Татьяна Устинова - Всегда говори «всегда» – 3
– Идиот! – фыркнул Грозовский. – К Ольге приревновал меня, представляешь?
Надя, не ответив, выбежала из кабинета.
– И коньяк разбил, псих…
Дима пнул осколки на полу и заорал:
– У одной ступор, у другого – буйное помешательство! А я, я тут при чем?!
Надя догнала Барышева у машины.
– На! – сунула она ему сложенную вчетверо бумажку. – Тут адрес Олин и телефон. Только не звони, она трубку бросит. Сам езжай, может, и удастся тебе уговорить ее.
Барышев развернул бумажку. Жадно вчитываясь в название улицы, номер дома и квартиры, он шевелил губами, словно читая молитву.
– Гад ты самый настоящий, – беззлобно сказала Надя. – Так бы и убила тебя.
– Спасибо, Надюш, – прошептал он, зажимая в кулаке адрес. – Спасибо!
Она махнула рукой и пошла к своему «жуку», глотая подступившие слезы.
Господи, она-то думала, самое страшное – это измена. А самое страшное – не суметь простить, если любишь…
Он надавил кнопку звонка с излишним остервенением, но по-другому Сергей не мог – такой надрыв был в душе, что хотелось не только трезвонить изо всех сил, но и кричать, и колотить в дверь ногами.
Только бы адрес был верным… Только бы она и отсюда не съехала.
Дверь распахнулась, Ольга, увидев его, равнодушно пожала плечами.
– А, это ты…
– Оля…
– Дети спят, – перебила она его. – Подожди меня на улице. Я к тебе выйду.
«Я к тебе выйду!»
Барышев бросился вниз по лестнице, как подросток, перепрыгивая по несколько ступенек сразу.
Она выйдет к нему, она выслушает, и хоть нельзя ее схватить и украсть, можно хотя бы попробовать объяснить, что человек, совершивший такую страшную ошибку и осознав ее всей силой сердечной боли, никогда ее больше не повторит.
Этот убедительный аргумент пришел ему в голову, пока он трезвел, принимал душ, пил кофе и добирался до Ольги на такси.
Этот аргумент был единственным, и он на него очень рассчитывал.
Ольга вышла, когда он докуривал вторую сигарету.
– Я тебя слушаю, – сухо сказала она.
У него пересохло в горле.
– Здравствуй, – еле выговорил Сергей.
– Здравствуй, здравствуй, – небрежно повторила она. – Ты не против, если мы пройдемся? Холодно стоять.
Она подняла воротник шубы и пошла по дорожке, не очень заботясь, следует ли он за ней.
– Оля! – Барышев догнал ее большим неуклюжим прыжком и понял, что напрочь забыл свой убийственный, единственно правильный аргумент… – Я знаю… я понимаю, что прошу почти невозможного… Я тебя умоляю, Оля… Прости меня.
Какими пустыми, какими ничтожными казались ему собственные слова.
– Это все, что ты хотел мне сказать?
– Оля!
Может, все же украсть ее? Раз аргумент так безнадежно забыт…
– Скажи, что я должен сделать, чтобы ты меня простила? Скажи! Я на все готов! Оля! Если бы ты знала, как я мучаюсь. Как мне стыдно, каким мерзавцем я себя чувствую!
Он говорил взахлеб, задыхаясь, и нес такую ерунду…
– Я не могу без тебя! Без детей! Для меня жизнь смысл потеряла! Что мне сделать, чтобы ты простила, что?!
– Ты ее полюбил? – Ольга остановилась и посмотрела ему в глаза. – Оксану?
– Нет! – закричал он. – Нет! Нет! Это было… это было какое-то наваждение… Я сам не понимаю, как это со мной произошло! Я не могу никого полюбить, кроме тебя…
– Вот видишь, – она снова пошла не спеша, словно зная финал этого разговора и не торопясь ускорить его. – Это же и есть самое страшное. Если бы ты полюбил другую женщину, мне было бы горько, невыносимо больно. Но я даже не знаю, как назвать то, что я чувствую сейчас… Ты предал меня просто так… походя. Ты предал меня от скуки?
– Нет! Нет! Все не так!
Все, что он говорил, было невыносимо глупо и пошло, но по-другому он не умел, не мог…
– Не трать на меня слова, Сережа, – словно прочитала она его мысли. – Не надо. И хорошо, что ты заехал, я сама собиралась тебе звонить. Я подала на развод. На днях тебе придет повестка в суд.
– Оля, прошу тебя! – Он схватил ее за плечи, но тут же отдернул руки, наткнувшись на презрительно-холодный взгляд. – Дай мне шанс! Пожалуйста! Я готов сколько угодно ждать! Год, два, десять! Оля!
– Уже поздно. Езжай домой, Сережа.
Она развернулась и пошла к подъезду.
– Оля!
Громко хлопнула подъездная дверь.
Человек, который сделал роковую ошибку, никогда ее не повторит, вспомнил Барышев.
– У меня теперь иммунитет на подлости, – прошептал он. – Оля… Я теперь лучше, чем был…
* * *Дунаев, закинув ноги на стол, еще раз просмотрел все эскизы и веером бросил их на пол.
– Бездарь на бездари, – проворчал он и закурил.
Ну, ничего, будем работать с тем, что есть… Еще раз худсовет, снова выволочка, глядишь, с третьего раза нарисуют эти шарикоподшипники как-нибудь… завлекательнее.
В кабинет заглянула Ася – «девушка-ресепшн», как про себя называл ее Денис.
– Денис Николаевич, к вам можно?
– Всегда. – Он и не подумал снять со стола ноги – пусть привыкают к его начальственному положению.
– Вот. Это ваша почта.
Ася просеменила к столу и положила перед ним стопку конвертов.
Он окинул ее взглядом – ничего, но не супер. Могла бы быть повыше, посмазливее и поумнее.
Поймав его взгляд, Ася замерла и задумалась, словно подыскивая повод задержаться подольше.
Да, и поумнее, усмехнулся про себя Дунаев. Вон как лицо напряглось от нехитрых мыслей.
– А к нам снова Ольга Михайловна пришла! – выпалила Ася итог своих долгих раздумий. – Она у нас работать будет. Раньше она вместо вас была, ну, то есть на вашем месте, потом уволилась, а теперь снова пришла…
– Да? Что ты говоришь?! – Денис снял со стола ноги и посмотрел на Асю немного иначе – пусть глуповата, в этом есть своя прелесть.
– Да, – Ася кокетливо присела на стол, заманчиво поболтав длинной ногой. – Только теперь она просто… ну, не главная, как раньше, а просто художником. Она сейчас с Дмитрием Эдуардовичем разговаривает.
– Я смотрю, ты все знаешь, – сказал Дунаев, с преувеличенным интересом сканируя взглядом ее ноги. – Все-все? – уточнил он.
– Угу, – Ася одернула юбку, которая заканчивалась там, где начинались ноги.
– Про всех, про всех?
– Угу.
– А со мной своими знаниями поделишься? – Денис игриво потрепал мизинцем подол ее юбки.
– А вам про кого? – Ася слегка отодвинулась, показывая, что она девушка с характером.
– Ну… Да хотя бы про ту же Ольгу Михайловну. Какие-нибудь подробности, а?
– Про Ольгу Михайловну? – разочарованно протянула Ася. Кажется, у нее в запасе были более яркие персонажи, но Дунаева интересовала только его предшественница.
– Должен я знать, с кем мне придется работать? – с шутливым возмущением воскликнул он.
