Ирина Арбенина - Плохая хорошая девочка
Ему, действительно, надо было убрать Королевича. И Юра все последние дни думал усердно и целенаправленно, как это осуществить. Строил планы и козни. И наконец решился. И даже, взяв ружье, пошел Королевичу навстречу.
Но Юра его не убирал!
Сыщик убрался сам собой.
К своим палаткам Ростовский и профессор возвращались уже в темноте.
Неожиданно откуда-то издалека из этой темноты снова долетел знакомый уже вой…
«Странно, — подумал Юра. — Мы уйму времени тут «паримся», рыщем по всей долине, но еще так и не увидели никаких следов этого любителя повыть».
А что, если исчезновение сыщика — это и есть «следы»? Что, если все-таки это был настоящий сыщик? Никакая не переодетая Эмма Фишкис?
Да-да. Взаправдашний сыщик Королевич, который боялся ледяной воды, потому что ему нагадали, что от нее можно умереть.
Тогда почему он в нее все-таки полез, в эту ледяную воду?
«Кого я, вообще говоря, ищу?» — вдруг подумал Юра. И вздрогнул, потому что откуда-то с дальних склонов гор опять донесся леденящий кровь вой.
И стоит ли так уж стремиться «это» найти?
Что, если обнаружится вовсе не «товар», аналогичный тому, что находился в шестьдесят девятой квартире? А, скажем, что-то иное… Ведь что-то же напугало Королевича? Да так, что смертельно боящийся ледяной воды сыщик все-таки в нее попер?
А ведь он сыщик, «специалист по дикой местности», слонов не страшился. Бывалый мужик, а не дамочка слабонервная.
Значит, на берегу было что-то пострашнее холодной водички?
Юра вздрогнул от этого предположения.
А ведь такая версия имеет столько же прав на существование, сколько их имеет и версия с инсценировкой! Даже больше… Она, эта версия, по правде говоря, более складная.
Скажем… Королевич сидел на берегу: ботиночки снял, как в прошлый раз, и поставил рядом, чтобы ножки отдыхали… И тут…
Что-то его испугало… Или кто-то! Возможно, это нечто появилось оттуда, из зарослей… Сыщик стал пятиться, отступать. Зашел со страху в воду… Ну, может статься, это его и доконало. Спазм от ледяной воды — очевидно, у него действительно были плохие сосуды. Недаром во всех гаданиях есть что-то от правды — гадалки хорошие диагносты, учитывающие реальные особенности человека. Спазм… Плюс страх от увиденного. Сердце остановилось, Королевич захлебнулся.
Вот и объяснение загадки. Ботиночки остались, а сыщика нет.
Элла, кстати, пишет в дневнике, что Звездинского перед смертью тоже что-то очень испугало.
Кстати говоря!
* * *— Профессор, а вы в снежного человека верите? — Юра присел у костра рядом с профессором.
— Это не религия, чтобы верить. Я допускаю.
— Интересно…
— Еще бы не интересно, Юрочка! Ведь, по сути дела, все, что создала природа, — игра случая.
— Как это?
— Понимаете… Не надо полагать, Юра, что эволюция — это упорядоченный процесс перехода от примитивных форм к более развитым. Надеюсь, вы так не думаете?
— Да что вы… — замахал руками Ростовский. — Ничего такого! То есть я хочу сказать: я как-то вообще об этом не слишком думал.
— Так вот, скорее всего, были некие хаотические изменения… Игра случая. Эксперименты эволюции, которые часто терпели неудачу.
— То есть?
— Например, появляется в эпоху кембрия какая-нибудь «опатиния длиннорылая» — существо с пятью вытаращенными глазами. Почему она появилась, почему исчезла и что было бы, если бы не вымерла?
— А что было бы?
— А кто это может знать?! Никто! Некоторые ученые вообще задают вопрос: а если бы пленку прокрутить повторно?
— Как это?
— Что бы случилось, если бы процесс эволюции мог быть запущен с самого начала еще раз?
— Ну? И что бы было?
— Вот вам и «ну», Юрочка… Результат мог быть другим!
— Как это?
— Так это… Сегодняшний мир животных был бы другим. И даже, возможно, радикально другим.
— Ни фига себе… А давно это было?
— Что?
— Ну кембрий этот?
— Давно.
— А-а… Это, как «парк юрского периода»?
— Юрский период — это сто-двести миллионов лет назад.
— А кембрий?
— Кембрий — пятьсот.
— Миллионов?
— Конечно. Представьте историю Земли, Юрочка, как трехчасовой фильм — так вот, мы как вид появились в этом фильме лишь в последнюю секунду.
— Кошмар!
— Вот именно! Представьте, например, что как раз в эпоху кембрия на Земле очень быстро увеличивается разнообразие форм жизни. Кроме этой «опатинии длиннорылой», еще огромное количество вариантов…
— А вы откуда знаете?
— Это можно проследить по окаменелостям, найденным в знаменитом карьере Берджесс-Шейл.
— Как вы сказали?
— Берджесс-Шейл еще называют каменной «летописью» кембрия. Понимаете, в Британской Колумбии, в одном-единственном карьере, в толще сланцев учеными были найдены десятки тысяч окаменелостей… Разнообразие очертаний и телесных форм поразительное! В то время на Земле произошло нечто вроде «взрыва»…
— Да ну?
— Однако при этом происходили и вымирания. Причем явно случайного характера… И уж что осталось, Юрочка, то осталось, понимаете?
— Не очень.
— Вывод, по сути дела, ужасен. Уцелевшие животные выбраны эволюцией скорее случайным образом, чем согласно какому-то предопределению! Понимаете, если бы процесс мог быть запущен с самого начала, маловероятно, что сохранились бы те же самые группы животных. Вы понимаете, что это означает?
— А что?
— А то! Весьма вероятно, что вид хомо сапиенс никогда бы не появился. Такой вывод кажется неизбежным, как бы это ни было вам неприятно!
— Мне? — Юра пожал плечами. — Да я-то что…
— Впрочем, если у вас есть пылкое желание узнать побольше о мягкотелых животных кембрия и их роли в эволюции, то я лично с удовольствием потолкую с вами на эту тему.
— Нет-нет, спасибо, профессор. Как-нибудь в другой раз. Вообще мне лучше что-нибудь поближе.
— Поближе?
— Ну по времени поближе… Например, когда наши предки были уже не «с пятью вытаращенными глазами», а когда — мы больше на людей стали похожи.
— Ну недаром одна из версий, объясняющих существование снежного человека, именно такая.
— Какая?
— Эксперимент эволюции, потерпевший неудачу. Тупиковая ветвь развития.
— Значит, эти снежные люди — они что же, появились, а потом вымерли?
— Возможно.
— Но как бы не все?
— Как бы да. Если упорно циркулируют по миру истории о том, что кто-то что-то видел и кого-то встречал, то да.
— И каков он, этот «северный олень»?
— Ну… Йети, по описаниям, которые, наверное, и вы, Юра, встречали в газетах, печатающих рассказы «очевидцев», например, оставляет огромные следы. Он огромен и невероятно космат. В общем, некто между гориллой и человеком. Некоторые исследователи даже писали, что это уцелевшие неандертальцы… Чудом уцелевшие, как динозавры на плато в «Затерянном мире» Конан Дойла.
