Лорейн Стэнтон - Страх разоблачения
Ретта знала, Хелен предпочтет скромные и достойные похороны, но Голливуд потребует зрелища: как-никак знаменитый режиссер. О какой скромности может идти речь, если потеря и боль вызывают такое отвратительное любопытство? Хотя Сет всегда старался держаться подальше от суеты, смерть его станет публичным зрелищем.
Ретта с отвращением взяла карандаш и принялась делать пометки в желтом блокноте, но через несколько секунд раздался звонок интеркома.
— Прости, Ретт, но звонит Диана Эллиот! Говорит, она подруга Хелен.
Ретта узнала имя. Ей пришлось выслушать немало рассказов Хелен об учебе в колледже, и в голове запечатлелись имена ее трех ближайших подруг.
— Соедини.
— Мисс Грин. Меня зовут Диана Эллиот. Я узнала о несчастном случае и весь день пытаюсь связаться с Хелен, но меня с ней не соединяют. Вы знаете, что с ней?
Внезапно Ретта разозлилась. Кто, черт возьми, дал этой Диане право проявлять такое беспокойство после Стольких лет? Может, она тоже одна из этих любопытствующих? Ретта уже приготовилась грубо отшить ее, но подумала о Хелен и смягчилась. Именно сейчас ее девочке нужны друзья, и есть шанс, что Диана Эллиот озабочена искренне.
— У нее небольшие травмы, ничего серьезного, — наконец сказала она, все еще ощущая необходимость оберегать Хелен.
После короткой паузы Диана спросила:
— Можно ее навестить? Я утром говорила с Гасси и Рейчел, и мы хотели бы все прилететь. Конечно, если вы не сочтете, что это может принести вред Хелен.
Удивленная Ретта прижала трубку плечом и закурила сигарету. Инстинкт подсказывал ей, что этой женщине с мягким голосом можно довериться, но внутренне она все равно была настороже.
— Вы не видели Хелен несколько лет. Может быть, разумнее перенести ваше воссоединение на другое время?
Диана резко втянула воздух.
— Речь не идет о воссоединении, мисс Грин. Нам дорога Хелен, и мы знаем, как ей сейчас плохо. Мы хотим быть с ней.
Ретта внезапно устыдилась своих подозрений.
— Простите, но я должна была убедиться, что вы собираетесь приехать не из пустого любопытства. Когда мне вас ждать?
— Завтра днем.
— К этому времени Хелен уже выпишут из больницы.
Назовите мне номер вашего рейса, я пошлю лимузин в аэропорт. Остановиться вы можете на ранчо.
— Вы уверены? Может быть, нам лучше остановиться в гостинице?
— Хелен нужны друзья, миссис Эллиот. В данный момент она держится на тоненькой ниточке.
Закончив разговор, Ретта положила голову на руки, охваченная невыносимой тоской. Ей так хотелось помочь Хелен, но в глубине души она понимала, что ничего не может сделать. Есть раны, которые нельзя залечить.
Хелен открыла глаза с ощущением покоя. Она лежала в своей собственной постели, пятна лунного света плясали на стенах, вечерний ветерок раздувал занавески. Она протянула руку, чтобы дотронуться до Сета, и внезапно все вспомнила.
Сет умер.
Она коснулась его подушки, погладила прохладную наволочку. Если бы только он лежал рядом! Но там была пустота — такая огромная, что могла проглотить ее целиком.
Спрятав лицо в подушку, она зарыдала, вдыхая легкий аромат его любимого мыла. Разве может он быть мертвым, когда вся эта комната полна им?! Она его почти видела — взлохмаченные после сна темные волосы, голубые глаза, в которых отражается утренний свет… Но когда она пыталась его коснуться, он исчезал, как легкое облачко.
Хелен застонала, потому что что-то вдруг лопнуло у нее внутри — последняя тоненькая ниточка надежды. Он и в самом деле ушел, оставив ее наедине со своими воспоминаниями, одинокую и напуганную. Она дрожала, обхватив руками колени, хотя из окна дул теплый ветер.
Она все еще лежала в постели, когда в дверь тихо постучалась и затем вошла Ретта.
— Ты проснулась, Хелен?
Шторы были наглухо задернуты, Ретта подошла к кровати и включила настольную лампу. Глаза у Хелен были распухшие и красные, темные волосы спутаны.
Ретта подошла к кровати.
— У тебя гости. Я подумала, что тебе надо помочь одеться.
Хелен уставилась на нее остекленевшими глазами, придя в ужас при мысли о необходимости общаться с вежливыми посетителями, приехавшими выразить свое соболезнование. На самом деле все они были для нее чужими.
— Не сейчас. Ретта. Прогони их.
И тут она увидела в дверях три лица, которые, казалось, возникли из ее памяти, подобно призракам, и внезапно обрели плоть. Не сомневаясь, что у нее галлюцинации, она закрыла глаза и потрясла головой. Но образы не исчезли, наоборот, стали четче. Наконец Рейчел вошла в спальню, за ней последовали Диана и Гасси. Хелен молча смотрела на них и вдруг почувствовала, что в глухой стене ее отчаяния появилась трещина.
— Вы приехали, — сказала она. Рейчел кивнула:
— Мы хотели быть с тобой.
С полными слез глазами Хелен протянула к ним руки. Рейчел бросилась к кровати, села рядом с Хелен и крепко обняла ее.
— Господи, как же мне жаль! — прошептала она. Хелен спрятала лицо у нее на груди.
— Я потеряла все, Рейч…
— Нет. ты обязательно это переживешь, — с нажимом возразила Рейчел. — Сейчас ты живешь как в аду, но когда-нибудь тебе станет легче.
Она ошибалась, но Хелен не могла найти слов, чтобы описать свое странное ощущение. Ей казалось, будто ее душа покинула тело, чтобы последовать за Сетом в вечность, оставив на земле только пустую скорлупу. Она отодвинулась от Рейчел и взглянула на Диану и Гасси.
— Я рада, что вы здесь, — тихо сказала она.
Они тоже направились к постели, но Ретта жестом остановила их.
— Ты бы оделась, Хелен. Нам всем будет удобней в гостиной.
Хелен догадалась, что Ретте во что бы то ни стало хочется заставить ее покинуть свое убежище — постель, но сил спорить у нее не было.
— Ладно. Я выйду через минуту.
Ретта облегченно вздохнула, все четверо вышли из спальни, и Хелен с трудом встала на ноги. Голова все еще болела, ее покачивало, но она не обратила на это внимания, доковыляла до стенного шкафа и достала оттуда старые джинсы и белый хлопчатобумажный свитер.
Осторожно натягивая свитер через голову, Хелен подумала, как странно видеть подруг здесь, на ранчо. Они принадлежали другому месту и времени, где всегда оставались молодыми, такими, какими она помнила их по Брентвуду. Теперь же они стали совсем другими.
Рейчел похудела, густые темно-русые волосы все так же образовывали кудрявый нимб вокруг ее лица, но в глазах появилась печаль. Она казалась несколько подавленной. На ней была простая черная юбка и строгая блузка. Зато Диана распустилась, как экзотический цветок. Платье на ней было модного фасона, глаза светились уверенностью. Она уже не была застенчивой девушкой, переполненной несбыточными мечтами. Городская жизнь, похоже, радикально изменила ее.
