Дайанна Кастелл - Запретные желания
— Президенты банков, особенно молодые, которым еще необходимо утверждаться и зарабатывать себе репутацию, предпочитают проводить досуг в загородном клубе или…
— Ты хочешь сказать, что я для тебя недостаточно хороша? — Она разрывала ему сердце.
Сэм открыл глаза.
— Мои родители пробивали себе путь в жизни, неуклонно карабкаясь вверх по социальной лестнице. Мой дед был фермером-арендатором. Мой отец ходил в вечернюю школу, а мама давала уроки игры на фортепьяно. Отцу удалось пробиться в жизни, и он ждет от меня того же. Конечно, то, как, где и с кем я провожу время после работы, никого, кроме меня, не касается. Это так. Но это и не так. Мне все-таки приходится играть по правилам. Имидж — это очень важно.
— Ты хочешь сказать — снобизм.
— У снобов есть деньги. Парень в футболке от «Олд нэйви», попивающий пиво в местной пивнушке, — не тот человек, к которому придут инвесторы и вкладчики, чтобы доверить ему свои сбережения.
Огонек в глазах Присси погас.
— А как же я?
В животе у Сэма что-то судорожно сжалось. Верно, а как быть с Присси? Она не могла стать его избранницей, это было совершенно очевидно.
— Ты идеально мне подходишь, — солгал он. — Ты получила безупречное воспитание. Тебя вырастили монахини. — Сэм ободряюще улыбнулся.
— И еще я сирота без всяких связей и без денег. Вот почему мне так важно, чтобы ты помог мне с бизнес-планом. Это мой билет в мир большого бизнеса — оформление и реставрация больших домов. Я могла бы начать зарабатывать приличные деньги и помочь сестрам в их заботе о детях. Я стольким им обязана.
— Только вот твой план не работает. После вашего неудачного сеанса никто не хочет работать в морге. Я знаю, что добрые сестры тебе помогают, но эта мера временная. Им не под силу выполнить все необходимые работы.
— А ты не мог бы просто взять и ссудить нам немного денег? В конце концов, морг того стоит.
Сэм состроил кислую мину. Чувствовал он себя при этом отвратительно.
— Я постараюсь что-нибудь придумать.
— В самом деле?! — радостно взвизгнула Присси. Как мало ей нужно для счастья.
— Много дать не смогу, но кое-что дам, обещаю, — сказал Сэм, прикидывая, какие слабые активы мог бы ради Присси ликвидировать. Ей ни к чему знать, что ссуда будет персональной. Если она узнает правду, то будет чувствовать себя в долгу перед ним. А Сэм хорошо знал, каково это быть перед всеми в долгу, и не мог допустить, чтобы и Присси ощутила это.
Она поцеловала его.
— Спасибо тебе за все. Мы заставим деньги работать. Мы все выплатим. — И Сэм нутром чуял, что так оно и будет. Присси — настоящий боец, она умеет выживать, и женщина она чудесная. Она способна позаботиться и о себе, и о других. Ею можно восхищаться. К несчастью, банки оперируют совсем иными понятиями.
— О чем ты задумался, Сэм Пейт?
— Знаешь, ты очень похожа на мою бабушку.
— Мне не хватает настоящей семьи. Раньше я не думала, что мне будет так этого не хватать. Конечно, сестры — моя семья, но после того как Шарлотта узнала, кто она, меня не оставляет беспокойство. Мне бы тоже хотелось узнать правду о себе.
— Но по-моему, вы, четыре подруги, поклялись никогда не оглядываться назад.
— И все-таки кто я такая? — Присси вскочила. — Знаешь, я хочу поговорить с Минервой. Мне кажется, она многое знает и обо мне, и о тебе. Ты тоже это понял? Потому и сбежал?
— Признаюсь, она меня немного испугала.
— Черт, эта женщина может напугать. Еще бы, на общается с призраками и прочими обитателями потустороннего мира. Но меня она знает, я это чувствую. И знает она не просто Присси Сент-Джеймс, но и другую Присси. Ту, которую даже я не знаю.
— Будь осторожна со своими желаниями, детка. — Сэм понятия не имел, почему вдруг сказал это.
Присси вопросительно посмотрела на Него:
— Что ты имеешь в виду?
— Я и сам не могу этого объяснить. Присси присела на край кровати.
— Я хочу узнать о себе, например, такое: почему у меня бывают предчувствия. Почему я знаю, хороший передо мной человек или гнилой; знаю, оставила ли сестра Джун свою корзинку с шитьем в гостиной или в спальне; и знаю, когда Бейб забывает вовремя оплатить страховку. Я просто знаю это. — Она обхватила лицо Сэма своими нежными ладонями и заглянула в его глаза. — Просто знаю, как знаешь и ты.
— Я?
— В твоем голосе звучит удивление, но глаза говорят о другом. Сэм Пейт не просто самый молодой президент банка. Ты не такой, как все. Я это чувствую.
Сэм закрыл глаза, и по телу его пробежала дрожь. Он ощущал энергию Присси, ее доброту, ее любовь к нему. Но он не хотел этих ощущений. Его вполне устраивала его работа, и он не мог ее потерять. А если станет известно, что… Он взял руки Присси в свои.
— Может, ты просто заболеваешь гриппом, и отсюда все твои ощущения.
— И ты, и я — мы оба не такие, как все. Именно поэтому мы мгновенно почувствовали влечение друг к другу. Поэтому мы набросились друг на друга в лифте, даже не зная имен друг друга. Между нами есть связь, Сэм. Мистическая связь. Я долго пыталась закрывать глаза на то, кто я и что я, надеялась, что все само пройдет, но оно не проходит, и я готова поспорить, что и тебя это «нечто» не оставляет в покое.
Сэм встал, тряхнул головой:
— Нет, Присси, насчет этого ты не права. По крайней мере в том, что касается меня. У Сэма Пейта есть лишь одна сторона — это логика и ответственность. Банковская сторона.
— Но ты знал, где была Шарлотта, когда упало дерево. Знал, что она в безопасности.
— Просто я хотел успокоить тебя, моя сладкая. — Он направился к шкафу, где на вешалках в ряд висели опрятные белые сорочки. Вот она, его жизнь. Этой жизни он для себя добивался, этой жизни ждут от него все. Он не должен позволять себе сумасбродные выходки, такие как роман со «странной» Присси Сент-Джеймс. Почему Присси не такая, как все? Обычная, нормальная женщина. Какие еще таинственные предчувствия? Хотя, наверное, обычная женщина едва ли смогла бы похвастать таким темпераментом, таким огнем, всем тем, что составляет сущность Присси. И все же… — Я не смогу сегодня послушать, как ты поешь, Присси, — только что вспомнил, что у меня есть срочная работа. Я позвоню тебе около полуночи, если ты не против.
— Ты меня не слушаешь. — В голосе ее звучали боль и разочарование. Сэм чувствовал себя последним негодяем.
— Завтра мы могли бы устроить романтический ужин. Что ты на это скажешь?
— Скажу, что ты напоминаешь мне Роберта Ларсона, парня, с которым я встречалась в старших классах. Он тоже считал меня ненормальной и встречался со мной только ради секса.
Вот дерьмо!
