Нора Робертс - Жертвоприношение
Боже, а что, если были и другие жертвы? Что, если он просто стирал эти воспоминания из памяти?
Луи задернул штору и попытался внушить себе, что он человек цивилизованный. Муж и отец. Уважаемый адвокат. Он не мог стать соучастником убийства!
Налив себе еще виски, Луи взглянул в зеркало в резной золоченой раме. На него смотрел человек, который несколько дней не ел, не спал, не виделся с семьей. Он боялся спать – боялся, что видения, пришедшие во сне, будут еще кошмарнее. Боялся есть, потому что еда могла застрять в глотке. И смертельно боялся за свою семью.
Неожиданно он подумал, что Вайнбург также был на той церемонии, стоял с ним рядом и видел то же, что и он. А теперь Вайнбург мертв. Только у Вайнбурга не было ни жены, ни детей, а у него они есть. Если он пойдет домой, за ним ведь могут прийти туда. За эти несколько дней он начал понимать, что умер бы от стыда, если бы дети узнали, в чем принимал участие их отец. Он должен был защитить и себя, и их. И уверял себя в том, что здесь он в безопасности. Никто не войдет в номер, если он сам не откроет дверь.
Луи утер со лба пот и подумал, что, возможно, преувеличивает опасность. Стресс, усталость, работа вечерами напролет. Возможно, у него просто нервный срыв.
Надо показаться врачу.
Ну конечно же! Он обязательно пойдет к врачу. А потом заберет семью и уедет куда-нибудь на несколько недель. Устроит себе небольшие каникулы. И порвет с сектой. Ведь ясно же, что это ему на пользу не идет, а сколько денег уходит на взносы! Он слишком далеко зашел. А виной всему – любопытство и тяга к неординарному сексу. Он чересчур много пил, вот ему и стало казаться невесть что.
Но эта кровь под ногтями…
Луи закрыл лицо руками и постарался дышать ровно. “Все это не важно, – подумал он. – Не надо было звонить Еве. Не надо было паниковать. Она решит, что я сошел с ума. Или, что еще хуже, сочтет меня соучастником… В конце концов. Седина – моя клиентка, а я должен блюсти интересы клиентов".
Но тут перед его глазами возникла Селина с окровавленным ножом в руке. Луи, спотыкаясь, помчался в ванную, где его вырвало. Потом, с трудом придя в себя, он пустил воду, попытался умыться, но неожиданно разрыдался и никак не мог успокоиться. Рыдания его эхом разносились по комнате. Лишь спустя несколько минут он поднял голову и заставил себя снова посмотреть в зеркало.
Он действительно видел то, что видел. И надо найти в себе силы признать это. Он все расскажет Еве и тем самым облегчит свою душу.
На краткий миг Луи почувствовал облегчение – ему захотелось позвонить жене, детям, услышать их родные голоса. И тут он заметил в зеркале какое-то движение.
– Как вы сюда попали? – воскликнул он, резко обернувшись;
– Я горничная, сэр. – Темноволосая женщина в строгом платье и фартуке стояла, держа в руках стопку полотенец.
– Я не вызывал горничную. – Луи поднес к лицу дрожащую руку. – Ко мне сейчас должны прийти. Оставьте полотенца и… – Он медленно опустил руку. – Я вас знаю. Я вас знаю…
«В дыму! – подумал он, и на него нахлынула волна ужаса. – Это лицо я видел в дыму».
– Конечно, знаешь, Луи. – Не переставая улыбаться, она бросила на пол полотенца – под ними оказался атам. – Мы трахались с тобой на прошлой неделе.
Он не успел даже вздохнуть, как она полоснула атамом по горлу.
Ева вышла из лифта вне себя от возмущения. Охранник при входе задержал ее на добрых пять минут – проверял документы. А потом отказывался пускать в клуб с оружием. Она уже готова была это оружие применить, но тут появился управляющий и рассыпался в извинениях. То, что извинялся он прежде всего перед женой Рорка, а не перед лейтенантом Евой Даллас, разозлило ее еще больше. Она пообещала себе, что позже разберется и с ним. “Посмотрим, как понравится клубу “Лакшери" проверка из министерства здравоохранения! – раздраженно думала Ева. – Можно будет еще напустить на них полицию нравов и отдел по борьбе с проституцией". Она знала, на какие рычаги надавить, чтобы на несколько дней превратить жизнь администрации клуба в сущий ад.
Подойдя к двери номера 5С, Ева собралась уже нажать на кнопку звонка, но вдруг заметила, что дверь приоткрыта. Она тут же достала оружие.
– Пибоди!
– Слушаю, лейтенант. – Голос сержанта звучал глухо, потому что рация лежала у Евы в кармане.
– Дверь не заперта. Я вхожу.
– Вам нужна подмога, лейтенант?
– Пока нет. Будьте на связи.
Она бесшумно скользнула внутрь, прикрыла за собой дверь и внимательно оглядела комнату.
Изысканная, на Евин вкус, слишком уж роскошная мебель. На диване – пиджак. На столе – полупустая бутылка. Шторы задернуты. Тишина.
Держась ближе к стене, она шагнула в глубь комнаты.
Ни за шторами, ни за диваном никто не прятался. Маленькая кухонька была пуста.
Ева осторожно подошла к двери в спальню. Кровать была убрана, видно было, что там никто не спал. Она взглянула на плотно прикрытые дверцы шкафа, шагнула к нему и тут услышала звуки, доносившиеся из ванной. Чье-то тяжелое дыхание, а потом – женский смех. Ева подумала, что Луи решил поразвлечься с проституткой, и от злости заскрипела зубами. Но бдительность не утратила. Шагнув в сторону, она резко открыла дверь, а потом метнулась в ванную.
Сначала Ева почувствовала запах. И лишь потом увидела…
– Господи!
– Лейтенант? – тут же раздался озабоченный голос Пибоди.
– Назад! – Ева направила револьвер на женщину. – Бросьте нож и отойдите назад.
– Посылаю подмогу. Обрисуйте ситуацию, лейтенант, – раздался в рации голос Пибоди.
– Только что произошло убийство. Я сказала, назад, черт возьми!
Женщина лишь улыбнулась. Она стояла над Луи – вернее, над тем, что от него осталось. Кровь была на полу, на ее лице и руках.
Луи уже ничем нельзя было помочь. Он лежал с перерезанным горлом и вспоротым животом. Видимо, его собирались потрошить.
– Он мертв, – сказала женщина с ласковой улыбкой.
– Я вижу. Бросьте нож. – Ева шагнула к ней. – Бросьте нож и отойдите от него. Спокойно! Лечь на пол, руки за голову!
– Это было необходимо. – Женщина переступила через труп адвоката и опустилась с ним рядом – как плакальщица над гробом. – Вы меня узнали?
– Да. – Ева вспомнила это лицо и мелодичный голос. – Вы ведь Мириам? Новообращенная? Бросьте свой проклятый нож – и на пол. Руки за голову.
– Хорошо. – Мириам послушно отложила в сторону нож, который Ева тотчас схватила и отшвырнула в дальний угол. – Он сказал, чтобы я поторопилась, одна нога здесь, другая там, а я потеряла счет времени.
Ева вытащила из кармана наручники и защелкнула их на запястьях Мириам.
– Он?
– Чез. Он сказал, что с этим я могу справиться и одна, но надо поторопиться. – Она вздохнула. – А я замешкалась…
