Стелла Камерон - Несколько дней в аду
– Ух ты, – сказал он, – если бы я не поменялся сменами, пропустил бы такое.
– Это он напал на Фрэнсис и пытался убить меня, – сказала Бетти. – Я узнала его по белой коже на шее и вьющимся волосам.
– Он был помолвлен с Дениз, – пробормотала Эйлин. Раны на теле Расти ужаснули ее. – Она была убита, помните? Она тоже была членом клуба «Секреты». Они с Расти собирались пожениться.
– Месть, – тихо сказал Мэтт. – Он ненавидел вас за то, что вы живы, а она умерла. Должно быть, он во всем винил ваш клуб. Странные у него раны на плече – как будто он наступил на грабли.
– Грабли? – спросила Бетти. – Не наступал он ни на какие грабли. Это был огромный волк. Вы бы видели его когти. И клыки. Ужас… он набросился на этого человека и стал терзать его. Я уж решила, что ему конец. Потом волк взглянул на меня, и я подумала, что буду следующей, но это животное… оно… улыбнулось мне, подмигнуло и убежало прочь.
– По-моему, кто-то пронес вам в палату спиртное, Бетти, – сказала Эйлин.
Эйнджел стоял рядом с ней. Он положил руку Эйлин на плечо и отвел ее в сторону.
– Аарон тоже видел волка, – сказал он, – и я его видел.
– Я тоже, – прошептала Эйлин.Глава 42
Гостиная в доме Эйнджела, в которой еще не был закончен ремонт, напоминала подарочную упаковку – потолок и стены украшали золотистые, темно-синие и белые шелковые ленты, еще одна, серебряная полоса делила каждую стену пополам. Все эти ленты сходились в центре потолка, образуя большой бант.
Комната действительно была похожа на подарочную коробку, только вывернутую наизнанку.
Пол покрывал толстый слой пестрого конфетти, и Эйнджел уже не раз задавался вопросом, когда же он перестанет находить это конфетти в разных частях дома.
– Не знаю, как тебе это удалось, – сказала Эйлин.
Они только что вошли в дом, изрядно продрогнув на холодном ветру.
– Всем известно, что на Рождество Делия Борд устраивает у себя вечеринку, как же тебе удалось заставить ее прийти сюда?
– Я ничего такого не делал, – сказал Эйнджел, – и удивлен не меньше тебя. Посмотри на эту женщину. Откуда она достала все это накануне Рождества? Эта елка не меньше четырех метров в высоту и идеально украшена.
– Значит, ты тут совсем ни при чем? – спросила Эйлин. Ей ужасно хотелось лечь в постель, она держалась из последних сил. – Стол выглядит так, будто накрыт для президентского ужина.
– Запахи умопомрачительные, – вздохнул Эйнджел, – у меня прямо слюнки текут.
Если до этого Эйлин не чувствовала голод, то сейчас она готова была съесть все, что угодно.
– Борды, Аарон, Сонни, Мэтт. Лобелия Форестье?
– Перестань, – сказала Эйлин, – это же Рождество.
Эйнджел хмыкнул:
– И два любителя конфетти…
Гувер и Локум катались по полу, фыркая и поднимая в воздух облака конфетти. Оба были совершенно счастливы.
– Чуза, – прошептала Эйлин, увидев внушительную фигуру в ожерелье из колокольчиков.
Чуза был в поварском халате, на его голове красовался огромный поварской колпак. Он расставлял блюда на застеленном белой скатертью буфете.
Здесь же Эйлин увидела Сью-Джо и музыкантов из клуба Борд. Рассевшись под елкой, они настраивали инструменты.
Мэтт увидел Эйнджела и Эйлин и подошел к ним. Он все еще был в форме, но ворот рубашки был расстегнут, а рукава закатаны.
– Ну и как вам все это? – спросил он.
– Мне нравится, – ответила Эйлин. – Только я не понимаю, как это все удалось сделать. Такое за пять минут не сотворить.
– Судя по тому, что я слышал, если Делия Борд за что-то берется, она это делает. Им понадобилась всего пара часов. У нее дома уже все было готово, и она просто перенесла все сюда.
Делия, в длинном белом платье, занималась тем, что умела делать лучше всего – раздавала указания. Сабина кивала каждый раз, когда Делия обращалась к ней, но продолжала заниматься своим делом.
– Тут все работает благодаря Делии, – заметила Эйлин, – вы только подумайте – люди пришли на ужин, а теперь сами его готовят!
– Нет, – ответил Мэтт, – готовил Чуза и не разрешил ему помогать. Я в нем ошибался.
– Определенно, – сказал Эйнджел, поймал взгляд Эйлин и добавил: – Надеюсь, остальные пришли к такому же выводу. Жаль, доктор Митч не сможет прийти.
Все трое замолчали, и Эйнджел знал – они тоже думают о Расти.
– Что думает Митч по поводу состояния Расти? – спросил он.
– Он считает, что Расти не переживет эту ночь, – сказал Мэтт. – И бедная Эмма все еще рожает. Уж она-то точно хотела бы быть здесь сегодня.
Чуза подошел к ним, держа в руках накрытое серебряное блюдо.
– Ты отлично справился, – сказал он Эйнджелу, – впрочем, я в этом и не сомневался. Я одобряю все, что ты делаешь. А это – то, чего у нас не будет на ужине.
Он снял с блюда крышку, явив их взорам обугленную скукожившуюся индейку. Эйлин скривилась.
– Бедняжка… в этой пекарне про нее все забыли. Или там был пожар?
– Нет, – ответил Чуза, – мне сказали, что у них там волшебные печи, которые автоматически отключаются, если пища начинает подгорать. Вы двое должны сесть вон там. Серебряные салфетки с колокольчиками – ваши. – Он строго посмотрел сначала на Эйнджела, потом на Эйлин. – Мы скоро начинаем.
Он сделал несколько шагов к столу, потом вернулся и пожал Мэтту руку.
– Вы – хороший человек, – сказал Чуза. – Иногда заблуждаетесь, часто проявляете упрямство, но это не мешает вам быть хорошим человеком.
Несколько мгновений Эйнджел смотрел вслед Чузе, потом сказал:
– Я собираюсь серьезно изучать оборотней.
– Наконец-то ты признал, что я была права, – пробормотала Эйлин.
– Чак ведь не делал этого? – спросил Эйнджел у Мэтта.
– Он сделал достаточно, – ответил Мэтт. – Грейси, конечно, та еще штучка и проведет в тюрьме немало лет, но это не дает ему права избивать ее.
До сих пор Эйлин не позволяла себе думать о Чаке и о том, что он сделал с ней и с Аароном.
– Когда Аарон узнает, что его отец пытался сделать, он снова почувствует себя преданным, – сказала она.
– Он получит любую поддержку, которая будет ему необходима, – улыбнулся Эйнджел. – Мы ему поможем.
– Он сбежал, но это ненадолго. Он за все заплатит, – сказал Мэтт.
– Хорошо. Извини, Мэтт, – сказал Эйнджел и, взяв Эйлин за руку, повел ее в холл. – Здесь слишком жарко. Давай прогуляемся по оранжерее.
Не говоря ни слова, Эйлин последовала за ним в большую пустую комнату, единственным источником света в которой была полная луна. Ее свет лился через стеклянный потолок и окна.
– Эйнджел?
Они вздрогнули, услышав голос Сонни. Он стоял на пороге оранжереи, за ним темнела фигура Аарона. Эйнджел подошел к мальчикам и шепотом что-то сказал им. Мальчики исчезли, и Эйнджел вернулся к Эйлин.
