Юлия Шилова - Его звали Бог, или История моей жизни
— Я позвонил твоей подруге по тому самому телефону, который ты мне оставляла. Она и рассказала мне грустную историю, как тебя угораздило попасть на этот курорт.
— Ты разговаривал с Маринкой? — взбодрилась я.
— Да.
— Ну, как она?
— Что, как?
— Она помнит обо мне?
— Конечно. Тебя разве забудешь?
— Наверное, после случившегося она меня ненавидит.
— Может быть. Правда, мне показалось, что это далеко не так. Твоя подруга попросила посодействовать тебе.
— Это не обязательно.
— Как знать… Я бы на твоем месте не отказывался от помощи. Это неразумно. Тебе не кажется, что я единственный человек, который может ее предложить?
— Сколько будет стоить твоя помощь?
— О деньгах речи нет. Ты знаешь, что я человек состоятельный и в финансах не нуждаюсь. С этим у меня проблем нет. Я хочу воспользоваться твоими услугами, и не один раз.
— Какими именно?
— Тебе не кажется, что ты слишком рано задала этот вопрос? Для начала я бы хотел объяснить тебе, что ждет тебя в этих стенах. Это на случай того, если ты смутно представляешь себе свою дальнейшую судьбу.
Я смотрела на Горелина и не могла поверить своим глазам. Все-таки как быстро меняются люди. Правду говорят, что первое впечатление всегда обманчиво. Не так давно он разговаривал со мной на «вы» и тщательно обдумывал каждую фразу. Теперь я вижу перед собой излишне самоуверенного, если не сказать хамоватого, мужика.
— Так вот, — продолжал Виктор, — на тебе висят два убийства, причем первое характеризуется как беспрецедентное, крайне жестокое, или, проще говоря, зверское. Оба убийства совершены на почве ревности.
— Что?! Но это же бред!
— Почему. Я прочитал это в материалах следствия.
— Оказывается, ты имеешь доступ к секретным материалам? Поздравляю.
— В нашей стране нет ничего невозможного, если есть деньги. Учти это, Жанночка.
— Зачем? Мне эта теория не понадобится. В данный момент у меня нет ни свободы, ни денег.
— Помимо убийств, на тебя повесят воровство икон из Свято-Троицкой Сергиевой лавры. Ни много ни мало, а эти иконы тянут на миллион долларов.
— На сколько? — чуть не задохнулась я.
— На миллион. Долларов. В квартире, где проживал убитый, найдены иконы, которые уже два года находятся в розыске. Они были украдены в результате ночного вооруженного налета. В ту ночь был убит сторож.
— А где сейчас эти иконы?
— Их вернут на прежнее место. Послушай, а ты задумывалась над тем, почему тебя держат в одиночной камере?
— Нет. Откуда я знаю?
— Тебя содержат как особо опасного рецидивиста. И еще, после первого преступления ты пустилась в бега. Уж не думаешь ли ты, что это пройдет без всяких последствий для тебя? Нет, милочка, ты глубоко ошибаешься. За совершение двух убийств, причем умышленных, и за участие в разбойном нападении на монастырь тебе светит пожизненное заключение.
— Нет, мне дадут вышку, — постаралась улыбнуться я.
— Не дождешься. Вышку тебе не дадут. Ты постоянно молчишь на допросах. Наверное, надеешься, что тебя признают невменяемой? Или ты хочешь доказать, что совершала свои преступления в состоянии аффекта? Не строй иллюзий! Я тебе сразу говорю — это у тебя не прокатит. Сразу после суда тебя отправят в тюрьму. Может быть, тебе надо объяснить, что такое женская тюрьма?
— Заткнись! — не выдержала я. — Что ты хочешь?
— Ты мне нужна, — Виктор стал серьезен и пристально посмотрел на меня. Он заметно нервничал — я увидела, как бьется жилка на его мощной шее.
— Ты мне нужна, — повторил он.
— Зачем?
— Я уже давно ищу такую женщину, как ты. Я был восхищен, когда ты убила шефа. Так чисто и никаких следов!
— Что ты хочешь этим сказать?
— У тебя талант убивать… Пойми, это редкий дар, и он дан далеко не каждому. Не дам тебе сгнить в тюрьме. Я куплю тебе свободу. Ты будешь спокойно и обеспеченно жить и вспоминать эту камеру как страшный сон. Единственное мое условие: ты должна принадлежать мне и честно выполнять свою работу.
— Какую?
— У меня много врагов, конкурентов и людей, которые мне просто мешают. Вместе с тобой мы достигнем многого. Ты поможешь мне, а я помогу тебе. Когда-нибудь я отпущу тебя и отблагодарю.
— С чего ты взял, что я могу убивать?
— Я это знаю. Если ты согласишься, то я завтра же заберу тебя отсюда под расписку и не пожалею никаких средств, чтобы доказать твою невиновность.
— Каким образом?
— Разреши сохранить это в тайне. Ну так что — ты хочешь всю жизнь провести в тюрьме или будешь работать на меня?
Я молчала.
— Через пять минут я покину эти стены и больше никогда сюда не вернусь. Мне кажется, что у тебя нет выбора. Да или нет?
Я молчала.
— Да или нет? — повторил Горелин и направился к выходу.
— Да! Да! Да! — закричала я.
Горелин расплылся в улыбке и вышел из камеры…
Эпилог
Если нельзя приблизиться к цели, можно приблизить саму цель.
Кредо снайпераЗа окном греет теплое майское солнышко. В мае у меня день рождения. Правду говорят, что тот, кто родился в мае, всю жизнь будет маяться. Вот я и маюсь уже ровно год, с тех самых пор, как Горелин вытащил меня из тюрьмы. Я до последнего момента не доверяла Горелину, но, как оказалось, совершенно напрасно.
Я не поверила своим ушам, когда услышала, что с меня снимают все обвинения за недостаточностью доказательств. Как только за моей спиной закрылись тюремные ворота, я увидела машину Горелина, плюхнулась на заднее сиденье и блаженно закрыла глаза. Эта дорога оказалась дорогой в новую жизнь…
Как и прежде, я сажусь в свой любимый «ягуар» и мчусь на бешеной скорости. Только теперь я не просто катаюсь по городу, а еду на тренировку. В последнее время я по-настоящему увлеклась большим теннисом. На мне легкая белая юбочка и коротенький беленький топик. Только никто и никогда не догадается, что иногда в моем черном кожаном футляре для теннисной ракетки лежит оружие…
В глазах добропорядочных граждан киллер очень часто выглядит эдаким широкоплечим молодцем со стриженым затылком. Это далеко не так. Очень часто люди просто путают ликвидатора и бандита. Разница состоит в том, что современный бандит — человек легальный, а киллер нет. Бандит может не скрывать своего адреса, образа жизни и принадлежности к криминальной группировке. Если у бандита спросить, чем он занимается, то он с гордостью скажет, что бандит. И за это его никто не посадит. Нужны конкретные доказательства. С ликвидатором дело обстоит иначе. Если кто-то заподозрит меня — то конец.
