Екатерина Мурашова - Земля королевы Мод
На пороге стояла довольно молодая женщина в наброшенном на плечи сером пальто и матерчатых туфлях, на которых темнели мокрые пятна. Усталое лицо женщины показалось мне смутно знакомым. Я решила, что она уже приходила к нам менять книги, и я мельком видела ее в коридоре. Но сегодня был отнюдь не вторник, а наша «библиотека» работала строго по расписанию – таково было мое изначальное условие.
– Здравствуйте, – ответила я на осторожное приветствие. – Кто вам нужен? Что вам угодно?
– Я… я вообще-то не знаю… Может быть, у вас тут девушка живет… Такая… крепко сложенная…
– Даша? – догадалась я. – Вы хотели позвонить к ней? Ее фамилия Смирнова, но сейчас ее нет дома. Она на работе, на рынке. Может быть, что-нибудь ей передать?
– Да нет. Мы с ней, с… Дашей, даже не знакомы… Хотя знакомы, конечно… То есть, я опять не так выразилась. Я просто не знаю, кому сказать. Вот, прибежала, пока ребенок спит, а получается – глупость вышла. Может быть, вам?
В моих мозгах что-то смутно забрезжило. Какая-то едва ощутимая ассоциативная цепочка протянулась сквозь невнятные намеки загадочной незнакомки.
– Пройдите сюда, – решительно сказала я. – Снимите мокрые туфли и оденьте вот эти тапки. Заходите в комнату. А теперь сядьте вот здесь и скажите мне то, что собирались сказать неизвестно кому. Мое имя – Анжелика Андреевна Аполлонская. Я психолог.
– Очень хорошо! – обрадовалась женщина и улыбнулась. Улыбка у нее была удивительно хороша – свеча и родник. Она осветила и умыла лицо – в остальном простенькое и незначительное. – Меня Ксенией зовут.
– Очень приятно, – кивнула я. – Рассказывайте, Ксения.
(Я торопилась, потому что ни на мгновение не забывала о спящем где-то ребенке. Надеюсь, она не у парадной в коляске его оставила? Может быть, следовало попросить ее принести ребенка с собой? Чем бы нам помешал спящий ребенок? Или он уже большой, лет пяти, и спит дома?)
– Я от соседок слышала, у вас тут женщину убили, – сказала Ксения и секунд пять помолчала, скорбно поджав губы и выражая тем самым уважение к случившейся смерти. – В квартире, говорят, никого не было, а потом она с работы пришла, тут ее и… А я ее видела – вот что сказать хочу.
– Кого вы видели, Ксения? Где? Когда? – переспросила я.
Молодая женщина снова смутилась. По ее лицу видно было, что вообще-то она совсем не глупа, и может быть, даже получила какое-то образование. Сейчас она вполне отчетливо рефлектирует ситуацию, и ей попросту стыдно за свое нынешнее косноязычие и невозможность внятно объяснить мне какую-то очень простую, но важную с ее точки зрения вещь. «Что же ее так затюкало-то?» – невольно подумала я.
– Ксения, давайте попробуем еще раз и с начала, – предложила я. – С самого начала, понимаете? В конечном итоге так наверняка выйдет быстрее, поверьте моему профессиональному опыту, и… где, в конце концов, ваш ребенок?!
– Дома спит, в комнате, запертый, – тут же откликнулась женщина. – Если заплачет, я бабушке-соседке ключ оставила. Она хоть и старая, да слышит хорошо, и к двери подойти послушать не поленится. Он ее хорошо знает, не сильно напугается. Но вообще-то он днем крепко спит, не просыпаясь, до четырех, иногда до половины пятого даже. Ночью – хуже почему-то.
– Отлично, – выяснив все про ребенка, я немного расслабилась и откинулась в кресле. – Так. Значит, давайте сначала.
Ксения нахмурила брови и собралась с мыслями.
– Я живу в соседнем с вами доме, – начала она. – Флигель во дворе, корпус два. Квартира тоже коммунальная, только жильцов поменьше, четверо всего. Окна нашей кухни выходят как раз напротив окна комнаты, где живет эта девушка, вы ее Дашей назвали. Я не знала, и про себя ее всегда Машей звала. Видите – даже не очень ошиблась, на одну букву всего, – Ксения снова улыбнулась.
– Ах вот оно что! – воскликнула я.
Ну конечно же! Французское окно и молодая женщина с ребенком из дашкиного сериала, муж которой клеится к соседке. И разумеется, Ксения прекрасно знает Дашу. Даже лучше, чем я, потому что наверняка неоднократно наблюдала то, что Дашка делает за закрытыми дверьми своей комнаты – ложится и встает с постели, зевает, смотрится в зеркало, одевается и раздевается, плачет, ковыряет в носу. Ведь женщина, имеющая маленького ребенка, может оказаться на кухне в самое неожиданное время суток. Налить воды, подогреть детское питание, повесить что-то сушиться… Можно было легко догадаться, что для кого-то в том французском окне дашкина жизнь – это такая же немая многосерийная кинолента. Даже странно, что подобное никогда не приходило мне в голову. Видимо, оттого, что я сама совершенно не любопытна.
– Я поняла, – повторила я вслух. – Окно вашей кухни выходит напротив дашиной комнаты и нашей кухни. Вы давно заочно знаете Дашу и, может быть, поневоле в курсе многих событий ее жизни.
– Да я вас всех знаю, – смущенно потупившись, сказала Ксения. – На кухне же все бывают.
– Ну разумеется, – согласилась я.
Ничего такого особенного я в коммунальной кухне никогда не делала, но при мысли о неучтенных мною соглядатаях отчего-то стало неприятно.
Ксения явно уловила мое чувство и прикрылась улыбкой. «Кажется, она знает ее силу, – подумала я. – Интересно, действует ли улыбка на неверного мужа? Или он уже привык и не обращает внимания? Или ей с ребенком просто некогда ему улыбаться?»
– Так что же вы увидели в нашей квартире такого, о чем хотели рассказать? – я решила немного ускорить дело.
– В тот день и час, когда убили женщину, в квартире была та девушка, которая в последнее время живет с Дашей, – четко, глядя мне в глаза и больше не улыбаясь, произнесла Ксения. – Я видела ее и в кухне, и в Дашиной комнате. По-видимому, она ушла из квартиры уже после убийства, но точно до того, как вернулся инвалид и приехали врачи.
– Любочка! – тихо сказала я и стиснула руками подлокотники кресла.
* * *– Почему же она не сказала об этом оперативникам? – изумилась Ленка. – Ведь они же должны были делать поквартирный обход дома!
– Ксения живет в другом доме. Она говорит, что к ним никто не приходил и ее никто ни о чем не спрашивал, – я старалась говорить спокойно. – Ты в ментовке сто лет работала. Как ты думаешь, какая у них там теперь версия? Федора убили друзья-алкоголики, а Зоя стала жертвой грабителя, который зачем-то зашел в нищую многонаселенную квартиру, случайно не застал никого дома и решил поживиться?! Такое стечение случайностей. А может быть, даже патогенная геомагнитная зона – по книжке какого-нибудь из популярных ныне шарлатанов.
– Я думаю, что Ксении надо самой обратиться в милицию и все рассказать.
– У нее врожденный порок сердца, изменяющий ей муж и сыну полтора года. Лекарства она не пьет, потому что до сих пор кормит сына грудью.
