Лариса Кузнецова - Долгая темная ночь...
И вот сегодня я сижу и жду, когда дом заполниться пьяным хохотом, от сигаретного смога будет стоять туман, а музыка будет орать на полную.
В ту ночь, видно Бог сжалился надо мной, потому как только я хотела лечь спать, как увидела лимузин, который лихо подъехал в дому. Из лимузина начали выходить неизвестные мне люди. Они были уже навеселе, значит все идет как надо!
Я быстро открыла сверток, который мне передала Роза. Там был грим, чтобы сделать меня чуточку похожей на Хасана. В последнюю неделю я старалась почти не есть, чтобы похудеть и чтобы моя фигура больше смахивала на фигуру подростка. Теперь гримируясь, я радостно рассматривала свои торчащие ребра и плоский зад.
У Хасана был нос с большой горбинкой, как это бывает у восточных людей и темная кожа. Поэтому грим я просила темный. Когда я приклеила нос, то сходство получилось просто поразительным. Еще я слегка замазала губы, чтобы они стали уже, а черным карандашом нарисовала что-то типа легкой щетины. Пристально разглядывая себя в зеркало я осталась довольна. 'Мастерство не пропьешь!' - горько хмыкнула я, влезая в веши Хасана, которые я украла, когда они сушились. И в этот момент, я услышала нетвердые шаги, которые приближались к моей комнате. От ужаса у меня свело живот.
Буквально в одну секунду я нырнула под одеяло и отвернулась от двери. Шаги остановились возле моей комнаты, а затем кто-то открыл дверь и тихо вошел. По запаху одеколона, я поняла что это Чаки. Вот чего-чего, а этого мне сейчас меньше всего нужно было. Если он сейчас решит устроить со мной разборки, то мне придется долго объяснять, откуда у меня такой нос и почему я так странно похожа на сына садовника.
Чаки сел на кровать и погладил рукой мои волосы. Еще один момент, который меня чуть не подвел. Задумывая побег, я старалась сделать все как можно правильнее - начала тренировать голос, чтобы он был похож на голос Хасана, худела и училась стремительной походке, которая так свойственна подросткам. А самое главное, я хотела постричь волосы, чтобы сходство было максимальным. Слава Богу, я этого не сделала, иначе сейчас была бы сцена из репертуара сатирического театра.
Чаки видно смотрел сзади на меня, потому как я чувствовала его взгляд, который жег мне спину. Мое сердце стучало под двести ударов в минуту, но я старалась дышать спокойно и равномерно, так как это делают глубоко спящие люди. Воздуха мне не хватало, потому что мое сердце гнало кровь так быстро, что легкие с такими слабыми вздохами просто не справлялись с работой.
Затем я услышала как Чаки вышел, дверь тихо закрылась и я набрала в грудь побольше воздуха и наконец-то громко выдохнула. Когда стихли его шаги, я вскочила с кровати и взяла заранее принесенную корзину. Ее я взяла на случай если с кем столкнусь в коридоре, то могу сказать, что меняла в вазах цветы или еще что-то подобное. Все это звучало абсурдно, но мне ничего не оставалось как надеяться, что в таком бедламе на это мало кто обратит внимание. К тому же корзина скрывала мою грудь, которой никак не могло быть у шестнадцатилетнего подростка.
Одев кеды и надвинув бесйсболку как можно ниже, взяв корзину я выглянула в коридор. Там никого не было, на этажом ниже очень громко играла музыка и были слышны голоса. Я пришла к выводу, что мне лучше спуститься по лестнице, воспользовавшись лифтом я могу привлечь к себе внимание, которое было бы некстати.
По дороге меня никто не встретил и я уже готова была радостно выдохнуть, как на выходе я столкнулась с Родриго, на которого я практически налетела.
- Смотри под ноги, пацан, - буркнул он и быстрым шагом пошел наверх.
Я же стараясь идти не быстро пошла в сторону домика садовника. Мне нужен был велосипед, потому как вилла была за городом и идти до дороги довольно далеко. К тому же, меня могли быстро хватиться.
Велосипед стоял в сарае и мне пришлось долго возиться с дверцей. Когда я выводила велосипед из ворот, я обернулась. В окне стояла и смотрела мне вслед Эльвира. У нее были распушены волосы и она была в сорочке. Видно недавно проснулась, услышав мой шум. Я повернулась и махнула ей рукой. Эльвира помахала мне рукой в ответ.
Сев на велосипед я поехала. Что-то в душе у меня шевельнулась и я хотела обернуться, но времени было очень мало и поэтому я быстрее закрутила педали.
На выезде из ворот я увидела двух охранников, которые курили болтая о чем-то о своем. Я уже почти проехала ворота опустив голову, как внезапно один из них крикнул:
- Эй, малой, куда так поздно? Или может бабу завел?
Они дружно заржали. Я стараясь придать голосу хрипотцу сказала:
- Ничего не к бабе. Отец просил семена цветов соседскому садовнику отвезти.
У охранников видно было веселое настроение, потому что второй мне крикнул:
- А тебе отец говорил, что свои семена везде разбрасывать не стоит, а то от этого дети появляются!
Охранники после этих слов буквально зашлись в оглушительном смехе. Я решила не ждать и быстрее закрутила педали. Сзади было слышно, как они развивают тему, крича мне в след разные сальности, но меня было уже не остановить.
Идти домой было опасно, и я решила воспользоваться предложением Штольца и на время спрятаться в его больнице. А после сделать себе новые документы и куда-нибудь уехать, так далеко, что ни Чаки, ни кто либо другой меня не найдет.
В здание больницы мне удалось проникнуть незаметно, правда перелезая через высокий забор я зацепилась за него рубашкой и похолодела от страха представив как меня завтра здесь найдут, но успокоившись, смогла отцепиться. Велосипед я бросила возле одного дома пару кварталов назад. Уже через полчаса его либо увели, либо разобрали на запчасти, так что насчет этого волноваться не приходилось.
Штольц что-то писал в своем кресле, и когда я проникла в дверь и плюхнулась на рядом стоящий стул, он долго непонимающе таращился на меня. Тут я вспомнила, что все еще в гриме и со стороны напоминаю подростка. Я решила немного пошутить и поэтому сделав грубый голос прохрипела:
- Дядь, пусти пожить!
Он молча встал из-за стола и больно схватив меня за ухо потащил к двери:
- Тебя родители манерам не учили? Как ты сюда попал?
В этот момент у меня с головы упала бейсболка и длинные волосы рассыпались по плечам. Зло глядя на него, я отклеила накладной нос и возмущенно воскликнула:
- Нет, сам звал, а сам мне чуть ухо не оторвал!
Все еще потирая горевшее огнем ухо я смотрела на Штольца, а он глупо улыбался. Не удержавшись я спросила:
- И что здесь смешного?
Он подошел и порывисто прижал себе к груди:
