Эллисон Бреннан - Умолкшие
– Нет, – солгала Кинкейд.
– Не умеешь ты врать, Люси.
– Не хочу, чтобы в этом деле были какие-то скользкие моменты. Ганс – лучший.
– Звони ему. А я сообщу Ною.
Глава 32
В мансарде над квартирой пастора, куда Айви забралась через окно, которое отец Пол оставил открытым для нее, было прохладно. Хотя жара еще не ушла, но достаточно спала, чтобы вечер был приятным.
Сара спала в двойной кровати, свернувшись клубочком. Простыня сбилась к шее. Айви смотрела на сестру, и ее сердце переполняла бескорыстная любовь.
Она была плохо подготовлена к тому, чтобы защитить Сару от их отца, но Айви надеялась, что им удастся избежать самого худшего. Сара не рассказывала в подробностях о том, что произошло с нею. Да и не надо было.
Айви знала это на своей шкуре.
Завтра. Завтра мы будем свободны.
Марти все сделала. Их документы будут готовы утром. На это уйдут все деньги, которые Айви украла у миссис Нил, но Марти даже дала им машину, чтобы добраться до границы.
Она достала из угла спальный мешок и раскатала его на паркетном полу.
– Айви? – прошептала Сара.
– Извини, что разбудила.
– Я не спала. Посиди со мной.
Айви забралась на постель и села, прислонившись спиной к стене. Сара включила маленький ночник возле кровати и припала к сестре. Айви разбирала ее волосы как в детстве.
– Мне нравится отец Пол.
– Мне тоже.
– Почему мы не можем остаться тут жить?
– Ты сама знаешь. Отец Пол и так нарушает закон, приютив нас, да и наш отец скоро найдет нас. Нам надо исчезнуть. У меня есть кое-какие деньги, их хватит, чтобы уехать в Канаду.
Сара молчала очень долго, и Айви уже решила, что девочка заснула. Она и сама уже засыпала, когда Сара прошептала:
– Он начал называть меня Ханной.
Айви тут же проснулась, оглядела комнату, почти ожидая его увидеть. Но их отца здесь не было. По крайней мере, пока. Он был в своей крепости на границе с Пенсильванией.
Но он придет. Тот фэбээровец говорил с ним, иначе он не знал бы, что Айви признана психически больной.
Диагноз поставил доктор-шарлатан, который жил на горе вместе с отцом и его приспешниками. Тот самый, что накачивал ее наркотиками, чтобы она не сопротивлялась. Чтобы не могла противиться отцу, когда ей будет четырнадцать и она займет надлежащее место в его постели.
– Прости, но я не могла спасти тебя раньше. – Голос не слушался ее.
– Я знала, что ты придешь. Ты обещала, и ты вернулась. – Сестра стиснула ее руку. – Я не верила тебе, пока это не случилось. Прости, прости меня, Айви!
– Это не твоя вина, Сара. Ты думала, что я погибла. Я знала, что ты чувствовала, что думала. Как может такой добрый, такой чудесный человек, который собирал вместе со мной цветы, сделать мне больно?
Айви остановилась прежде, чем ей стало физически плохо. Их отец умел обманывать мир как внутри, так и за стенами крепости. Когда она была маленькой, когда умерла ее мать, он заставил ее поверить, что они особенные. Что мечты могут воплощаться. Что они живут в волшебной сказке, в замке, что Господь любит их больше всех, что их папа трудится ради Господа, спасая людей, помогая им попасть на небеса. Мечта, в которой жила надежда, в которой все было хорошо, и все хорошее исходило от их папы, потому что он имел особое благословение. И даже после аварии, в которой погибла их мать, она позволила себе поверить ему, потому что отчаянно в этом нуждалась. Она позволила убедить себя, что ее мать пыталась убить ее и Сару, когда разбила пикап. Она не хотела верить в правду, поскольку не понимала ее.
Но, возможно, из-за семени, посеянного матерью в душе Айви в ту ночь, у нее возникли сомнения.
Сомнения возникли и потому, что изменилась ее старшая сестра Наоми.
Сомнения были и тогда, когда она обнаружила Наоми в отцовской постели.
Она поняла, что все это неправильно, когда прочла тайный дневник Наоми и узнала, что скрывает ее отец под привлекательной внешностью. Но еще до того, как она поняла, что все неправильно, ее тревожила убежденность Наоми в том, что она избранница и помазанница, что ее мать погибла потому, что не желала принимать правду и признавать обыкновение человеческой природы. Из дневника Наоми Айви узнала, что случилось в постели ее отца. Она узнала, что Наоми воспитывала Айви для исполнения «важного долга». Все эти сестринские слова мудрости о прическах, одеяниях, духах и бритье говорились потому, что так хотел их отец.
И еще она узнала, что, как только Айви покорится воле отца, Наоми займется Сарой.
Так что когда ей исполнилось четырнадцать и он позвал ее к себе в постель, она уже знала, что это не затем, чтобы рассказать сказку на ночь.
Но только когда Айви собралась с духом, чтобы сбежать, она узнала, кто предал ее мать в ту ночь, когда она погибла. В ту ночь, когда Мэри Эдмондс пыталась спасти своих дочерей, она не знала, что ее старшая дочь пошла прямиком к самому дьяволу. Наоми рассказала отцу о планах матери сбежать с горы и о том, что та попросила Наоми открыть ворота.
Айви этого не знала. Не знала до тех пор, пока Наоми не застукала ее, когда Айви пыталась сбежать вместе с восьмилетней тогда Сарой, и не рассказала им правды. Их мать не покончила с собой, хотя Наоми отказывалась в этом признаваться.
– Я подлила ей лекарство в чай, – рассказала ей Наоми шесть лет назад. – Я не могла дать ей уйти. Я думала, она отключится надолго, чтобы успеть привести папу. Я не знала, что она сядет в пикап! Я подыгрывала ей, сказала, что открыла ворота, но на самом деле я пошла в церковь.
Глаза Наоми были стеклянными, как всегда. Но даже под транквилизаторами тревога не покидала ее.
– Она забрала тебя и Сару. Посадила вас в пикап. Она хотела убить всех нас, потому что была больна. Я спасла тебе жизнь, Ханна. Мы с папой спасли тебя.
Наоми верила в это. Возможно, ей пришлось поверить в эту ложь, чтобы выжить.
Мэри Эдмондс была убита, когда поняла, что вышла замуж за чудовище. И Айви никогда не забывала об обещании всегда заботиться о Саре.
Глава 33
Шон не обращался к Пакстону, если только у него не появлялось какого-нибудь специфического вопроса. Ему было противно находиться с ним в одной комнате. Размышляя над ежедневниками и списками, которые тот составил, Роган какой-то частью мозга обдумывал, как бы сломать сенатору карьеру – как только истечет срок давности его дела в Массачусетсе, до которого осталось всего несколько месяцев.
Шон проверил все данные по сотрудникам Пакстона, но ничего не нашел. Никаких жен, мужей, приятелей или подружек, или странных расходов, или родственников – ни у кого нет никаких причин похищать медальон и угрожать Пакстону.
