Мэгги Осборн - Его прекрасные жены
– Нет! - Горло перехватило от панического страха.
Гром грянул над головой, сотрясая дощатый пол у нее под ногами. Некуда бежать, негде спрятаться. Если она попытается скрыться, будет только хуже. Эта наука стоила ей трещины в ребре и сломанной руки.
– Рози? - послышался голос Боуи. Рози в смятении оглянулась, не понимая, где он, и снова с ужасом уставилась на фигуру на кровати. - Фрэнк Блевинз мертв. Его здесь нет.
– Есть! - Сдавленное рыдание вырвалось из ее груди. Блевинз в комнате. Она ощущала его мрачное присутствие, его темную массу, слышала похлопывание ремня по ладони.
Глубокий голос Боуи, прорвав паутину страха, настойчиво и страстно пробивался через мощные заслоны памяти:
– Борись с этим, Рози, похорони ублюдка раз и навсегда! Войди в его комнату и вышвырни его отсюда. Ты можешь!
Боже, ей необходимо выпить! Злой дух Фрэнка Блевинза окутал Рози, иссушая кожу и сжигая внутренности. Мучительные воспоминания кинжалами впивались в нее, кромсая тело и мозг.
– Я не могу, - выдохнула она, схватившись за дверную ручку.
Но ведь это голос Боуи зовет ее, не Блевинза. Блевинз умер и похоронен во дворе. Она сама закопала его там. Он не может причинить ей зло. Но проклятие, он здесь. Она слышала, как он пыхтит, поджидая ее.
– У меня не хватит сил, - всхлипнув, прошептала Рози и согнулась от страха.
– Ты самая сильная женщина из всех, кого я знаю.
– Нет!
– Я не могу помочь тебе, Рози, ты должна пройти через это сама. - Его тихий голос звал, убеждал ее. - Ну же, Роуз Мэри, иди ко мне.
Паника когтями вгрызалась в ее внутренности. Он не знает, о чем просит. Нужны нечеловеческие силы, чтобы войти в эту камеру ужасов. Каким-то уголком сознания Рози понимала, что Боуи прав. Нечего и надеяться обрести покой, пока она не предъявит права на эту комнату, вырвав ее у Фрэнка Блевинза. Но Боже, как предстать перед ним снова? Страх и нерешительность разрывали ее на части.
– Рози, здесь нет никого, кроме меня.
Вспышка молнии осветила комнату, залив ее призрачно белым сиянием. Она увидела кровать и бюро Блевинза, его сундук и вешалку, где обычно висел ремень. Дрожь пробирала ее до костей. Ноги подкашивались, Рози тошнило, пальцы выбивали дробь по деревянной ручке двери, но Рози ничего не замечала.
Ее оглушала какофония звуков: раскаты грома и разрывы молний, монотонный стук дождя по крыше дома, удары ремня по телу, воспоминания о криках и мольбах, мужском ворчании и подлом смехе.
– Борись, Рози! Ты сильнее его. Ты способна одолеть его. Пусть в этой комнате поселятся другие воспоминания.
– Я… не могу!
– Ты сильная и отважная. Ты победишь.
Голос мужа звал ее, голос человека, которого она любила, которому верила. Боуи не предаст ее, не причинит ей вреда.
– Давай, Рози!
Не в силах унять дрожь, чувствуя, как сердце мечется в груди, обезумевшая Рози уставилась на кровать. Она ждала вспышки молнии, желая убедиться, что там действительно Боуи. Когда еще одна вспышка озарила небо, Рози увидела Боуи, увидела его напряженный, сочувственный, заботливый взгляд. Она увидела родную обнаженную грудь и протянутые к ней руки.
– Боуи!
Собрав все свое мужество, Рози, дрожащая с головы до ног, напряглась и рванулась вперед. Едва касаясь половиц босыми ступнями, она нырнула в постель и чуть не потеряла сознание. Боуи схватил ее и неистово прижал к себе.
