Энн Стюарт - Красив и очень опасен
Он медленно повернул голову и посмотрел на нее. В его глазах Кэссиди увидела скорбь и смерть одновременно. И вот тогда впервые испугалась по-настоящему. Так, что все поджилки затряслись.
— Она хотела меня бросить, — сказал он. — Забрать детей с собой. Я не мог этого допустить.
По спине Кэссиди пробежал холод. Пальцы, державшие руку Ричарда, невольно сжались.
— Расскажи мне все, — повторила она.
— Она была беременна, — невозмутимо произнес Ричард. — Моя прелестная, обожаемая всеми, хрупкая принцесса, которая вот уже больше года не пускала меня в свою постель, два месяца вынашивала в своем чреве ребенка от единственного мужчины, которого любила сильнее, чем меня. Она вконец свихнулась. Она собиралась забрать детей и навсегда переехать к нему, и я был не в силах этому помешать.
Чуть помолчав, Ричард продолжил:
— В тот день я забрал детей из яслей раньше обычного. Диану мало беспокоили подобные мелочи, она вообще не занималась детьми и, наверное, рассчитывала, что я привезу их домой и там навсегда с ними распрощаюсь. Я даже не исключаю, что она рассчитывала убедить меня отвезти ее и детей на машине.
— Куда?
— К ее любовнику. Я ведь даже не представлял, насколько скверно обстоят дела. И я ничуть не возражал против расторжения брака, однако и слышать не хотел о том, чтобы дети остались с Дианой. Словом, я подговорил Салли, и она согласилась их спрятать. С одним лишь жестким условием — до моего сигнала не объявляться. И это был один из редких случаев, когда предчувствие меня не обмануло.
Ричард отпил из стакана и посмотрел на пальцы Кэссиди, нервно сжимавшие его запястье.
— Потом я отправился домой и застал там Диану. Вот тогда она впервые и рассказала мне про свою беременность, до этого я даже не подозревал, что она с кем-то спит. Она заявила также, чтобы я даже не надеялся отсудить у нее детей, что она забирает их навек, и я никогда их больше не увижу. И я с огромным опозданием убедился, насколько расчетливую игру она вела. Она ведь заранее все предусмотрела. Несчастные случаи с детьми, сломанные ключицы, пробитая голова, поездки к травматологам — все это было не случайно. Она сама подстраивала все это, чтобы потом на суде показать, что я избивал малышей.
Кэссиди похолодела. К горлу подступил комок. Рука Ричарда напряглась, и Кэссиди показалось, будто она сжимает пальцами железную трубу.
— И что потом? — еле слышно прошелестела она.
— Диана крикнула, что мне не удастся остановить ее. — Ричард произнес эти слова медленно и запинаясь, словно принял большую дозу снотворного. — И вот тогда я взял кухонный нож…
У Кэссиди оборвалось сердце. В комнате стало настолько тихо, что слышался только мерный стук капель дождя о стекло.
— Ты ее убил?
— Я опустился рядом с ней на колени и следил, как она истекает кровью, — ответил Ричард. — Все случилось быстро, почти мгновенно. Даже попытайся я вызвать «Скорую помощь», она бы опоздала. Но я и не пытался. Я просто смотрел, как она умирает.
* * *Кэссиди вдруг осознала, что мокнет под дождем, но, хоть убей, не могла вспомнить, как оказалась на улице. Должно быть, не помня себя, встала и вышла из комнаты, а Ричард даже не попытался ее остановить. В противном случае ей не удалось бы вырваться. А раз так, значит, он сам не стал ее удерживать.
Стояла глубокая ночь, но из паба напротив неслись сквозь туман громкие голоса и звуки веселья. Кэссиди привалилась спиной к стене дома, лицо ее было мокрым, а сама она почти совсем окоченела.
Все, больше надеяться не на что, она услышала правду из уст Ричарда. А ведь он ее честно предупреждал, говорил, что она еще не созрела для нее. Она же, как последняя дура, очертя голову ринулась в этот омут, надеясь на какое-то чудо.
Но почему он не солгал? Почему отказался хранить загадочное молчание, которое верой и правдой служило ему все это время после убийства Дианы? Почему он решился сказать ей правду?
Кэссиди закрыла глаза, прислонившись затылком к стене дома. Ей казалось, что ее разорвали пополам. Отчаянно хотелось бежать без оглядки. Куда глаза глядят. Прыгнуть в машину и умчаться на край света, как можно дальше от хладнокровного убийцы, который преспокойно сидит в комнате, попивая виски.
Как же хотелось сбежать, и как можно быстрее! Прежде чем она совершит непоправимую ошибку и вернется к нему.
И ведь Ричард не последовал за ней. Позволил уйти. А раз так, надо бежать. Пока силы позволяют.
* * *После ухода Кэссиди Ричард спокойно, не торопясь допил виски. Последний экзамен она не выдержала, провалившись с треском. Вопреки ожиданиям, он нашел идеальную женщину, единственную в мире, но сам и потерял ее. Совершил роковую ошибку, позволив себе полюбить.
От сознания нелепости происходящего ему вдруг захотелось расхохотаться. Как можно было на последнем этапе жизни, глядя в лицо смерти из-за мерзкой и подлой душонки одной женщины, поставить все под угрозу, влюбившись в другую?
А ведь Диану он никогда по-настоящему и не любил. Ричард понял это вскоре после свадьбы. Да, он был покорен ее эфемерной красотой, изысканными манерами. Нет, после третьего курса колледжа, когда ему не на шутку вскружила голову веснушчатая Марси Коннорс с потешными белокурыми косичками, он больше ни разу не влюблялся.
Вообще же, едва выйдя из подросткового возраста, он без конца влюблялся в невысоких и худеньких девчонок (пигалицы, презрительно называл их Марк), а затем и женщин. Кэссиди была всем им полной противоположностью.
Господи, как он мог оказаться подобным идиотом? Только абсолютно безмозглый болван мог в один миг разрушить все, к чему стремился. И почему он должен был полюбить именно Кэссиди Роурки?
Сейчас она, разумеется, улепетывала к папаше со всей скоростью, с которой только могли нести ее длинные и крепкие ноги. А ведь пора бы ему уже и привыкнуть к ее побегам. Она откроет Шону кошмарную правду в том виде, как он сам ей столь легкомысленно рассказал. Шон тут же спрячет ее в каком-нибудь тихом и укромном местечке. Впрочем, версия правды, которой владела Кэссиди, наверняка покажется слишком пресной Шону О'Рурку. Настоящую правду он счел бы еще менее привлекательной.
Нет, пусть Шон сам выбирает удобную для него правду, препятствовать ему Ричард не собирался. Но вот Кэссиди остановить надо. Прежде чем она проболтается кому не надо. А он… он должен защитить своих детей. Ради них он пойдет на убийство.
Конечно, оставайся у него хоть доля здравого смысла, он бы не позволил Кэссиди сбежать. Ведь, кроме Марка и Салли, ни одна живая душа даже не подозревала о том, что Кэссиди улетела в Англию, а сам он замел свой следы весьма старательно. Да, ему удалось бы выйти сухим из воды. То есть подозрений он, разумеется, не избежал бы, но ведь и казнить человека можно лишь единожды.
