивляйся она с самого начала? Вдруг он испугался бы и не стал затаскивать ее в машину? Но мысль о том, что вместо нее Вадим доберется до Семена, решила все. Это теперь она понимает, что он взял ее на испуг. Как бы он добрался до Семена?! Семен не она, у него и пистолет всегда с собой. Однажды она взяла его в руки — черный, тяжелый, от него шли странные волны уверенности… Семен увидел, осторожно отнял пистолет, а ей долго выговаривал, что женщинам больше пристало с брюликами играть, нежели с оружием. А вот если у нее было бы сейчас это самое оружие!..
— Тебе понравилась притча?
Голос Долгова вернул в реальность. Пришлось отвечать.
— Нормально. Значит, ты так и живешь?
— Как? — напрягся Вадим.
— Да так, — Алена не собиралась жалеть его. — Плохо ты живешь.
— Плохо! — неожиданно согласился он. — Я плохой мальчик!
Алена успела соскочить с дивана и вжаться в стену. Вадим приблизился к ней, медленно встал на колени и взглянул на нее чуть ли не с мольбой:
— Я плохо себя вел! Ты должна наказать меня.
Она облизнула пересохшие губы:
— Ты перепутал, я не твоя мать.
— Но ты можешь! Можешь! — он сорвался на крик.
Алена прижалась к стене, не зная, что делать. Какую роль играть? Его матери? Жертвы?
Остаться собой? Какая разозлит его меньше? Вадиму явно становилось хуже. Медиков бы сюда со смирительной рубашкой и укольчиком, превращающим человека в овощ.
Если он сейчас тронет ее, она его ударит!
Руки Вадима поползли по ногам. Слава богу, на ней джинсы! Да что она может сделать с его безумием?! Это не к ней надо обращаться, а к тому, кто выше… Если Бог хочет наказать человека, он делает его безумным!
Вадим тихонько постанывал, прижимался лбом к ее коленям. Алена боялась пошевелиться. Что ему взбредет в голову дальше?
Неожиданно все звуки слились в один: за окном послышался шум мотора. Семен?.. Алена непроизвольно выдохнула, и Вадим вскинул на нее глаза:
— Думаешь, он приехал за тобой? Нет! За мной!
Исчез доктор Джекил: на Алену смотрели глаза мистера Хайда, холодные, безжалостные.
Вадим попытался схватить ее, но она оказалась проворнее. Ударила по рукам и отпихнула коленом, попав то ли в грудь, то ли в подбородок. На долю секунды Вадим отлетел в сторону.
До двери Алена добежать не успела: от долгого сидения ноги затекли и плохо слушались. Вадим быстро поймал ее, прижал к себе. Но она сопротивлялась, кусалась и царапалась. Видимо, такого отпора он не ожидал и первое время держал ее слабо, только чтобы прижать руки.
— Отпусти, сволочь!
— Кричи! Мне нравится, — сообщил Вадим прямо в ухо. — Прежние молчали, как рыбы в аквариуме. Глупые рыбы!
Ах, ему нравится!.. А как это? Изловчившись, Алена вынула тайное оружие — карандаш — и со всей силы воткнула в кисть Вадима. Карандаш удара не выдержал, сломался. Но острые края впились блондину в руку, заставив зарычать от боли. Значит, не нравится!
Алена пыталась вспомнить приемы самообороны, которым ее когда-то учил Борис. Но он шутил, поэтому показывал кое-как. Куда-то нужно нажать, ударить, выдавить глаза… До глаз дотянуться было нелегко: Вадим прижимал ее к себе спиной. Алена наклонила голову и резко откинула ее назад. Попала! Блондин вскрикнул и выпустил ее. Видимо, она сломала ему нос — лицо заливала кровь. Он закрыл его ладонями, темная струйка сочилась между пальцев.
Бежать!.. Алена кинулась к двери. Хотела закричать Семену, но поняла, что голоса нет: в горле пересохло и дыхание сбилось. Тогда, сжав зубы, она толкнула дверь и скатилась по крыльцу во двор.
Ночная темнота нехотя уступала место утренним серым сумеркам. Видно было плохо. Алена зацепилась ногой за палку и чуть не упала. Но падать и вставать некогда: Вадим, размазывая кровь пятерней, тяжело бежал следом. У него было преимущество: злость. Алену подгонял страх.