– Все в порядке, - прошептал он, касаясь губами ее волос. Его руки гладили Рози по спине, стараясь унять озноб. - Ты со мной, и тебе ничто не угрожает. Никто не обидит тебя.
Ошеломленная, Рози смотрела на него невидящими, остекленевшими глазами. Она была в постели Фрэнка Блевинза. В его постели. Желчь разлилась в горле, Рози задыхалась. Сердце упало и замерло. Она обхватила Боуи за плечи и уткнулась лицом в шею, отчаянно пытаясь спрятаться, раствориться в нем. Беззвучный крик эхом отзывался у нее в ушах.
– Это ты! - дрожа повторяла она. Не он. - Это Боуи. Это ты.
– Не бойся. - Его руки двигались по ее ночной сорочке, гладя, успокаивая, лаская. Он почти прикрыл своим телом Рози, защищая от всех напастей.
Она не знала, долго ли пролежала, вцепившись в него. Рози старалась сосредоточиться на Боуи, его руках, голосе, запахе. Лишь через какое-то время она осознала, что ночная сорочка задралась до талии и ее обнаженные бедра прижимаются к бедрам мужа. Его естество, твердое и горячее, упиралось в ее живот.
Тотчас же паника и безумие захлестнули Рози с новой силой, и она рванулась из его рук. И тут Рози услышала тихие слова утешения, узнала спокойные глаза и загорелое лицо, склонившееся над ней. Это был Боуи, ее муж, и она любила его.
Обвив руками его шею, Рози прижималась к нему, пока паника не утихла. Она с благодарностью принимала нежный дождь поцелуев, струившийся по ее вискам, векам, лбу и щекам. Когда теплые ладони Боуи, очертив изгиб спины, обхватили ее ягодицы и теснее прижали к своему телу, она глубоко вздохнула, подняла к нему бедра, позволила своему телу сделать выбор между прошлым и будущим и отдалась гложущей потребности слиться с ним.
Никогда эта комната не ведала нежности, ласкового шепота, слов утешения и сердечной привязанности. Под ее сводами не расцветали любовь, доброта и искренняя забота.
Вся трепеща, Рози гнала из памяти мучительные призраки. Плотно зажмурив глаза, она яростно сосредоточилась на ласковой силе рук Боуи, на его нежности, на возбуждающей магии льнущих к ее шее губ.
Чутко наблюдая за Рози, Боуи уловил момент, когда ее ужас начал отступать. Ногти больше не впивались ему в спину, судорожная хватка рук ослабла. Ее тело содрогнулось и исторгло отвратительные воспоминания. Теперь в мышцах зародилось совсем другое напряжение, и, когда Рози шевельнулась под ним, Боуи узнал здоровое напряжение желания, а не страха.
Медленно и осторожно, глядя ей в глаза и желая убедиться, что она согласна, Боуи снял с Рози ночную сорочку и освободил бронзовую массу волос. Теперь он видел ее при вспышках молний, сверкавших за окном.
Солнце позолотило ее кожу, оставив на шее темную стрелу, направленную на кремовые полушария грудей. Благоговея перед этой совершенной красотой, Боуи нежно провел ладонью по груди и почувствовал, как напрягается сосок, твердый и крепкий. Затаив дыхание, он опустил руку ниже, обвел кончиками пальцев контуры талии и живота, и наконец его ладонь замерла на треугольнике кудрявых волос. Низкий стон прозвучал в его ушах, когда Рози изогнулась под его руками в непроизвольном призыве, свидетельствующем о нарастающей жажде.
Великолепно сложенная, маленькая, но сильная женщина была невыразимо прекрасна в своем женском могуществе и тайне. Внезапное озарение снизошло на Боуи: он понял, что никогда не пресытится Рози, ему никогда не наскучит смотреть на нее и обладать ею. Боуи знал, что не свободен, а поэтому не вправе считать Рози своей женой, но не мог более противиться ее зову. Он нуждался в ней едва ли не больше, чем она в нем.
