Людмила Зарецкая - Вакансия третьего мужа
– Да, Вячеслав Аркадьевич, – чуть задыхаясь от бега, ответила она.
– Доброе утро, Алиса. – Малоземов снова не назвал ее отчества, и ей это не понравилось.
– Не знаю, доброе ли, – у Алисы невольно вырвался нервный смешок.
– Смотря с чем сравнивать. – Губернатор немного помолчал, и сердце Алисы забилось чуть быстрее. – Вот что, Алиса, скорее всего мой звонок вам – это глупость. Ничем не оправдываемое мягкосердечие, которое в нынешней ситуации мне проявлять совсем бы не следовало. Но я действительно очень вам благодарен. И я действительно хорошо к вам отношусь, поэтому и позвонил. Надеюсь, вы по достоинству оцените то, что ради вас я иду на должностное преступление.
– Что вы имеете в виду? – Алиса внезапно охрипла.
– Выписан ордер на арест Игоря Витальевича. Я сделал так, что до завтрашнего дня он не будет пущен в ход. Но у него есть только один сегодняшний день, чтобы срочно уехать.
– Куда уехать? – Алисе стало противно от того, как беспомощно прозвучал ее голос.
– Не знаю, куда. Далеко. Лучше всего из страны. И желательно туда, где его будет нельзя достать через Интерпол. Я уверен, что у него есть какая-нибудь открытая виза. А билет на самолет купить не проблема.
– Вячеслав Аркадьевич, почему он должен уезжать? Что он такого страшного сделал, чтобы бежать, скрываться как преступник? Поддержал не того человека на выборах? И вы считаете, что этого достаточно?
– Давайте не будем сейчас обсуждать, что я считаю. – Голос Малоземова был сух и бесцветен. – Ордер на арест выписан за налоговые преступления. И они у вашего благоверного действительно есть. Так что отвечать ему есть за что. И связь его ареста с выборами – не более, чем плод вашего воображения. Алиса, не заставляйте меня жалеть, что я вам позвонил. И не говорите, что вас не предупреждали о возможных последствиях. Так что не теряйте время на беллетристику, у Игоря Витальевича его не так уж и много.
В трубке запищали гудки. Алиса невидящим взглядом посмотрела на замолчавший аппаратик, аккуратно, словно он был стеклянный, положила его на край стола и, держась рукой за стену, на ватных ногах пошла в сторону спальни. Будить совсем недавно уснувшего Игоря.
Тихонько приоткрыв дверь, она на минуту застыла в дверях. Ее мужчина, разметавшись, спал на широкой, предназначенной для них двоих кровати. Даже во сне с его лба не сошла продольная морщина, появившаяся совсем недавно. И даже во сне он выглядел измученным. Таким измученным, что у Алисы защемило сердце.
У нее не укладывалось в голове, что он должен уехать. Вот прямо сегодня, сейчас. Уехать далеко и, наверное, надолго. Вышедшая замуж на первом курсе, Алиса рано стала самостоятельной. Ребенок, вражда со свекровью, гибель отца, развод и первые шаги в бизнесе, который она построила с нуля, приучили ее к решительности и смелости. Она быстро принимала решения, точно оценивала обстоятельства, просчитывала последствия и никогда не вешала нос.
Но рядом с Игорем она моментально теряла весь свой напор и деловитость. Она не могла жить без него. Ее ужасала одна только перспектива того, что она не будет видеть, как он спит, ест, улыбается ей, Алисе, особой, только для нее предназначенной улыбкой. Жизнь без него не имела смысла. Несмотря на сына, несмотря на маму, несмотря на работу и подруг. И сейчас она медлила, зная, что теряет драгоценное время. У нее не было сил разбудить Игоря, потому что тем самым она начинала новую эру своей жизни, в которой не станет его.
Слез не было. То всеобъемлющее горе, которое она сейчас испытывала, нельзя было выплакать слезами. За край сознания зацепилась глупая мысль, что, наверное, так же она провожала бы его на войну.
Бросив последний взгляд на него, спящего, она словно бы вобрала в себя его образ – седой ежик на голове (как сильно он, оказывается, поседел), свороченный в боксе нос, сильную линию шеи, крепкий разворот плеч.
– Игорь, просыпайся, любимый. – Голос ее был тверд и нежен. Пройдя по мягкому ворсистому ковру, Алиса присела на край кровати и накрыла своей маленькой ладошкой его большую руку.
Стрелецкий открыл глаза и резко сел на кровати.
– Я долго сплю? Или что-то случилось? Сколько времени?
– Спал ты всего полчаса, еще десяти нет. Но ты вставай, Игорь. Я сейчас кофе сварю. И будем собираться. Случилось, Игорь. Мне только что звонил Малоземов.
Алиса коротко и точно передала Стрелецкому разговор с губернатором. Резко вздохнув, он пошебуршил рукой ежик волос на голове и резко притянул Алису к себе.
– Не волнуйся. Мы все успеем. Если честно, я был готов к тому, что придется уехать. И все необходимые распоряжения уже сделал.
– Может, ты и допровскую корзинку собрал? Как у Ильфа и Петрова? – спросила Алиса, уязвленная тем, что он ничего ей не говорил.
– Нет, корзинку я не собирал, да это и не нужно. В условиях глобализации мировой экономики нет никакого смысла в таскании с собой огромных чемоданов с вещами. Паспорт, кредитку, телефон и зубную щетку собрать недолго. Впрочем, зубная щетка тоже везде продается. Алиса, иди ко мне. Я не хочу ни о чем думать, когда ты рядом, в банном халате и с мокрыми волосами.
– Ты сумасшедший? – осведомилась Алиса, упираясь. – Ты понимаешь, что у тебя есть всего лишь несколько часов?
– Да даже если несколько минут. У меня нет ничего важнее тебя.
Некоторое время они оба не могли говорить. Их стоны были яростнее обычного, потому что оба знали, что предстоит расставание. К поцелуям примешивался привкус отчаяния. И все-таки не было на свете ничего сладостнее этих поцелуев.
Потом Стрелецкий принимал душ, а притихшая Алиса варила кофе.
– Я оформил все бумаги и все приказы по заводу, – сказал ей Игорь, прихлебывая из огромной чашки, привезенной ими из Парижа. – Доверенность на финансы я выписал на Котляревского. Он никогда меня не обокрадет. Исполняющим обязанности гендиректора назначил Пашу Кривошеина, своего зама. Он же будет челноком ездить ко мне в Америку за указаниями по общему руководству.
Я пока пересижу на нашем американском заводе. Ты не переживай, вся эта катавасия ненадолго, на полгода, от силы на год. Я по прибытии сразу начну оформлять тебе визу, чтобы ты могла ко мне переехать.
– Игорь, как я к тебе перееду, – грустно улыбнулась Алиса. – А мама, а Сережка?
– Сережке поучиться в американской школе будет только полезно. По-английски хоть заговорит. А Александра Андреевна, если захочет, с вами поедет. Не захочет, пока здесь останется. Не навсегда же мы уезжаем. Сейчас же нет железного занавеса. Отъезд на другой континент не приравнивается к смерти.
