Сандра Браун - Розы от киллера
Во время работы в полиции ему встречались разные женщины, от проституток до домашних хозяек. Обманщицы, вруньи, воровки и святые. Женщины, которые одевались на мужской манер и ставили своей целью лишить яиц каждого встреченного ими мужчину, и женщины, которые охотно раздевались, чтобы развлечь мужчин и получить свою долю удовольствия.
Орен был прав, когда сказал, что у него не было незначительных встреч с женщинами. Он всех помнил, по разным причинам. Начиная с его обожаемой воспитательницы в детском саду и женщины-полицейского, объявившей его самой большой задницей, которую она имела неудовольствие знать, до официантки Кристел. И он всегда производил впечатление на женщин.
Хорошо ли, плохо ли, но он чувствовал женщин нутром, на что они обязательно откликались. Это было просто его особенностью, он с ней родился, к ней привык, как привык к своему кривому переднему зубу.
С некоторыми из этих женщин он спал, но ни одну из них он не хотел так, как хотел Ренни Ньютон. И ни одна не была под таким запретом. С самого начала она несла ему беду. И этому не видно конца.
Но сейчас, когда пряди ее волос касались его голой груди, это не имело никакого значения. Здравый смысл и чувство ответственности здесь пасовали.
– А, черт, – пробурчал он. Он обхватил ее за шею и притянул к себе.
Это был настоящий поцелуй, по полной программе. Едва коснувшись ее губ, он просунул между ними язык. Он чувствовал ее теплое и частое дыхание на своем лице, оно поощряло его. Он обнял ее покрепче. Почувствовал, как набухает сосок, становится твердым под его ласками.
– Нет!
Отпрянув, она резко тряхнула головой. Несколько секунд не сводила с него глаз, затем повернулась и умчалась. Иначе и не опишешь скорость, с какой она покинула комнату.
24
Вик принял душ. Побрился розовым лезвием Ренни. Он уже не выглядел таким страшным в зеркале над раковиной. Темные круги под глазами немного посветлели, глаза уже не такие ввалившиеся.
Но до прекрасного принца ему далеко. Больничная бледность подчеркивает разноцветный синяк на скуле. А когда он в последний раз стригся?
– А, пошло оно все, – сказал он своему отражению в зеркале.
Ренни он нашел на кухне. Когда он вошел, она оглянулась через плечо:
– Вы нашли свою сумку?
– Да, спасибо.
– Как вы себя чувствуете?
– Лучше. Спасибо. За все. Кроме укола. У меня до сих пор зад болит.
– Уверена, вам хочется пить. Берите, что понравится, в холодильнике. – Ренни окунала куриные грудки в кляр и укладывала их в плоскую посудину.
Вик взял коробку апельсинового сока из холодильника, встряхнул его и отвинтил пробку.
– Можно пить из коробки?
– Только не в этом доме.
– Я воспользовался вашей зубной щеткой.
– У меня есть новые.
– Вы очень запасливы.
– Стаканы в буфете у вас за спиной. Апельсиновый сок оказался вкусным. Вик выпил стакан и налил еще.
– Что вы сделали с рысью?
– Позвонила егерю. Он приехал и забрал ее. И поздравил меня.
– Вы принесли большую пользу обществу. Ренни некоторое время смотрела в пространство.
– У меня нет такого ощущения. Я чувствую только, что убила. – Она вымыла руки, подошла к духовке, включила ее, затем вернулась к раковине, где мыла овощи, и взяла большой нож. Им она ткнула в сторону сотового, лежащего на столе. – Он несколько раз звонил.
– Господи, я даже не помню, когда его в последний раз видел.
– Он был в вашем пикапе.
– А кстати, где машина?
– В моем гараже.
Он выглянул в окно и увидел гараж. Уменьшенный вариант конюшни. Двойные двери закрыты.
– Как вы умудрились доставить его сюда?
– Просто. Поехала туда на Биде, привязала его к заднему борту и медленно доехала до ранчо.
– Было бы проще, если бы вы дождались, когда я проснусь.
– Мне казалось, вы не хотите, чтобы кто-то знал, что вы здесь.
Он внимательно посмотрел на нее:
– Вы не совсем точно выразились, так, Ренни? Она перестала резать помидоры и взглянула на него.
– Это вы не хотите, чтобы кто-нибудь знал, что я здесь, – усмехнулся Вик.
Она снова занялась помидорами.
– Вы любите помидоры в салате? – спросила она через минуту.
– Ренни.
– Некоторые не любят.
– Ренни. – Он хотел, чтобы она посмотрела на него. Так и вышло.
Она бросила нож и повернулась к нему: – Что?
– Это ведь всего лишь поцелуй, – мягко сказал он.
– Давайте не будет придавать этому большого значения, ладно?
– Я и не придаю. Ведь именно вы выскочили из спальни с такой поспешностью, будто там пожар.
– Тогда кончайте меня обхаживать.
– Вас обхаживать? – повторил он, возвысив голос. – Обхаживать вас?
– В тот вечер, когда мы встретились, нет, в тот вечер, когда вы подстроили нашу встречу, я сказала вам открытым текстом, даже маленький ребенок понял бы, что меня не интересует… все это.
Тут уж взыграла мужская гордость. Вик обошел рабочий стол и остановился перед ней.
– Вы сильно изменились, верно? Один поцелуй, и я уже вас обхаживаю, а когда-то в Далтоне вы были очень общительны. Как вы тогда это называли?
Ренни отшатнулась, будто он ее ударил. Лицо ее стало жестким.
– Наверняка вы со своим приятелем-детективом Уэсли всласть посплетничали в раздевалке.
– Только после того как я узнал подробности о вас от жителей Далтона. Вас там прекрасно помнят, дорогуша. Потому что тогда вы не только целовались с местными парнями. Я ничего не путаю?
– Вы прекрасно информированы, зачем меня спрашивать?
– Вы делали значительно больше. Она немного попятилась и отвернулась:
– Теперь я не такая.
– Почему? Мне думается, вы чертовски хорошо проводили время. В Далтоне до сих пор треплют языками насчет вашей поездки в красном «Мустанге»-кабриолете. Тогда вы выставляли на всеобщее обозрение голые сиськи, но стоило мне вас коснуться, как вы сбежали сломя голову.
Она хотела обойти его, но он сделал быстрый шаг в сторону и перехватил ее.
– Вы позволяли всем этим сексуально озабоченным ковбоям пускать слюни, глядя на вас на родео. И их папашам, дядям и даже дедушкам.
– Прекратите!
– И вы ведь отдавали себе в этом отчет, так? Вам нравилось, что они кончают прямо в джинсы.
– Вы ничего не знаете…
– А чего тут знать. Для таких, как вы, имеются довольно некрасивые названия. Но это не мешает нам хотеть того, что вы так широко рекламируете. Сколько сердец вы разбили, прежде чем нацелились на Раймонда Кольера?
– Не смейте…
– Когда же роман вам надоел, вы убили своего любовника. А теперь, значит, вам не нравится, когда вас «обхаживают»?
– Да!
