Галина Романова - Подвенечный саван
– Почему тяжело? – повторил Володя.
– Потому что тянется за тобой длинный шлейф. – Жэка посмотрел на него сквозь янтарную жидкость в своем бокале. – Наследство, наследие… Я вот только сейчас троих насчитал. Тех, кому твое долгожданное счастье поперек горла.
– Троих? Это кого?
– Мать твоя – Эльза – первая зачинщица. Ею будто бы материнская ревность двигала, только верю с трудом. Деньги, парень… Всем нужны деньги! Решила, видимо, что будучи холостым, ты скорее с ней поделишься. И Машу решила устранить таким вот чудовищным образом.
– Второй? Кто второй?
– Второй – адвокат ваш семейный. Он, собравшись жениться на твоей матери, решил сделать ее наследницей твоего состояния. И попытался послать по твоему следу убийцу. Только просчитался. Сдрейфил мужичок тот. Прибежал с покаянием к Лаврову. И все под протокол написал. А потом в аэропорту с микрофончиком к Лукину подсел, где у них была назначена встреча. И подробно с ним поговорил.
– И что сказал Лукин?
Володя поморщился. Он не очень удивился мерзкой выходке рыжего прохвоста. Помнил, хорошо помнил, как тот благополучно, в течение нескольких лет избавлял их от денег.
– А все, что нужно для заведения уголовного дела, наговорил, – ухмыльнулся Жэка. – Он, конечно, выкрутится. Но семейного счастья с твоей матерью у него теперь не будет. Явно не получится.
– А третий? Этот парень? Или он просто исполнитель?
– Да нет… Как раз он действовал совершенно самостоятельно. Во всяком случае, так утверждает, – хотя в это Жэка тоже не верил.
– И кто он?
– Это парень твоей сестры – Виктор Щупов.
– Кардиолог?! – ахнул Володя и покачал головой. – Но как же так?! Настя, она же… Она же скрывала от него все! Даже свое родство скрывала с отцом… Поменяла фамилию и…
– И после выходки твоей матери решила разоткровенничаться. И проговорилась, что отец оставил тебе что-то. Какие-то деньги за границей. Парень не так прост. Навел справки у знающих людей. Те подсказали, что за границей у Игната хранилось немало. Он… тоже решил, что если ты станешь мертвым, то от этого его невеста только выиграет. Она тогда вступит в наследство. И эти деньги должны будут помочь ему открыть клинику. Смерть сына убийцы – это возмездие. Она ведь тоже может служить во благо! Клиника, открытая на твои деньги, спасла бы сотни жизней. Конец цитаты.
Жэка вылил остатки коньяка из графинчика в свой бокал. Подобрал последние орешки с тарелочки. Глянул как-то странно на Володю, проговорил нехотя:
– Хотел тебе сказать кое-что…
Володя поднял на него вопросительный взгляд. Говорить этому мужику, спасшему ему жизнь, что, возможно, где-то бродит еще и четвертый желающий его убить, он не стал. Но странное ощущение в затылке вдруг возникло снова. И это было очень навязчиво и противно.
– Что? – спросил он вместо того, чтобы жаловаться.
– Тут такое дело… Была проведена экспертиза всех записок, которые ты получил. Все поддельные. Кроме одной… В ней отец просит тебя сделать Маше предложение. Это он писал, парень. – Заломов тяжело вздохнул, осмотрел зал аэропорта, тряхнул головой, будто пытался избавиться от наваждения. Заговорил снова: – Подняли дело. Проверили результаты экспертизы. Я лично рапорт писал. В общем… В общем, выходит, при побеге ликвидирован был другой человек. Твой отец… Он, по ходу, не умер. И может быть где-то рядом. И соседи Лаврова, возможно, ничего не перепутали, когда видели его во дворе.
– Что он там делал? – поинтересовался Володя и потер ноющий затылок.
– Он-то? За тобой наблюдал! Он может… – Жэка в который раз обвел посоловевшими от коньяка глазами зал ожидания. – Он, может, и сейчас за тобой наблюдает, пацан…
