Линда Ховард - Сокровище души
— Будь ты проклят, — чуть не плача, прошептала она.
Будь проклят за то, что не похож на других, что силен и безжалостен, что имеет такую власть над ее телом, что одними прикосновениями способен довести до пика наслаждения.
— Проклинай меня, если тебе от этого легче. — Ниал понимал ее отчаяние, знал, что теперь она готова отдаться, сопротивление кончилось.
Он завернул юбки ей на спину, придерживая коленями подол и не давая Грейс двинуться с места. Она вздрогнула от страха и удовольствия. Грубая шерсть килта царапала кожу, однако Ниал скинул плед, их голые тела соприкоснулись, бедра к бедрам, пах к ягодицам.
Затем он подсунул руку ей под живот и поставил на колени, твердая плоть упиралась в мягкие складки, но входить Ниал не спешил. Хотя поддерживающая ее рука выскользнула обратно, Грейс не изменила положения, царапая ногтями ледяные камни. Чего он ждет? Почему не делает этого, пока она не сошла с ума?
Теплая ладонь погладила ягодицы, словно изучая их, рука оказалась у нее между ног, пальцы раздвинули складки, нашли средоточие ее чувственности, нежно ощупали его. У Грейс вырвался крик, бедра свело от напряжения. О Господи, еще одно прикосновение, и она снова забьется в судорогах, как тогда. Но палец уже исследовал узкий проход, мягко распределяя влагу, однако не вошел, а скользнул во впадину между ягодицами.
Ниал наклонился, перенеся вес на согнутую левую руку.
— Положи сюда голову, девушка, — прошептал он.
Грейс прижалась лбом к железным мускулам, обеими руками обхватила вздувшиеся бицепсы, приготовив себя к тому, что ее ожидало.
Направив восставшую плоть в подготовленный вход, Ниал медленно нажал. У нее перехватило дыхание. Она уже видела его, знала, какой он большой, но пока не ощутила в себе, даже не представляла его истинных размеров. Ее пальцы вцепились в его мощные плечи, голова крепче прижалась к руке. Он слишком большой, он просто разорвет ее. Однако Ниал продолжал толкать, поднимая и опуская ее бедра, вошел в нее до конца, начал слегка двигаться, сначала едва заметно, чтобы определить наиболее чувствительные точки.
— Здесь? — спросил он. — Или… здесь?
Твердая плоть находила такие места, о которых Грейс до сих пор не подозревала, и ее дикий, беспомощный крик подсказывал Ниалу ответ.
Боже всемогущий, ведь раньше оргазм наступал и при меньшем возбуждении, а сейчас она почему-то никак не может испытать благословенного облегчения, избавиться от невыносимой муки и парализующего наслаждения. Все, на что она способна, это выкрикивать в такт его движениям бессвязные, умоляющие, дикие слова: «Ниал… пожалуйста! Еще… сделай же… Пожалуйста… не могу… нет!»
— Нет? — услышала она хриплый голос. — Ты выдержишь, девушка. Ты должна.
— Я не могу!
Грейс пыталась двигаться, чтобы положить конец восхитительной муке, но железная рука обхватила ее бедра, пригвоздив к месту. В этой битве их силы не равны, она слишком беспомощна и слаба, чтобы оказать сопротивление человеку, который выше ее и тяжелее, закален в сражениях и намного сильнее любого из известных ей мужчин.
Красные искры плыли перед ее закрытыми глазами, сердце неистово билось, не хватало воздуха, тело напряглось в последнем стремлении. С криком отчаяния и наслаждения она впилась зубами в могучее плечо, услышав рычание Ниала, потерявшего над собой контроль. Он словно жеребец кусал ей шею, плечи, и вдруг его тело изогнулось. Грейс опять закричала, охваченная таким чувственным безумием, что лишь смутно осознавала мощь его судорог, когда он изливался в нее.
Последовавшее за этим беспамятство походило на смерть.
Сознание возвращалось медленно, сначала ощущением холода каменного пола под ней, потом и жаром лежащего на ней тела. Его рука была мокрой от ее слез. В воздухе стоял запах секса, острый, мускусный, смешанный с запахом крови и сражения. Грейс чувствовала влагу семени и плоть, уже не такую громадную, как раньше, но все еще твердую и оставшуюся там, где была.
«Возможно, сейчас Ниал убьет меня», — выплыла из пустоты изнеможения мысль. Ну и пусть. Она не в состоянии с ним бороться, даже шевельнуться не может.
Наконец он медленно вышел из нее и встал, оставив ее неприкрытой на полу. Грейс слышала его тяжелое дыхание, звяканье металла, когда он поднял меч, и приготовилась к смерти.
Затем он поставил ее на ноги, перекинул через плечо как мягкий тюк и двинулся в темноту. «Слава Богу, хоть юбка опустилась, — подумала Грейс, — и не придется сверкать голым задом, пока он несет меня… куда?»
Она чувствовала ярость, которая продолжала кипеть у него внутри, и знала, что их битва еще не окончена.
Глава 25
Лежа с закрытыми глазами у него на плече, Грейс пыталась осознать, что между ними произошло. Ей никогда не приходилось заниматься любовью без любви. Она была близка только с Фордом, знала только его ласки, и свое желание они утоляли только по любви. А что было с Ниалом? Одна похоть. Без меры и без смысла, отчаяние с ее стороны и ярость — с его. Но он еще требовал от нее полной отдачи, Грейс ненавидела его за это, ненавидела за все то, чего ей не пришлось испытать с Фордом.
Холод подземелья сменился теплом замка.
— Элис! — громовым голосом позвал Ниал. — Принеси горячей воды.
— Девушка ранена? — испуганно спросила та.
— Нет, — коротко бросил он, поднимаясь по лестнице.
Грейс услышала скрип кожаных петель, стук закрывшейся двери, и он поставил ее на пол, слегка придержав, чтобы она не упала. Грейс открыла глаза и с удивлением огляделась, недоумевая, зачем он принес ее в свою комнату. Она увидела прочный стол, горящий очаг. По одну сторону от очага стоял резной стул, по другую — тяжелая скамья. Кровать была слишком широкой даже для человека, который на ней спал.
Пока Ниал расстегивал пояс, клал его на скамью, а потом зажигал свечку, Грейс стояла там, где ее поставили, боясь пошевелиться, чтобы не привлечь к себе внимания, ибо он все еще держал в руке меч.
Не глядя на нее, он сел на скамью и принялся чистить клинок тряпкой, в то же время проверяя, нет ли на лезвии зазубрин. Когда меч приобрел свой прежний блеск, Ниал положил его на стол и начал раздеваться.
Едва он успел снять окровавленную рубашку, как в дверь негромко постучали, и вошла Элис, неся горячую воду и куски холста для мытья. Она оставила все на столе рядом е мечом и взглянула на Грейс, которая по-прежнему стояла молча. Она была белее полотна.
— Принести еду, вино? — спросила экономка, поднимая с пола рубашку.
— Нет, — ответил Ниал и тут же передумал:
— Да, принеси хлеб, сыр и вино.
Элис вышла, еще раз украдкой посмотрев на Грейс. Такого с лордом Ниалом прежде не случалось, наверное, чужеземная девушка была менее сговорчивой, чем другие, и он хотел ублажить ее вином. Он разгневан. Экономка знала его характер, знала, каков хозяин в ярости, и жалела эту молодую женщину — от одного ее вида хочется плакать.
